Виделся ли работник российской дипломатической службы в Норвегии с Оскаром, как ожидалось?
Павел Астахов: До сих пор российскому консулу не удалось встретиться с мальчиком, хотя власти этой страны обязаны были предоставить ему такую возможность. 20-го числа было заявлено, что такая встреча невозможна, поскольку ребенок приболел. Сказали, ветрянка. Хотя, по словам родителей, этой детской болезнью он уже раньше переболел. Сейчас мы запросили у норвежцев медицинские документы о состоянии Оскара и подтверждающие его заболевание.
А на решение комиссии Барневерн, которая заседала вечером вторника и отказалась вернуть мальчика в родную семью, наша дипломатия как-то могла повлиять?
Павел Астахов: Игорь Лапицкий, наш вице-консул в Норвегии, не был допущен и на эту комиссию, - ее заседание проходило в закрытом режиме, присутствовали лишь Сергей и Наталья, папа и мама ребенка, и их адвокат Улав Сюльте. Однако после вынесенного решения не отдавать родителям сына, оставив его в патронатной семье, Игорь Лапицкий встретился с руководством этого региона и изложил им российскую позицию по тому, как можно решать ситуацию. Случай с Оскаром - не первый, детей из семей россиян норвежская служба опеки Барневерн под идиотскими предлогами изымала и раньше. Так что опыт таких дел у нас есть: если удается вовремя вмешаться, вступить в диалог с норвежскими властями, вместе с ними попытаться найти разумное решение в интересах детей, - порой удается вернуть ребенка в семью, что называется, миром.
Для начала, в ходе беседы нашего вице-консула с норвежцами договорились, что родителям Оскара предоставят возможность раз в неделю по два часа видеться с сыном. Естественно, как там принято, под наблюдением полиции и опеки. Это дает надежду и на то, что, видя, как общаются родители и их сынишка, работники Барневерн усомнятся в своих нелепых подозрениях о жестоком обращении с ребенком и все же отменят свое решение. Еще Игорь Лапицкий предложил, пока идет расследование, вернуть Оскара в семью, а служба Барневерн и местная администрация - при этом обеспечат безопасность мальчика и непредвзятое рассмотрение ситуации, - они имеют для этого все возможности. Но норвежская сторона на это не пошла, Оскар пока останется в патронатной семье.
Что еще может предпринять Россия?
Павел Астахов: К делу с самого начала подключились МИД России, Посольство России в Осло, наше Генконсульство в Киркенесе. И, конечно, МИД выскажет, думаю, свою позицию. Вплоть до направления Норвегии документа в форме высшей государственной претензии - ноты протеста. Это, конечно, будет решать высшее руководство нашего внешнеполитического ведомства. Но в данном случае, когда ребенок уже две недели не видит ни родителей, ни представителей государства, гражданином которого он является, - это грубейшее нарушение всех норм международного права. И очень опасный прецедент.
Разумеется, наш МИД, родители, их адвокат будут требовать, добиваться немедленного возвращения малыша в семью. Будет подана жалоба, и уже в суде будет рассмотрено решение специальной губернской комиссии по делам несовершеннолетних, заседавшей вчера в Тромсе. Норвегия может какие угодно доктрины придумывать: онорвеживание, ассимиляция, то, что все люди находящиеся на территории Норвегии - это ее жители и что они должны подчиняться ее законам и правилам. Но к гражданам РФ нужно относиться с соблюдением всех международных документов. В частности, - Венской конвенции о консульских отношениях, двусторонней консульской конвенции, которая существует между Россией и Норвегией. И нормы международного права норвежская власть обязана выполнять, - консул должен был быть допущен к ребенку с первого момента, как только было принято решение о его изъятии. Представьте: получается, у человека, преступившего закон, совершившего преступление, больше прав, чем у маленького ребенка и его законных представителей. Ведь, если бы в Норвегии был задержан российский гражданин, обвиненный в каком-либо преступлении, - то консула к нему сразу бы допустили. По крайней мере, были бы обязаны это сделать.
То, что сегодня происходит, - это полное безобразие. И это - полный бред, когда протоколируются слова пятилетнего малыша, - при этом не говорящего ни по-норвежски, ни по-английски - в изложении (никто не знает - насколько точном и верном) переводчика, и этот протокол становится основанием для того, чтобы забрать его у родных папы и мамы!
Сказать кому-то из классических дипломатов, кто по 30-40 лет в этой сфере отработали, о том, что маленького гражданина другого государства можно вот так забрать из дома, тут же без суда и следствия ограничить его законных представителей в правах, да еще и не допускать к нему консула, - они в ужас придут и, пожалуй, в такое и не поверят.