- Сергей Олегович! Говорят, архитектура - это застывшая музыка. К какому музыкальному жанру вы отнесли бы Москву?
Сергей Кузнецов: Если сложившуюся часть - к примеру, Парижа и Санкт-Петербурга, - я сравнил бы с классической музыкой, а Нью-Йорк с его Манхэттеном - с рок-н-ролом, то Москва с ее Тверской, Кутузовским и Ленинским проспектами больше мне напоминает парадный марш.
- Этот марш звучит уже более восьми веков. А какие новые ноты в нем появились в последнее время? Какие знаковые проекты разрабатываются сейчас?
Сергей Кузнецов: Новая команда архитекторов работает над проектами, которым еще только предстоит стать знаковыми. Причем не только для Москвы, но и в мировом масштабе. Уверен: результатом международных конкурсов, которые мы провели, станет сильная архитектура. Это относится к проектам и Политехнического музея, и парка в Зарядье, и нового здания Третьяковской галереи. Яркие проекты разработаны для застройки территории ЗИЛа, создания административно-делового центра в Коммунарке, инновационного центра "Сколково"... Правда, их реализация потребует времени. Москва-Сити, например, строится 25 лет. Эти объекты, если все будет нормально с экономикой, можно сделать быстрее, но по 5-10 лет все равно потребуется.
Сергей Олегович, вы за уход от чисто спальных районов, откуда человек едет на работу, а возвращается только переночевать. Квартальная застройка, где рядом с домом и рабочие места, и общественное пространство для Москвы все еще лишь теория?
Сергей Кузнецов: Мы пытаемся экспериментировать. Например, застраивается промзона Коровино в районе Западное Дегунино. Дома, стоящие в форме каре, зонируют внутренний двор, где место отдано не машинам, а детским и спортивным площадкам, на которые не страшно отпустить ребенка одного. На первых этажах - все, что нужно для жизни: магазин, кружки для детей, фитнес-клубы для их пап и мам, советы ветеранов - для бабушек и дедушек... Причем речь не о суперэлитном комплексе, а об обычных панельных 17-этажках. Но и они здесь гораздо ярче, у каждой свой цвет. Можно сказать: "Я живу в зеленом доме, а ты - в оранжевом".
Ну, а в существующих спальных районах что-то изменится?
Сергей Кузнецов: В Москве, к чести городских властей, нет выраженных ущербных, депрессивных территорий, которые есть даже в Париже, Берлине и Нью-Йорке. Но это не значит, что не нужно улучшать качество городской среды всего "панельного бублика", как назвали наши спальные районы на последнем Московском международном урбанистическом форуме. Там надо развивать культурные центры, добавлять места приложения труда.. И для этого вовсе не обязательно что-то сносить - достаточно выискивать территориальные резервы. Словом, нужна постоянная кропотливая работа. Причем, невозможно пообещать: мы изменим все спальные районы к такой-то дате. К тому же сами перемены во многом зависят и от населения. Многие из них, ведущие с точки зрения специалистов к более комфортной среде, у горожан нередко вызывает протест. Например, я живу на Ходынском поле - районе, который начал застраиваться именно как чисто спальный. Сейчас он продолжает насыщаться разными функциями. Я сам не сторонник крупных торговых центров, например, но понимаю, что развитие - это еще и многофункциональность. Но многие жители Ходынки восприняли застройку в штыки.
Некоторые жители этого района недоумевают, почему тормозится строительство храма Преподобного Сергия Радонежского. "Вы, наверное, просто хотите там застроить все по западному образцу?", - пишет в ваш адрес священник Василий.
Сергей Кузнецов: Никакого западного образца не существует. Есть принципы застройки, которых придерживались в своем развитии все города, в том числе Москва и Петербург, и которые нарушили лишь в советские годы, когда и возникло большое количество некомфортной среды. Чтобы убедиться в этом, сравните стоимость квадратного метра жилья в районах, построенных до и после хрущевской реформы по борьбе с излишествами.
Вокруг храма же действительно возникла напряженность. Дело в том, что первоначально его хотели построить под окнами жилых домов. Однако у церкви - особый уклад жизни, и претензии возражавших против такого соседства мы сочли обоснованными. Нашли новый участок - на пересечении улиц, вдали от жилья. Но теперь стройку тормозят сами сторонники возрождения храма. Говорят: церкви мало, дайте еще место под часовню, затем - под воскресную школу, а потом еще и аллею героев... Все это хорошие функции, но если вникнуть в их логику, получается, что на Ходынском поле предлагается воздвигнуть комплекс, сопоставимый по масштабам чуть ли не с храмом Христа Спасителя. Насколько уместным это сочтут жильцы района - пока вопрос.
