05.03.2014 00:26
Общество

Граница объединила жителей российско-украинского поселка Чертково

Граница между Россией и Украиной разрезала поселок напополам. Но не разделила, а соединила его жителей
Текст:  Лариса Ионова (Ростовская область) Виктор Погонцев
Российская газета - Федеральный выпуск: №51 (6323)
Слухами земля полнится. Один сказал, что в соседнем селе Великоцком свергли памятник Ленину. Другой шепнул, что на трассе грузовик подожгли. Третий поведал, что жители Украины запасаются солью и спичками, ринулись на российскую сторону за продуктами, вывозят оттуда исчезнувший на незалежной бензин, который весь ушел на сжигание баррикадных покрышек. Узнать, как на самом деле живут сегодня на приграничной территории, мы отправились в поселок Чертково. Туда, где граница между Россией и Украиной пролегла по самой середине населенного пункта, поделив надвое и дорогу, и предприятия, и дома, и родственников.
Читать на сайте RG.RU
Приграничный поселок Чертково

Жизнь прожить - границу перейти

Как театр начинается с вешалки, так и любой населенный пункт - с рынка. Местный рынок для нас открылся сияющим отмытым рылом шестипудовой свиньи. Розовощекая голова победно возвышалась над прилавком, на котором лицом лежал весь товар - свежее сало в различной конфигурации. Невзрачные обрезки продавались от 20 рублей за килограмм, получше, с ниточкой мяса - по 60, 70. Цена держится уже полгода.

- Такой кусок стоит, если перевести на украинские деньги, 22 гривны. А у них он по сорок. Есть разница? И соседи с Украины очень хорошо брали, особенно в зиму. - Хозяин брендового товара Андрей Кабаргин с печалью рассказал, что теперь сало лежит, никто его не трогает, реализация упала, и одна надежда на оптовиков.

Корреспондент "РГ" совершил рейд по местам возможных провокаций в Крыму

С Украины никто не заходит. А в связи с событиями в Киеве торговля и вовсе захирела.

Масло в огонь добавили запреты, связанные с шествием чумы свиней на Луганщине.

- Раньше мы в день продавали одну-две туши свиньи, - пригорюнилась индивидуальный предприниматель Алла Хищникова. - А теперь две - за неделю!

Продавцы неулыбчивы и корреспондентов отгоняют, как назойливых мух от мяса. На рынке всего вдоволь, кроме покупателей. Лежат-переливаются фантиками и украинские конфеты, и заграничная колбаса, которую местные покупают охотнее, считая, что она вкуснее, рядом соседствует краснодарская и воронежская продукция. Птица, яйца - бери-не хочу.

Выловив редкого покупателя, пытаем, изменилась ли для него жизнь в последние времена.

- У меня родня на Украине, - говорит Николай Задорожний. - И работа была на Украине на маслозаводе, подсолнечное масло делали. А теперь восемь лет нигде не работаю. Нужно мой украинский стаж перевести на русский. Надо идти к нотариусу, платить денежку... А нас перестали туда пускать. Проверяют паспорта. Если приезжие - только по пропускам, через таможню.

- Это разве сложно?

- Пропуск дается, правда, бесплатно, на три месяца, кому как нужно. Но все равно побегать надо, что-то заполнять. Многие боятся трудностей и просто перестали ездить друг к другу. Все мы русские люди. Я - за людей, чтобы лучше жили. Чтобы достаток был.

На рыночных задворках стоят три украинки с домашним молоком и творогом. Продают бутыль по 50 рублей - на червонец дешевле, чем на прилавках. "А як же, - комментируют российские товарки. - Мы же за место тут платим, а у них с земли. Вот и дешевле".

В привокзальном кафе "Ручеек" столуется народ. Желаю аппетита колоритному мужичку, чем-то смахивающему на Тараса Бульбу. У него, оказывается, исконно русская фамилия - Кострыкин, а сам он из села Тихая Журавка. Село уже не входит в 5-километровую зону с правом упрощенного пересечения границы.

