Фраза "новый альбом Леонарда Коэна" - в известной степени оксюморон. Со своим творческим методом дедушка англоязычной авторской песни определился еще в середине прошлого века, когда записывал печальный гитарный фолк. Впрочем, совсем не такой, каким он мог показаться после первого прослушивания. За неброской музыкой и обаятельным гнусавым голосом скрывался недюжинный нерв. Особенно показательным в этом смысле был альбом Songs of Love and Hate - комплект из восьми сокрушительных песен об изменах, самоуничижении, самоубийствах и ледяном душе крушения надежд. Жизнь вообще не питала к Коэну особенных симпатий. По крайней мере, до определенного момента. Так что его дальнейшие изыскания приводили разве что к смене формы, а вот содержание - сострадание ко всему миру, замешанное на темной апатии - оставалось неизменным.
Канадский певец Леонард КоэнВпрочем, определенной гармонии с собой и умиротворения Леонард в конце концов добился, пусть и приближаясь к закату собственной жизни. Свидетельством тому был позапрошлогодний релиз с говорящим названием Old Ideas. Новая пластинка, скорее, закрепляет пройденное. И демонстрирует, что Коэну в его нынешнем состоянии вполне комфортно наедине с собственными мыслями. Да и песни он пишет, скорее, для себя самого - теперь уже обладателя глухого баритона, старца-мистика, давным-давно убеленного сединой. Но, черт возьми, как же хороши эти поэтические рассуждения о правильном и неправильном, жизни и смерти, красоте и уродстве. Хороши до благоговейного трепета перед ними.
В дебютном сингле Коэн рассуждает обо всех бедах человечества тоном, который может позволить себе только акын с таким жизненным опытом. Пожары, войны, голод... По версии поющего старика все это - не более чем дополнение к самому простому, сыгранному на стареньком рояле блюзу. Тому, когда - как в пыльном анекдоте - хорошему человеку плохо. Будь это кто-то другой, мы бы пнули его за подобную отрешенность и горькую иронию. Кого угодно, но только не канадского созерцателя. Он-то знает, чем завершается пребывание на этом свете для любого представителя людской породы. Заканчивается вечеринка, опускается занавес. Все мы, увы, склонны к увяданию. Кстати, об этом Коэн тоже поет - обезоруживающе буквально. Не верить ему нет ни единого повода.
Разбираться в музыкальном устройстве Popular Problems - абсолютно неблагодарное дело. Во-первых, потому, что балом тут безоговорочно правит единственный инструмент - голос, традиционно пробирающий до мурашек. Во-вторых, коэновский вкус вообще не подлежит обсуждению. В полном соответствии с возрастом он знает меру в своих тихих аранжировках, красивых женщинах на подпевках и деликатных мелодиях. Тем удивительнее разнообразие материала. Он красиво расположился на сорокаминутной шкале от вышеупомянутого лаконичного блюза и нежных оркестровок до тягучего фолка и усталого, благородного вальса. По большому счету, этот набор звучал бы замечательно, даже если бы в нем не было самого Коэна. Но нам все-таки очень хочется, чтобы он был.