Удается ли повернуть "лицом" к запросам архитекторов ДСК? Они десятилетиями гонят одни и те же серии домов?
Сергей Кузнецов: Мы разработали предложения по оптимизации панельных домов. Внедряются они пока не очень активно. Технологии, существующие в ДСК, очень жесткие и сложные, слезать с них они не хотят. Но качественные панельные зоны были бы серьезным подспорьем в обновлении облика Москвы, так как это быстрая в строительстве и относительно дешевая недвижимость. Чтобы повернуть предприятия к модернизации, требуется политическая воля и значительные инвестиции.
Чего именно не хватает в панельном домостроении?
Сергей Кузнецов: Угловых секций: сегодняшние дома-пластины выстраиваются в линейку, но не формируют кварталов. Разнообразия фасадных решений. Продуманности функций первых этажей и их габаритов, мест для кондиционеров.
Какую этажность можно считать нормальной для застройки современной Москвы?
Сергей Кузнецов: Нормальная нагрузка на территорию достигается при 9 этажах. Хотя акценты могут быть и выше - в зависимости от окружающей среды.
Обещанный международный конкурс по освоению пространства Москвы-реки состоится?
Сергей Кузнецов: Объявим в мае, завершим - в конце года.
Какая у него задача - создать просто комфортную зону на берегах или использовать реку и как транспортную артерию?
Сергей Кузнецов: Главная цель - увязать большое количество проектов, которые выходят к Москве-реке и раскрыть потенциал воды в городе. Сейчас ведь просто места нет, где к ней можно подойти. Везде "задник": гаражи, помойки, граффити с испорченным камнем облицовки. Выглядит чудовищно! Огромный ущерб и для экономики: берега - ценная земля, настоящий бриллиант, а утоплен глубоко в грязь. Вот и надо найти его, откопать, огранить...
Что же касается транспорта, на серьезный трафик, который перехватит пассажиров у метрополитена, мы не рассчитываем, но водное такси может появиться.
Транспортное строительство сейчас наиболее масштабно в столице. Вводится все больше станций метро. Но выглядят они все примерно одинаково - металл, стекло, немного мрамора... Желания или возможностей нет продолжить традицию, когда каждая станция - узнаваема?
Сергей Кузнецов: Вопрос и экономический, и социальный. Конечно же, хотелось бы и дальше, чтобы каждая станция была событием. Но люди десятилетиями ждут метро в отдаленных районах. И если сказать, что нужен конкурс, чтобы выбрать самый лучший проект, вряд ли многие согласятся ради этого отложить еще на год приход подземки в их район. В мире по-разному подходят к этому. Копенгаген, Лондон делают ставку на архитектуру в подземке, а Париж и Нью-Йорк, например, говорят, что метро достаточно быть чистым и аккуратным. Тоже возможный подход. Нельзя сказать, что это белое, а это - черное. Но если руководство города решит сделать какие-то станции метро шедеврами, архитекторы с радостью этим займутся.
Почему утвердили проект жилых башен на месте Донских бань? Они портят исторический вид этого места, считают читатели "РГ".
Сергей Кузнецов: Нет в Москве ни одного проекта, который нравился бы всем. Вот и этот вызвал много споров. Еще при Юрии Лужкове обязательства на их строительство были выданы намного тяжелее, чем сейчас, - при нынешнем руководстве дома сильно понизили и убавили плотность застройки. Но с некрополя Донского монастыря башни, действительно, видны. Тем не менее при обсуждении на комиссии по сносу многие были не против их строительства. Но вопрос все-таки вынесли на Архсовет. И его члены проголосовали за строительство, так как проект очень хорошего качества. И в самом деле: Роберт Стерн - серьезный американский архитектор, по его проектам охотно строят в США, Канаде, Великобритании, Франции, Индии, Корее и Китае. Эта архитектура, в которой каждое отдельно взятое здание, может, и не претендует на приз, но в общей сложности составляет качественную городскую среду. Примерно такой же комплекс у нас на последнем заседании рассматривался на соседнем участке с Донскими банями. Еще более крупный, называется "Донской олимп": объемы были согласованы давно, как и выдано разрешение на его строительство. Сейчас смотрели только декор. И эта стройка ни у кого не вызывает сомнения. На мой взгляд, лишь потому, что застройщик лучше работает с населением, вот и нет протестов. Бывает так: проекты похожи, а судьбы - разные.
Кто еще из зарубежных архитекторов работает сейчас в Москве?