- О, вот вам, наверное, на Украину так просто не перейти.

- А я и не хочу, вы знаете, переходить. А то можно перейти, а оттуда не вернуться. Беркуты, майдан. Я отношусь критически к майданщикам. У меня в Луганске дядя и тетя, но связь я с ними потерял. А от пограничного режима морока. Вот недавно участковый врач из села ехал, так его тормознули, не пропустили.

- Неправда! - восклицает главный врач ЦРБ Александр Рубан. - У нас сразу была договоренность с погранслужбой, что для больных никаких преград чиниться не будет. И ни одного такого случая, ни одной жалобы не было.

В больнице всё как обычно. Бумажная рутина, нехватка кадров, сердечные болезни на первом месте. Люди переживают.

- Я и сам из Украины, мама сейчас там живет, - рассказывает Рубан. - Никаких проблем навещать ее нет. Оформляю на год страховку на автомобиль, миграционную карту и езжу. Лучше так, чем пропустить каких-то злоумышленников. Мама больная, никуда не ходит. Пенсию пока получает. Не знаю, что и как изменится. Но сейчас ни дефицита, ничего такого. Конечно, все разговоры у нас вокруг этого. Переживаем. Слышал от знакомых, вернувшаяся с майдана родственница рассказывала: мол, что-то в напитки добавляли. Она даже плохо себя почувствовала, к врачам обращалась. Заработала там за те дни 14 тысяч.

По ту сторону

Старыми, хорошо утоптанными партизанскими тропами вслед за женщиной с маленьким ребенком мы переходим железную дорогу - что-то вроде нейтральной полосы и через пять минут оказываемся на знаменитой улице имени Дружбы народов. Именно по ней проходит государственная граница. Слева - русские домики-хибары, справа - украинские, точно в таком же состоянии. Справа над зданием администрации реет жовто-блакитный флаг, слева - российский триколор. Время неожиданно убегает на час назад.

Первая встречная Пелагея Антоновна призналась, что пенсию выдают, только задерживают. Она спешит на русскую сторону - за лекарствами, которые ей кажутся там дешевле.

Ворота с надписью на бетонном заборе "Водка Вино Пиво" широко распахнуты, словно приглашая войти. Мы вошли. В небольшом, тесно заставленном бутылками разных мастей магазинчике, наконец увидели ажиотаж. Разного благосостояния люди в разном состоянии снуют и закупают спиртное литрами. Даже курс украинской гривны здесь поднялся на градус: за гривну просят не 4, как у уличных менял, а 4,2 рубля. Ценники прямо-таки символические: "Хортица" - 31,5 гривны, "Немирофф" - 28,5... В конвертации к российскому рублю, бутылка водки вдвое дешевле. Особенно когда ниже 170 рублей поллитровку в российском алкамаркете уже не найдешь. Вот и весь ажиотаж.

А вот и парикмахерская, где женский зал стоит на российской земле, а мужской - на украинской. Коллектив дружно стрижет и купоны, и рубли, а заведующая, потемнев взором, отказывается от всяких комментариев.

Чертковский мясокомбинат, производивший вкуснейшую колбасу, почил в бозе, так и не осилив политической казуистики. Граница прошла по его цехам так, что загнать скот можно было только с украинской стороны, и заготовщики скота не выдержали испытание делать трехкилометровый крюк по соседнему государству и очередями на таможне.

Одну очередь мы все-таки нашли. Возле банкомата местного cбербанка кучкуется человек шесть. Спокойно беседуют друг с другом, будто бы не сюда стоят. В банкомате можно узнать только баланс своего счета. А денег пока нет. Но сегодня обещали вбросить. Вчера женщина простояла, выдавали по пятьсот гривен на руки, но ей не хватило.

В украинском продуктовом магазинчике полный ассортимент продуктов. Только хлеба не оказалось.

- Ой, да зайдите в соседний магазин - я просто забыла заказать его, - отвечает продавец Ирина жаждущим покупателям.

