Антон Георгиевич, вы каждый день подолгу работаете. А пенсионером себя ощущаете?
Антон Шароев: Пенсию получаю. Следовательно, пенсионер. Первые два года деньги не брал: не нищий же и не старик! Семья меня, конечно, бранила: "Ты кому их даришь?!"
Когда Юрию Любимову исполнилось 90, одна актриса метко сказала: у художественных руководителей и главных режиссеров нет возраста. Надеюсь, у меня тоже нет.
За 25 лет ничего не изменилось?
Антон Шароев: Отчего ж, изменилось. Стал более энергичным. Ставлю перед собой больше задач. Расслабляться нельзя.
Постоянные перелеты, порой многочасовые, хорошо переносите?
Антон Шароев: Да, привык. Вот завтра рано утром в Питер лечу. Самолет для меня вроде автобуса.
С дирижера на сцене пот катится градом. Дирижирование, простите за цинизм, можно воспринимать как физзарядку?
Антон Шароев: Воля ваша - воспринимайте. Зарядкой не занимаюсь, а вот плаванием - да. Посещаю бассейн и в столице, и в Тюмени. Норма - 300 метров. К водным процедурам обратился после фестиваля в Швеции: нога там подвела, врачи выписали чудодейственные таблетки, но предупредили, что, если не хочу ходить с тростью, без определенной физической нагрузки не обойтись.
Любопытно, а спортивные состязания вас, классического музыканта, привлекают?
Антон Шароев: Жизнь интересна во всех ее проявлениях, не только в искусстве. Периодически смотрю хоккейные, футбольные матчи. Даже бои без правил. Привлекают психологический накал, попытки человека преодолеть границы своих возможностей. Вот любил же Шостакович хоккей, и ничего в том парадоксального, согласитесь, нет.
К Шостаковичу вы, как известно, относитесь с особым пиететом…
Антон Шароев: Гений, потрясающий гуманист. Его трагические произведения очищают душу. Среди великих музыкантов - самый, пожалуй, духовно близкий мне. Довелось работать с Дмитрием Дмитриевичем, как скрипач я не однажды удостаивался его благодарности. Горжусь.
Да, вы начинали творческую карьеру скрипачом, и отлично начинали…
Антон Шароев: В далеком детстве скрипка вытеснила пианино. Его я отверг. Семья жила в Баку, отец, сам пианист, один из основателей Бакинской консерватории, сразу определил, на каких инструментах будут играть сыновья. Младший Иоаким - на струнном, я - на клавишном. Логика такая: коли родился ровно через сто лет после Антона Рубинштейна, его правнуку Антону быть, естественно, пианистом. Но я возненавидел рояль! Когда от занятий тошно было, "нырял" под него, увертывался от рук разгневанного отца. Муки длились четыре года. Я же мечтал заниматься скрипкой, как брат. Во время длительной командировки отца в Ленинград мама, узнав о моей страсти, показала меня преподавателю. За месяц освоил скрипку лучше, чем Иоаким за пару лет. Отец по возвращении домой пришел в ярость. Чуть до развода не дошло, но мама тоже с характером - как-то усмирила супруга. В 14 лет я играл Мендельсона с симфоническим оркестром Азербайджана.
Наверное, маму любили больше отца.
Антон Шароев: Маму очень любил, даже ревновал ее к отцу. Однажды в консерватории мой первый учитель по скрипке профессор Бретоницкий, обращаясь к маме, дотронулся до ее локтя. Я вспыхнул, с разбегу боднул преподавателя головой, он покатился по лестнице. Помню себя туберкулезным, при смерти. Доктора опустили руки, а мама три месяца выхаживала, чудом, да отстояла сына.
Женщины в моей жизни играют громадную роль. У них чуткое понимание мира, более развитая интуиция. Женщина способна превратить мужчину в тряпку, способна вознести его на недосягаемую высоту. Не скрываю, женщины меня всю жизнь привлекали. Женился первый раз на балерине, солистке Большого театра, второй - на преподавателе Московской консерватории, третий - на органистке и музыковеде. От каждой жены - по дочке.
В последние годы, судя по направлению вашего творчества, вы обратились к Богу. Причисляете себя к истинно верующим?
Антон Шароев: Я не из тех, кто строго соблюдает ритуал, я не знаю многие молитвы. Для меня истинны страдания Христа во имя людей, жертвенность, вселенская правда. Я верую.