Сергей Кузнецов: Конкурс на реконструкцию старого здания Политехнического музея выиграл японец Джюнья Ишигами. Не очень известные, но перспективные ребята из Ирландии получили право на разработку проекта Музея современного искусства. Но я подчеркну: мы приглашаем иностранцев не потому, что нет достойных специалистов среди соотечественников. Мы стремимся создать конкурентную среду, в которой смогут вырасти настоящие профессионалы. Неконкурентная у нас уже была, все знают архитекторов, которые проектировали 95% рынка. Результат - тот самый "лужковский стиль" с башенками. Но не Лужков же проектировал эти дома! Вот ради чего проводятся конкурсы - чтобы развернуть тренд, при котором есть большой выбор разных архитекторов. И все чаще побеждают мастерские, которые никогда не были в ротации. Например, недавно смотрели проект торгового центра на Полежаевской. Автор - молодая компания, а уже полноправный участник рынка.
Недавно ЛДПР внесла в Госдуму законопроект о запрете сноса всех зданий в центре Москвы, построенных до 1955 года...
Сергей Кузнецов: Я осторожно отношусь к любым слишком простым нормам. Разве до 1955 года не возникало утилитарных, вторичного качества построек? Они строились во все времена. Город - живой организм, мумифицировать его нельзя. Еще и потому, что строительная отрасль была и остается одним из главных драйверов городской экономики. В Москве нет особых проблем с охраной наследия. Законы по охране памятников у нас намного жестче, чем в Европе. А вот раму на историческом здании запросто, сплошь и рядом меняют по собственному вкусу - или уродливый кондиционер вешают на фасад. И делают это те самые люди, которые возмущаются, что какой-то объект испортил облик города. Думаю, надо кончать с этим безобразием. Вводить жесткие регуляции - в том числе и по эксплуатации охраняемых законом зданий.
Сергею Кузнецову - 36 лет. Москвич, он был назначен главным архитектором Москвы с 21 августа 2012 года. До назначения на этот пост был руководящим партнером архитектурного объединения "SPEECH Чобан & Кузнецов". На вопрос, как чувствует молодой архитектор себя в роли чиновника, ответил:
- Нормально чувствую. Я считаю, что спорт учебе не помеха. Мне нравится работа. Вечером сегодня, например, надеюсь порисовать - увлекаюсь архитектурной графикой. Карандаш и кисть. Когда получается, езжу по миру. Раньше чаще, сейчас реже. На данный момент совместно с итальянским издательством готовится к выходу книга с моими рисунками. Весной планирую принять участие в выставке в Третьяковке "Только Италия!", посвященной архитекторам, которые рисовали Италию.
- А вредные привычки у вас есть?
- Не знаю, что это такое. Считаю, что в жизни надо делать то, что приносит человеку счастье и радость. Например, курить мне не нравится, только поэтому и не курю, а не потому, что это вредно.
- Кажется или у вас действительно проколото ухо?
- Проколото. Я проколол его довольно поздно, когда мне было уже где-то лет 26. В таком сознательном возрасте вдруг захотелось. Но меньше, чем через год, носить серьгу разонравилось, и я снял ее.
"Когда я смотрю на Адмиралтейство, меня душит классовая ненависть."
Из письма архитектора Г. Градова в ЦК КПСС в ноябре 1954 г.
"Еще не все архитекторы отказались от применения ненужных, но дорогих украшений фасадов зданий. Это показывает, что перестройка в архитектуре еще не закончена..."
Из речи Н.С. Хрущева на совещании строителей 7 декабря 1954 г.
"Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР отмечают, что значительная часть жилых, гражданских зданий и большая часть промышленных зданий строятся все еще по индивидуальным проектам, что является одной из главных причин, порождающих излишества...
В г. Москве в жилых домах по улице Горького (архитектор Жуков), по Можайскому шоссе (архитектор Чечулин), по Ленинградскому шоссе (архитекторы Готлиб и Хилькевич) и в ряде других домов в угоду показному украшательству применены многочисленные колонны, портики, сложные карнизы и другие дорогостоящие детали, придающие домам архаический вид... Наличие крупных недостатков и извращений в архитектуре в значительной мере объясняется тем, что бывшая Академия архитектуры СССР (президент т. Мордвинов) ориентировал архитекторов на решение главным образом внешних сторон архитектуры... Лишить архитекторов Полякова, Борецкого... и Рыбицкого звания лауреата Сталинской премии..."
Из постановления ЦК КПСС от 4 ноября 1955 года "Об устранении излишеств в проектировании и строительстве"