Одно из первых появлений на киноэкране - театральный актер Чахоткин в комедии "На подмостках сцены" по очень смешному водевилю "Лев Гурыч Синичкин". Вся роль - реплика, которую его герой возглашает со сцены замшелого театрика: "Чу! Жрица Солнца к нам должна сейчас явиться!" После чего являлась потускневшая от времени заносчивая провинциальная дива. Коленопреклоненный Яковлев производил впечатление неизгладимое: нескладная жердь с отчаянно пылающими глазами. Еще никто не знал, что жердь - это Юрий Яковлев, но все его запомнили, как видите, на десятилетия вперед.
А потом Иван Пырьев разглядел в длинном юноше с пылающим взором князя Мышкина - и Яковлев появился в фильме "Идиот". Это и стало явлением большого актера народу. Критика тогда что-то брюзжала насчет упрощенного понимания великого образа, но никто в дальнейшем не смог перекрыть это впечатление обнаженного нерва, олицетворенной человеческой боли, каким был этот Мышкин.
Яковлев мог играть и комедию, и водевиль, и драму. Он был бы, наверное, великим Дон Кихотом: альтруизм и рыцарство в его природе. Но уникальная его фактура привлекала кинематограф именно этой комедийной нескладностью. Да и родной его вахтанговский театр тоже использовал прежде всего эту краску. Жердь в балахоне, пышные усы, ломкая повадка складного метра - это, конечно, его незабываемый Панталоне в "Принцессе Турандот". Хотя потом были и Каренин, и Глумов, и даже сам Антон Павлович Чехов в "Насмешливом моем счастье", но Панталоне остался навсегда.
В кино тоже предлагали комедийное. В память поколений врезался Иван Грозный с его "Ты пошто барыню обидел, смерд?!". Печальный Ипполит мылся в душе, скреб спинку во всем зимнем облачении. И догадайтесь сами, кого Яковлев играл в "Толстом и тонком". "Замуровали, демоны?" - да нет, были отличные роли в экранизациях русской классики: Стива Облонский, Тригорин, поручик Ржевский, тот же Глумов... Он даже несколько раз был Мефистофелем!
У него был совершенно удивительный голос - вкрадчивый, проникающий в самую душу, обладавший множеством оттенков и обертонов. Поэтому его часто звали на самую главную, в сущности, роль - он был авторским "голосом за кадром" в фильмах "Берегись автомобиля", "Старики-разбойники", был сказочником-рассказчиком во множестве анимационных фильмов, его любили и часто приглашали на радио. "Некиногеничный" актер сыграл в общей сложности более ста ролей в фильмах и телеспектаклях и стал народным любимцем, ни разу не покривив душой и не изменив безупречному художественному вкусу.
Юрий Яковлев по натуре не был публичной фигурой, давал мало интервью, избегал шума и не появлялся в тусовках. Он был один из тех актеров, которые навсегда оставляют в нашей памяти след чистый, светлый и, как все незащищенно-наивное, хрупкий. Идеальный рыцарь печального образа. Он всех нас чем-то крепко зацепил. С ним было интересно.
- Князь Мышкин ("Идиот", 1958)
- Поручик Ржевский ("Гусарская баллада", 1962)
- Граф ("Выстрел", 1966)
- Стива Облонский ("Анна Каренина", 1967)
- Лорд Генри Уоттон ("Портрет Дориана Грея", 1968)
- Дерамо ("Король-олень", 1969)
- Управдом Иван Васильевич Бунша и царь Иван Грозный ("Иван Васильевич меняет профессию", 1973)
- Ипполит, жених Нади ("Ирония судьбы, или С легким паром!", 1975)
- Сэр Роберт Чилтерн ("Идеальный муж", 1980)
- Пацак Би ("Кин-дза-дза!", 1986)
- "Оставь меня, старушка, я в печали" ("Иван Васильевич меняет профессию", 1973)
- "Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал, Шпака — не брал..." ("Иван Васильевич меняет профессию", 1973)
- "Ты пошто боярыню обидел, смерд?" ("Иван Васильевич меняет профессию", 1973)
- "Я требую продолжения банкета!" ("Иван Васильевич меняет профессию", 1973)
- "Какая гадость эта ваша заливная рыба…" ("Ирония судьбы, или С легким паром!", 1975)
- "О-о! Тепленькая пошла… Потрите мне спинку, пожалуйста…" ("Ирония судьбы, или С легким паром!", 1975)
- "Подогрели… обобрали… нет-нет, подобрали, обогрели…" ("Ирония судьбы, или С легким паром!", 1975)
- "Небо не видело такого позорного пацака, как ты, Скрипач!" ("Кин-дза-дза!", 1986)
- "Когда у общества нет цветовой дифференциации штанов, - нет цели!" ("Кин-дза-дза!", 1986)
- "Скрипач не нужен, дядя Вова" ("Кин-дза-дза!", 1986)