Нашли в сугробе
Гена Тарских родился в Мариинске Кемеровской области, в женской колонии. Своей матери он не помнит. Из документов знает, что она освободилась, когда ему было два года.
- Мне до сих пор непонятно, почему моя родная мать бросила меня в сугроб, отойдя от тюремных ворот всего несколько метров. Конечно, я этого не помню, но есть документы, я их долго собирал.
Документов у Геннадия - несколько толстых папок: справки, выписки, ответы из различных государственных инстанций.
Младенца в сугробе заметили быстро, отогрели, полечили от переохлаждения и отправили в детский дом Красноярска.
Бабушке оказался не нужен
- В три года меня из детдома забрала бабушка, мама отца. Я этого тоже не помню. Знаю по метрикам, что именно тогда, в 1997 году, умер мой отец. Возможно, она тосковала по сыну и захотела увидеть его черты во мне, своем внуке. Но, судя по документам, я не оправдал ее надежд. Через три месяца попал в реанимацию с тяжелой травмой головы. Бабушка, видимо, пыталась воспитывать меня с применением силы и переусердствовала. В общем, воссоединения с семьей не получилось: кто в сугроб бросал, кто кастрюлей по голове бил.
Снова в казенный дом
После нескольких месяцев, проведенных в больнице, трехлетнего мальчишку опять отправили в детдом. До 10 лет он не мог произнести ни слова, врачи говорили, что это последствия травмы. Воспитатели пытались как-то разговорить Гену, но сирот в детдоме много: пока один молчит, кто-то другой уже подойдет, отвлечет.
- Мне было очень горько, - на какие-то секунды улыбчивый Геннадий становится печальным, но только на секунды. - Но добрых людей намного больше. В 2003 году наша самая душевная воспитательница Людмила Николаевна Рожкова взяла меня к себе, оформив опеку. Мне тогда было все равно, что там оформляют, главное, что было хоть немного внимания. Это же такое счастье, когда тебя спрашивают: "А ты почему кашку не доел? Не болит ли чего? Или расстроился из-за чего-нибудь?". Мы часто ходили к логопеду, занимались дома, в общем, я заговорил. Оказалось, и косоглазие мое тоже можно исправить. То, что я с вами разговариваю, и глаза у меня не смотрят в разные стороны, - это все заслуга Людмилы Николаевны и докторов, которые меня лечили. Это было такое счастливое время!
...И снова
А в 2010-м его вернули в детдом. У Людмилы Николаевны, оказывается, было больное сердце.
- Нет! Не так, - уточняет парень. - Сердце у Людмилы Николаевны золотое!
В 16 лет сирота опять стал воспитанником детдома.
Он молчит, смотрит в стол, а потом начинает тихо говорить.
- Как бы было хорошо, если бы каждого ребенка из детдома могли взять домой добрые люди. Да, там кормят, в общем-то, даже неплохо кормят. Но ты бесправный, и никому до тебя нет дела. Тебя могут побить, могут над тобой издеваться.
В 2011 году ему сказали, что берут на патронажное воспитание. До совершеннолетия оставалось всего несколько месяцев.
Патроны бьют больно
- Не хотел я ни в какую патронажную семью, да и не понравились они мне, очень не понравились. Но моего согласия никто не спросил. Да, сейчас много говорят о патронажных семьях, я уверен, что чаще всего это действительно достойные люди, которые могут стать родной семьей для ребенка. Но для меня это был ад. Ольга и Владислав пили, как говорят у нас в детдоме, не просыхая. Она старше меня всего на 5 лет. Как им оформили патронат? Читаю в газетах, как добропорядочным людям палки в колеса вставляют, препоны разные чинят, прежде чем отдать ребенка из детдома, и удивляюсь: как же моим-то патронажным, с позволения сказать, родителям меня отдали?
Он вздыхает, открывает еще одну папку с документами.
- Тут все о плохом. Видите, у меня на руках следы ожогов? Это они об меня сигареты тушили. А вот шрамы на руке и на голове - Владислав полоснул меня ножом по руке, когда я спал. Проснувшись, я заорал. А он и объяснить не мог, зачем это сделал, был вусмерть пьян. Они имели право распоряжаться моими деньгами, пропивали их. Хотел дотянуть до 18 лет и сбежать, но пришлось бежать раньше. На очередной пьянке они разбили мне об голову бутылку. Соседи вызвали "скорую". А вскоре я узнал, что незадолго до моего совершеннолетия Ольга и Владислав как мои законные представители взяли на мое имя кредит на 12,5 тыс. рублей. Из банка мне звонят до сих пор.
