Сам смысл проведения подобных акций состоит в том, чтобы изменить качество понимания, сопереживания одного народа другому; улучшить общеполитический контекст отношений не только властных элит, государственных структур, но и институтов гражданского общества, обычных граждан. Понятно, что существует грубая реальность с ее конфликтами и противоречиями, столкновением интересов, порой, кажущихся непримиримыми, но проведение Годов - это своего рода попытка, пусть по преимуществу и иллюзорная, вырваться из плена этой реальности. Подняться над грубой действительностью, и осветить ее светом прекрасного идеализма, который, впрочем, может принести и вполне конкретные плоды. В этом смысле, перекрестный Год культуры между Великобританией и Россией - не исключение.
При этом, стоит помнить, что существует устойчивый стереотип исторического соперничества, даже враждебности наших государств друг другу, сложившийся еще в XVIII веке, когда Российская империя начала отстаивать свои интересы не только на морях-океанах, но и в различных регионах мира, прежде всего в Центральной Азии, на Ближнем и Среднем Востоке. Правда, некоторые исследователи полагают, что это глубинное неприятие друг друга сложилось много раньше, еще с того времени, когда Елизавета I отказалась сочетаться династическим браком с Иваном Грозным. Но в любом случае наша взаимная подозрительность вовсе не результат последних десятилетий. Так сложилось, что, несмотря на союзничество в Первой и Второй мировых войнах (здесь уместно вспомнить, что свои письма Сталину 1944 года Черчилль неизменно подписывает словами "Ваш друг и военный товарищ..."), не говоря уже о войнах с Наполеоном, - недоверие друг к другу превалировало над всеми доводами разума и прочими эмоциями. В нашей общей истории было немало событий, когда становилась очевидной не только разница во взглядах, но и готовность продемонстрировать эту разницу в тайных и явных поступках. Именно поэтому любая случайность кажется закономерной, любое подозрение в недружественности так легко взрывают с трудом достигнутое понимание и даже доверие. Казалось, что после неофициального визита Владимира Путина на Олимпийские игры в Лондон отношения президента России и премьер-министра Великобритании Дэвида Кемерона приобрели почти дружеский характер, - но события вокруг Украины предопределили новый виток напряженности между нашими странами.
Как известно, перекрестный Год культуры между Россией и Великобританией открылся 24 февраля 2014 г. в высшей степени торжественно и успешно. Почти безмятежно. В Британском парламенте баронесса Д Суза, Лорд-спикер Палаты лордов, Джон Уиттингдейл, председатель Комитета по культуре, спорту и СМИ, и Ольга Голодец, заместитель председателя правительства РФ, Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Великобритании Александр Яковенко говорили о значении гуманитарного сотрудничества между нашими странами, которое должно укрепить связи во всех сферах взаимодействия наших государств и народов. Стоячая овация, которую лондонская публика устроила Владимиру Федосееву и Большому симфоническому оркестру имени П.И. Чайковского в Королевском фестивальном зале, была весомым подтверждением всех этих слов.
Но уже в начале марта стало ясно, что баронесса Д Суза не приедет в Москву на открытие Британской программы Года, а ко времени премьеры в московском Манеже масштабного видео-проекта выдающегося английского режиссера Питера Гринуэя и его жены Саскии Боддеке, посвященного русскому авангарду первых десятилетий ХХ века, ни один британский чиновник не получил права выступить на этой церемонии. Не стану обсуждать разумность подобных решений, это в конце концов дело официального Лондона. Замечу только, что мы условились с организаторами Года с британской стороны не отменять ни одного пункта самой культурной программы. Понятно, что это будет непросто, - в такие периоды обострений политических отношений между нашими странами возникает огромное количество забытых страхов и фобий. Но у британской и российской культур есть богатый опыт общения поверх барьеров любого свойства, какими бы страшными эти барьеры ни казались на первый взгляд.
