Для российского зрителя он станет открытием малоизвестного у нас симбиоза искусства и медицины - "драматической терапии". Его режиссер Зейна Даккаш имеет научную степень магистра клинической психологии и является основателем Центра драма-терапии "Катарсис".
Практикуемый там терапевтический метод удивительным образом ставит на службу медицине элементы актерского дела: его суть в том, чтобы дать выход скопившимся эмоциям с помощью своего рода ролевой игры-исповеди. "Шахерезада в Баабда", которую разыгрывают заключенные бейрутской женской колонии перед публикой, - документальная драма, основанная на их рассказах о своей судьбе. Женщины гримируются, надевают прозрачные голубые паранджи и неуловимо меняются - теперь они как бы актрисы. На рабочих семинарах-репетициях их учат раскованно двигаться, а природного артистизма, как выяснилось, им не занимать: иной раз кажется, что смотришь итальянскую темпераментную комедию. Фильм фиксирует представления, которые они разыгрывали в реальности перед зрителями, а также десятимесячную подготовку к "премьере". В ходе эксперимента мы выслушиваем рассказы героинь о том, что их привело к тюрьме, - и становимся свидетелями ужасающей картины семейного насилия, где унижение женщин, нещадные побои и тотальные запреты стали нормой. Лейтмотивом звучит скорбное признание: "Я - преступница". В чем состав преступления? В восьмилетнем возрасте попробовала напялить штаны брата. В десять лет улыбнулась парню, который посмотрел внимательней обычного. Нельзя ходить на высоких каблуках, нельзя стоять у окна, нельзя ездить на велосипеде, нельзя танцевать - религиозный фундаментализм весь состоит из запретов. "Я живу в сплошном кошмаре... Я еще похожа на женщину?"
А перед нами на экране - женщины до кончика ногтей. Они безотчетно кокетливы. Они бесконечно пластичны и красивы в своей выразительности, каждая - индивидуальность. Они ждут только любви, получают только побои. Их гибкие руки в ожогах и шрамах. Театр - дело красивое, они сейчас актрисы, только играют эти актрисы свою собственную жизнь - упоенно, с нажимом и пафосом. Их исповеди - предмет для анализа: общество тотального насилия и бесконечных абсурдных запретов неизбежно толкает замордованных людей к новым преступлениям. Оно само становится нежизнеспособным.
Как сообщат финальные титры, после сеанса драма-терапии многие из героинь фильма доказали свою невиновность и вышли на волю. Кому-то сердобольные зрители помогли вставить выбитые любящим мужем зубы. А кто-то остался отбывать свой срок - но уже с пробудившейся надеждой. И только декларируемый идеал "здоровой правоверной семьи" уходит все дальше за горизонт: законы и установления, принятые вроде бы "во благо", провоцируют нетерпимость, ханжество и новые несчастья.
"Дневник Шахерезады" уже признан лучшим документальным фильмом в Ливане, получил множество знаков международного признания, и среди них Гран-при в категории авторской документалистики в Монако. Открыв программу документального конкурса в Москве, он сразу задал фестивалю более чем актуальную тональность. Сам факт существования такого Центра драма-терапии и такого фильма, созданного его основательницей, - действенный урок гуманизма, о котором в России сейчас говорят чаще всего со снисходительной усмешкой как об отрыжке нашего лживого прошлого. Терапевтический фильм.
Логическим продолжением этой мелодии стал фильм Яна П. Матушинского "Глубокая любовь", рассказавший о "польском Маресьеве" - 60-летнем Януше, который после инсульта утратил речь и способность двигаться, но упорством, мужеством и любовью близких сумел вернуться не только к жизни, но и к любимому спорту - подводному плаванью.
Кино "широкого спектра действия"
В этом году жюри главного конкурса ММКФ будет работать под председательством классика российского кино режиссера Глеба Панфилова, создателя таких фильмов, как "В огне брода нет", "Начало", "Прошу слова", Мать", Васса"... Ему предстоит посмотреть 16 картин, созданных 15 странами, и вместе с коллегами по жюри определить обладателей фестивальных призов.
Перед началом фестиваля мы спросили Глеба Панфилова о том, какие критерии он считает важнейшими для определения художественного качества современного фильма.
Глеб Панфилов: Они всегда были неизменными: содержание, форма и качество исполнения. Конечно, учитывается и множество других, более частных свойств фильма: оригинальность и новаторство, или, наоборот, верность традиции... Но если отбросить нюансы и все упростить, останется все то же, главное: содержание, форма и качество исполнения. То, что является признаком талантливости фильма.
В последние десятилетия кино артхаусное и массовое решительно размежевались. Будете ли вы учитывать зрительский потенциал картин?
Глеб Панфилов: Хорошее кино всегда ориентируется на зрителя. Оно должно отражать реальные проблемы жизни, реагировать на современные процессы, и, конечно, рассчитывать на широкую публику. В этом сложность задач, стоящих перед режиссерами. Снять достойное, глубокое и серьезное артхаусное кино трудно, но еще труднее сделать его достойным всеобщего внимания. Когда соединяются эти качества - и возникает кино широкого спектра действия. Это случается редко, но случается. Вспомним "Ночи Кабирии" Феллини: они ярко, талантливо и оригинально отражали жизнь, были честью и украшением Каннского фестиваля - и при этом любимы миллионами зрителей. Это, конечно, одна из вершин кинематографа, идеал, для многих несбыточный, но стремиться к нему нужно. Именно такое кино живет долго.