В Москву за правдой
Из больницы Геннадию, которому уже исполнилось 18 лет, идти было некуда.
- В Канске огромная сиротская очередь на квартиры. Люди годами стоят. Обиднее всего, что тебе вроде бы и дают жилье, но ты туда приезжаешь, а там даже крыши нет. В общем, я подумал, что в Москве про то, как тут у нас в Канске, наверное, не знают. И решил ехать в столицу. Ведь где-то же мы, детдомовцы, должны жить, как же так людей на улицу выгонять?
Он рассказывает, как добирался на электричках и поездах, как читал стихи на вокзалах, как ему встречались добрые люди.
- Они есть везде, - в очередной раз уверяет меня этот улыбчивый парень. - Мне полицейские часто помогали, чаем поили, отговаривали, правда, в Москву ехать. В столице именно полицейские мне приносили еду. Я даже попал в здание правительства, и после этого мне позвонили из Канска, обещали, что квартиру дадут, на очереди я 1011-й... А в год 3-4 квартиры дают, лет 300 до моей очереди осталось.
Остановка в Нижнем
В Нижний Новгород он попал случайно, просто денег, которые ему собрали на обратную дорогу, хватило только до этого города.
- Здесь пришел в церковь Святой Татьяны, помощи у Бога попросить. Священник отец Владимир решил мне помочь. Дал одежду (моя детдомовская к тому времени поизносилась, я на бродягу стал похож), а потом договорился с доброй женщиной Антониной Имедадзе, которая приютила меня у себя как сына. Мне бы на работу устроиться, я и дворником согласен, вы не подумайте. Но у меня вторая группа инвалидности - аневризма головных сосудов. Потому на работу не берут. Но главное, конечно, для меня - получить жилье. А вот как это сделать, я не знаю.
Антонина Имедадзе говорит, что в первые дни парень вздрагивал от любого шума.
- Конечно, ему нужно свое жилье, это самое главное, - считает она. - Но не менее необходима и реабилитация: его били эти "патронажные родители"... А еще необходимы психолог, хороший адвокат, который бы отстоял его право на получение жилья, в котором действительно можно жить.
Галина Долгих, начальник отдела по взаимодействию с муниципальными органами опеки и попечительства, усыновлению министерства образования Красноярского края:
- Обеспечение детей-сирот квартирами - вопрос для региона приоритетный и трудный. Геннадий Тарских сейчас 1011-й в очереди на получение квартиры. Всего на сегодня детей-сирот в этой очереди 1800. Цифра эта изменится весной, когда пройдет очередной выпуск из детдомов. Геннадий нам часто звонит, обо всем расспрашивает, но иногда интерпретирует ответы по своему усмотрению. В год у нас получают квартиры не 2-3 человека из очереди детей-сирот, а намного больше. В прошлом году свое жилье получили 570 человек. Сейчас установлена строгая очередность на получение квартир сиротами. Многое зависит и от финансирования. Если бы пришли деньги на всех 1800 сирот, то квартиры бы получили сразу все. Кстати, Геннадию предлагалось временное жилье, у нас почти все сироты сначала живут во временных квартирах. В Канском районе в селе Мокруша, на улице Набережной, дом 10, квартира 1, площадью 45 квадратных метров. Состояние жилья, применительно к населенному пункту, где оно расположено, удовлетворительное. В селе была и возможность трудоустройства. Но Геннадий отказался, сказал, что ему необходимо жилье постоянное.
Татьяна Чистовская, специалист по вопросам ЖКХ сельского поселения "Мокрушинский сельсовет" Канского района Красноярского края:
- Состояние квартиры N1 в доме 10 по улице Набережной плачевное. Но когда нам позвонили и попросили временное жилье для выпускника детдома, у нас другого не было, да и сейчас нет. И предоставить и это жилье мы можем только временно, потому что квартира закреплена за девочками-сиротами. Там жила неблагополучная семья, родители пили. Электричество отрезали за неуплату, забор они разобрали, чтобы печку топить, туалета нет, рамы выбиты. Знаю, что печь там в рабочем состоянии, полы крепкие, то есть если приложить руки, то дом можно обжить, но для молодого человека, выпускника детдома это, конечно, задача тяжелая. Село у нас хорошее, работу можно найти, а вот на жилье - очередь.
Александр Анциферов, глава сельского поселения "Мокрушинский сельсовет" Канского района Красноярского края:
- Хочу уточнить, что Геннадий Тарских к нам никогда не обращался. Мы ждали его, жилье на Набережной улице обязательно отремонтировали бы, а на первое время у нас есть благоустроенный маневренный фонд.