Я впервые столкнулся с этим еще в студенческую пору, когда занимался сравнительным анализом русских переводов не самой популярной английской пьесы "Лондонский купец" Джорджа Лилло. Она была поставлена в 1731 году и рассказывала о несчастном приказчике, которого страсть к куртизанке Милвуд довела до убийства своего благодетеля лондонского купца Торогуда ("хороший во всех отношениях"). Для русских переводчиков особую сложность составляли две темы этого сочинения. Во-первых, прославление купечества как станового хребта нации (по пьесе Лилло именно купцы собирают деньги для строительства флота Ее Величества, который и разгромил в 1588 году испанскую "Великую Армаду"), - в России это было крамолой вплоть до середины XIX-го века. А во вторых, из-за переменчивости отношений Российской империи с Великобританией и Испанией упоминание о разгроме "Великой Армады" то сохранялось, то исчезало из русских переводов. Но всегда существовала некая переводческая тайнопись, позволяющая понять, что же Лилло написал на самом деле.
При том, что британский империализм советские пропагандисты развенчивали, пожалуй, с еще большей остротой и силой, чем империализм американский, а жуткие картины британского владычества в Ост-Индии вроде кровавого подавления сипайских восстаний были неизменной частью детских представлений о Британской короне, - мы догадывались, что в туманном Альбионе живут не только злодеи, но и замечательные - пусть и странноватые - люди. "Оливер Твист" и "Маугли" были любимым чтением российской детворы при любых социальных системах. В Российской империи было немало англофилов, - в семьях великих князей и знатных аристократов, равно как и среди университетских умов, не говоря уже о политических деятелях умеренного толка. И если Шекспира в XVI-м веке переводили преимущественно с французского и даже с немецкого, то в XIX-м веке складываются школы переводчиков-англистов, которые представляют своим читателям и Шекспира, и Филдинга, и Диккенса, всю великую английскую литературу, начиная с "Церковной истории англов" Беды Достопочтенного. Уважая первоклассного переводчика Владимира Муравьева, который виртуозно передал русскому читателю стилистические и смысловые особенности многих английских писателей - от Свифта до Толкиена, - все же не могу согласиться с его мнением, что мы узнали английскую литературу не из самых лучших переводов. Здесь не стоит разводить длинную дискуссию на эту тему, хотя она и весьма интересна. Скажу лишь, что научным руководителем моего диплома и кандидатской диссертации, равно как и бесценным консультантом моей докторской работы (а все они в той или иной степени связаны с культурой Великобритании) был Юлий Иосифович Кагарлицкий, замечательный филолог и театровед, вице-президент Международного общества Герберта Уэллса, глубокий знаток европейского XVIII-го века и мировой научной фантастики, который поистине трепетно относился к переводческой работе. Он вместе со своей первой, к сожалению, рано ушедшей, женой Раисой Яковлевной Померанцевой, первоклассной переводчицей Диккенса, по существу, заново открыл советскому читателю замечательную комедиографию эпохи Реставрации, одно из самых веселых проявлений британского духа. Они нередко устраивали вечерние чтения только-только переведенных страниц из великих романов Диккенса или пьес Джона Фаркера. И это было не менее важно для нас, чем лекции замечательных педагогов, посвятивших свою жизнь английскому театру - А. А. Аникста или совсем молодого А. В. Бартошевича.
Так случилось, что многое об английском театре и литературе я написал задолго до того, как впервые оказался в Англии. Я приехал в Лондон уже в пору горбачевской перестройки, во второй половине 80-х годов прошлого века. Поэтому, когда я встретился с Гарольдом Пинтером, то подарил ему томик его пьес, переведенных на русский язык с моим предисловием. Будущий нобелевский лауреат (Пинтер получил эту премию в 2005 году) был скорее удивлен, чем обрадован. И ни в какую не хотел ехать в СССР, - эту боязнь, как он признался позднее, ему привил его дед, бежавший из Польши в начале войны. Лишь за год до смерти, в 2007 году, когда мы организовали своего рода российский театральный фестиваль его пьес, Пинтер согласился приехать на родину Чехова, но ему помешали болезнь и скорая смерть.
В том же 1988 году два британских драматурга, известных своими левыми взглядами, Тарик Али и Говард Брентон написали пьесу "Московское золото", героями которой были М. С. Горбачев, Б. Н. Ельцин, Р. М. Горбачева, разные советские партийные функционеры, - англичане обсуждали серьезные внутриполитические конфликты в СССР так, будто речь шла об их собственной жизни.