- Такое впечатление, некоторые так и пытаются найти у нас отголоски киевских событий, - говорит Ирина уже нам. - А мы ведь все только одного хотим: чтобы мир был. Что нам делить?

- Как видите, у нас тихо-спокойно, - говорит глава Нестеренко. - Преступность так и вообще исчезла. Шутка ли, на каждом километре документы могут проверить.

- А возможен такой вариант, что к вам пойдут беженцы?

- Предполагать можно все. Каждый час там что-то новое. Я вам скажу, многие украинцы, ни для кого это не секрет, могут быть и русские, которые живут в поселке Меловом. Они всю жизнь проработали на российских предприятиях, вот как моя покойная мама, всю жизнь в ПМК на Украине трудилась. Другие работали на мясокомбинате, на железной дороге, а живут на Украине. Получают российскую пенсию. Ходят за этой пенсией сюда. Прописаны здесь, у кого-то из родственников. Так сложилась ситуация в этом населенном пункте. У нас никогда не было национальной вражды или унижения. Наоборот. Много смешанных свадеб. Любовь, она без границ. Многие и сейчас учатся в Луганске. Он нам и ближе, и дешевле, в Ростове 20 тысяч снять квартиру, в Луганске - 10. Каждый третий связан кровными узами с украинской стороной. Так можно ли их считать беженцами?

Незримая черта, - здесь нет ни демаркационной линии, ни какой-либо проволоки - может, и прошла по пограничной улице имени Дружбы народов, но такой же незримой она оказалась в жизни чертковских обитателей. Жители поделенного Чертково только и объединяются, день за днем. С одной стороны на другую спешат они кто за бутылкой горилки, кто за вкуснющими конфетами, кто за дешевым молоком или рыбой. По средам граница и вовсе размывается под большим рынком, на который съезжаются и из соседних областей за дешевым товаром.

В октябре на этой же улице проводят конкурс на самый вкусный борщ. А на Масленицу по традиции сообща готовили блины и полевую кашу. А потом ее дружно съедают граждане обоих государств.

Бдительность не помешает

Что еще отличает разделенный на два государства поселок, так это присутствие пограничников. Нас они вычислили почти сразу. Подошли к редакционной машине, представились... Как выяснилось позже, фотографии участковых пограничников, в отличие от участковых полиции, висят во всех присутственных местах, и каждый житель знает телефон: 2-18-28, куда надо сообщать, если увидел что-то подозрительное. Подозрительными оказались мы.

- Что вы делали на автозаправке час назад?

- Стояли.

- А что фотографировали?

- Заправку.

Снимок наш фотокор сделал прямо из машины, сквозь лобовое стекло. И надо же, чей-то бдительный глаз засек это и доложил куда надо. И машину с нашими номерами отыскали в течение часа.

Заправка, надо сказать, нас разочаровала. Стояли, присосавшись к колонкам, всего три машины. Ни очереди, ни многотонных тебе грузовиков, загружаемых тоннами топлива. Повезло только запечатлеть редкое уже для нас явление, когда кургузый мужичонко набирал бензин в канистру. В Ростове, надо сказать, такой способ заправки давно не в ходу и канистру днем с огнем не сыщешь.

Выскочившая на улицу королева бензоколонки охотно пояснила, что да, многие набирают горючее "про запас". Но никакого ажиотажа нет. И цены смирно стоят на месте, как и везде по области, 28-29 рублей за литр 92-го АИ.

Пограничники стоят на въезде в поселок, ведь он оказался в 5-километровой приграничной зоне, где еще с 5 января действует приказ ФСБ о новых правилах погранрежима.

Глава местной администрации Анатолий Нестеренко перво-наперво спросил нас: "Вы брали пропуска? Так проехали? Вот я вас сдам".

- Нас уже сдали, - признались мы.

- Уже сдали? А где? У них это четко. Мы говорим, что все у нас спокойно. В том числе и благодаря этим мерам. Вот недавно в районе трех террористов взяли, которые в розыске были. Обычных граждан же никто не задерживает.

Образ жизни Украина Ростовская область Юг России