В международно-правовом смысле XIX век начался с Венского конгресса в 1814-1815 годах. Этот переговорный марафон с участием монархов (Александра I, Франца I Австрийского и самых выдающихся дипломатов и государственных деятелей своего времени - Меттерних, Талейран, герцог Веллингтон и пр.) подвел черту под эпохой наполеоновских войн. Старый Свет трясло с конца XVIII века, когда Французская революция внесла смятение в европейскую политику. Революционный пыл, напугавший консервативные режимы, переродился в геополитическую экспансию Парижа, которая вызвала объединение великих держав против Наполеона.
Продолжался политический XIX век почти сто лет. Венская система, порожденная конгрессом, рухнула в августе 1914-го, когда противоречия европейских грандов, их колониальные аппетиты и всплеск шовинизма привели к Первой мировой. На этом, собственно, и закончилась "старая добрая Европа", а вместе с ней и золотая эра классической дипломатии.
ХХ век отмечен катастрофами - две мировые войны, крушение империй, взлет и падение тоталитарных идеологий, неоднократные случаи массового уничтожения людей по национальному признаку. "Холодная война" хоть и была глобальной военно-идеологической конфронтацией, выглядела спокойным временем. Ракетно-ядерный клинч СССР и США, угроза полного взаимного уничтожения обеспечили беспрецедентную стабильность, а пробы сил на периферии мировой политики в целом оставались под контролем "больших боссов". Но завершения противостояния контроль не пережил.
На этом фоне "дух XIX века" выглядит как чуть ли не утраченное Эльдорадо. Между 1815-м и 1910-м годами Европа была избавлена от больших столкновений крупных государств. Это не означало ни прекращения острого соперничества, ни отсутствия военных конфликтов (достаточно вспомнить Крымскую, Франко-прусскую и Русско-турецкую войны). Но суть "Концерта наций", собранного после Вены, заключалась в том, чтобы при любых противоречиях великие державы имели возможность восстановить баланс дипломатическими способами. По итогам каждого кризиса "уточнялись" взаимоотношения основных игроков и корректировались условия равновесия. Так было в 1856 году на Парижском конгрессе (после Крымской войны), в 1871-м на Лондонской конференции (после Франко-прусской), на Берлинском конгрессе 1878 года (после Русско-турецкой).
"Концерт наций" пришел в упадок по объективным причинам. Мировая политика перестала быть синонимом европейской. Бурное развитие капитализма, первая волна глобализации, колониальная экспансия расширили пространство игры и повысили ставки. Нарастали внутренние брожения в континентальных державах, что еще больше осложняло поддержание баланса.
Спустя двести лет после открытия Венского конгресса и сто лет после начала Первой мировой войны оказывается, что сейчас не хватает именно того, чем отличался XIX век.
После катаклизмов первой половины прошлого столетия и замороженной стабильности его второй половины наступило время свободы - в любом смысле этого слова. Свободы как идеологического понятия, центрального для американского мироощущения. И свободы от международных правил и ограничений прошлого. Сначала казалось, что этот второй тип свободы распространился только на победителя в противостоянии - США и Запад. Но постепенно выяснилось, что свобода универсальна. По мере размывания норм, а потом и приличий поведения вести себя по собственному усмотрению стали на глобальной арене все, кто мог себе это позволить. А экономическая и силовая монополия Запада в начале XXI века выглядела уже отнюдь не так внушительно, как еще 15 лет назад. То есть заставить других следовать своим предписаниям Вашингтон и его союзники не могли.
Украинский кризис - частное проявление концептуального и правового хаоса, который воцарился на международной арене. Но яркое и симптоматичное. Показывающее, что требуется именно настоящая высокопрофессиональная дипломатия в духе XIX века, о которой мы знаем из учебников, но почти забыли, как она выглядит на практике. Ведь после "холодной войны" нужда в компромиссах и согласовании интересов вроде бы отпала - победившая сторона определяла меру ответственности участников локальных конфликтов и то, что требуется для "восстановления справедливости". Однако теперь и такая модель исчерпалась - сил и умения не хватает даже самым мощным в мире державам.
Порок современного мира - тотальный дисбаланс всего: возможностей, интересов, представлений друг о друге. "Дух XIX века" полезен, чтобы без идеологической экзальтации, унаследованной от века ХХ, на основе трезвого расчета и при соблюдении джентльменской этики во взаимоотношениях с противниками находить дипломатические решения. Мир нуждается в глобальном концерте наций, а их дирижеры - в классической партитуре, пусть и в современной оркестровке.