В разговорах с моими британскими друзьями-драматургами, в долгих беседах с Питером Бруком, чьи спектакли, начиная с 1954 года, стали важнейшей частью советского, а потом и российского театрального ландшафта (мне посчастливилось делать о нем часовую программу еще на Центральном телевидении), мне открывалась серьезная привязанность британцев к русской культуре. Так же, как Свифт, Филдинг, Диккенс, Шоу, были обязательной программой домашнего чтения в России, так непременными спутниками образованного англичанина были Гоголь, Толстой, Достоевский, Чехов, Горький. Вовсе не случайно одна из лучших пьес XX-го века - "Дом, где разбиваются сердца" Бернарда Шоу, имеет важный подзаголовок "Фантазия в русском стиле на английские темы". При всех национальных и культурных различиях, при конфликтных хитросплетениях нашей истории, - глубинный интерес друг к другу оказывается не менее важным, чем сложившиеся негативные стереотипы. А как иначе объяснить битломанию в СССР или увлечение русским балетом в Великобритании?
Подобные глубинные связи существуют не только в литературе и искусствах. Достаточно вспомнить совместную работу британских и русских ученых в Кавендишской лаборатории Оксфордского университета в первые десятилетия прошлого века, которая предопределила фундаментальные открытия в ядерной физике, - этот интеллектуальный опыт и поныне важен для исследователей обеих стран.
В пору Великой депрессии на Западе и индустриализации в Советской России в нашу страну приехали десятки тысяч британцев. В последние десятилетия в Британию приехали сотни тысяч русских. Такого рода миграция никогда не проходит бесследно.
Разумеется, у меня нет иллюзий. Жизненный опыт вовсю борется с врожденным прекраснодушием. Но прекраснодушие все-таки берет вверх, когда я узнаю, что балет под руководством Бориса Эйфмана имел оглушительный успех в Британии, а на "Три сестры" и "Чайку" в постановке Андрона Кончаловского в Лондоне все билеты были проданы до начала гастролей. И все это происходит в те же самые апрельско-майские дни, когда кажется, что мир стоит на пороге пугающе-неизвестных событий. Но как бы безнадежно ни писал Бернард Шоу о судьбе своих героев в "Доме, где разбиваются сердца", как, впрочем, и о судьбе героев Чехова, - нам нужно выкарабкаться из плена взаимного недоверия, которое временами порождает неприязнь. И мы сможем это сделать, если не только поймем, но и почувствуем, что сделать это можно только сообща
1973-1990 Работа в журнале "Театр".
1990-1993 Генеральный директор Редакционно-издательского комплекса "Культура".
1993-1997 Заместитель министра культуры РФ.
1997-1998 Главный редактор и заместитель председателя Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании (ВГТРК).
1998-2000 Председатель ВГТРК.
2000-2004 Министр культуры РФ.
2004-2008 Руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии.
2008 Специальный представитель Президента Российской Федерации по международному культурному сотрудничеству. Одновременно занимал должность посла по особым поручениям МИД России.
2008-2013 Президент Академии Российского телевидения (АРТ).
2010 Заведующий кафедрой государственного управления в сфере культуры факультета госуправления МГУ[6].
2011 Научный руководитель Высшей школы (факультета) культурной политики и управления в гуманитарной сфере МГУ им. М. В. Ломоносова, художественный руководитель Театра мюзикла.
Научный руководитель факультета Высшей школы культурной политики и управления в гуманитарной сфере МГУ.
Джон Уиттингдейл, председатель комитета палаты общин по культуре, спорту и СМИ Великобритании
Между Британией и Россией сложились очень прочные связи, которые необходимо поддерживать. Наши страны связаны культурно, важно развивать и укреплять этот диалог, который поможет находить больше компромиссов, повысить уровень взаимопонимания и создать больше возможностей для сотрудничества.
"РГ" - официальный медиапартнер Года культуры России и Великобритании. На новом англоязычном интернет-ресурсе RBTH The Kompass (ukrussia@rbth.ru) представлена вся информация по концертам, выставкам и всем мероприятиям, которые проходят в Британии.