Из всех искусств наиболее близка к Всевышнему музыка. Собственно духовной музыкой я плотно занимаюсь не так давно. Когда-то о ней музыкантам и думать запрещали. В 1986 году в Киеве состоялась премьера оперы "Алкид" Бортнянского. Первый и последний раз она исполнялась в 1778-м в Венеции. Ноты хранились в библиотеке Конгресса США. Украинские партийные органы сначала об "Алкиде" и слышать не желали: пропаганда религии! "Побойтесь Бога! - мысленно отвечал я, - где вы тут видите пропаганду?". Полтора года пытался втолковать, что это невинная греческая мифология, главный герой - молодой Геракл, Алкидом его звали в юности. Пока в московский Главлит не съездил - лед не тронулся.
Когда изучал биографию прадеда, обнаружил его послание к сестре Софье: "Не даю пальцам застыть, славлю Христа в нотах". Оперу "Христос" Рубинштейн написал в Германии, в 1894 году она была исполнена в Штутгарте. Через полгода Антон Григорьевич скончался, партитура бесследно исчезла. 12 лет я ее упорно искал. Микропленка с партитурой нашлась в Берлине. Как я ликовал! На меня выпала миссия - вернуть человечеству оперу "Христос". В России, Прибалтике ее уже знают, оценили. Дальнейшая задача - познакомить с ней жителей большой Европы.
Ходят слухи, маэстро, что как руководитель вы - деспот. Клевещут?
Антон Шароев: Некоторые обо мне отзываются как о жестком дирижере. Что тут сказать? Меня можно довести до кипения плохой игрой, иногда эмоции перехлестывают через край. Но я их сдерживаю, запираю рукой ругательство, просящееся наружу. Перед последним выступлением в Санкт-Петербурге заставлял своих отшлифовывать до совершенства каждую ноту. Хор тоже усердно отрабатывал, "до стона". Зато каков результат - аплодисменты не смолкали! Люблю своих музыкантов. Но не балую.
Слушая вас, вспомнил "Репетицию оркестра" Феллини. Дирижер, образно говоря, спасает мир от хаоса, какофонии, растлевающей лени. Гениальный фильм.
Антон Шароев: Согласен, это гениальная работа с глубоким философским подтекстом. Увы, далеко не каждый видит его. В Киеве, помню, пригласил своих оркестрантов в кинотеатр. На что, думаете, они обратили внимание? На некачественную игру снятых в ленте музыкантов. Частное заметили, а главное - нет. Как в желуде заложен дуб, так в "Репетиции оркестра" отражена суть человечества.
У вас дирижер взял верх над прирожденным скрипачом: были одним из оркестрантов, стали - над оркестром…
Антон Шароев: Со скрипкой никогда не расставался. По сей день играю. С ней пришел в большую музыку. Будучи еще студентом Московской консерватории, стал лауреатом международного конкурса скрипачей в Праге. Мне доверяли инструменты из госколлекции, например скрипку Николо Амати - учителя Страдивари. Первые дирижерские уроки я взял в 17 лет. Было несколько небезуспешных попыток дирижирования в Москве. Когда осознал, что мне это по плечу, отправился в Киев, чтобы сформировать там камерный оркестр. Спустя полгода после его создания на концерт приехал отец. Он не скрывал своего разочарования: "Что ты натворил?! Одна нота, которую ты берешь на скрипке, стоит больше, чем весь твой оркестр". Однако спустя время Киевский камерный признал весь мир. Мой отец - тоже. Оркестр здравствует, не так давно 50-летие отметил.
"Камерата Сибири" - седьмой по счету оркестр, созданный мной с нуля. Год рождения - 1998. И двух лет не прошло - оркестру доверили выступать в Москве в зале имени Чайковского. Успех был потрясающий. Что публику поразило: никому неизвестный коллектив из провинциальной Тюмени показал высочайший класс игры.
Справка "РГ"
Антон Шароев окончил Московскую консерваторию. Играл в квартете имени Чайковского . Лауреат международного конкурса скрипачей в Праге, III Биеннале современной музыки в Берлине. Выступал с Пекинским, Новосибирским симфоническими оркестрами, с греческим "Виртуозы Патры", екатеринбургским "BACH", Петербургским, Минским, Вильнюсским камерными оркестрами. Свыше 16 лет возглавлял Киевский камерный оркестр. Создатель и руководитель оркестра "Камерата Сибири".
Среди премьер последних лет - опера "Христос", первое исполнение рок-оперы "Иисус Христос - суперзвезда" с камерным оркестром.
Заслуженный деятель искусств России и Украины. Награжден орденом Дружбы.