Первые работы в кино
Молодой Янковский - статный, с благородными чертами лица и характерным прищуром. Таким впервые он появился на телеэкранах в ленте Владимира Басова "Щит и меч" (1974). Янковский в роли Генриха Шварцкопфа, гестаповца, друга советского шпиона Иоганна Вайса (Станислав Любшин). Шпионский детектив, по сути, проложивший дорогу "Семнадцати мгновениям весны" Татьяны Лиозновой.
Стоит вспомнить один из лучших эпизодов ленты: во время обеда Вайс и Шварцкопф обговаривают план спецоперации по спасению детей от рук нацистов. По пути в концлагерь неизвестные нападают на автоколонну, сопровождавшую детей. Шварцкопф сталкивается с дилеммой: позвонить в приемную оберфюрера и сообщить о готовящейся спецоперации до обеда - не стать соучастником Вайса, тем самым допустить массовое убийство, после - спасти детей. Эмоции Генриха на грани. Янковскому удалось максимально передать смятение перед принятием в любом случае рокового решения.
В том же 68-ом году актер играет Некрасова в фильме Евгения Карелова "Служили два товарища". Съемочную площадку артист делил со знаменитостями Роланом Быковым и Владимиром Высоцким. По выходу фильма слава не миновала и самого Олега Янковского. Он влюбил в себя большую часть женщин Советского Союза.
Янковскому удалость попасть в фильмы режиссеров "старой когорты", персонажи которых выписаны в достаточно четких рамках. Киноленты с преобладающим историко-героическим пафосом, где тема судьбы частного человека неотделима от судьбы Родины.
Работа с Андреем Тарковским
В семидесятые годы в кино врывается новое поколение режиссеров. В соответствии с духом времени, пассаж Родины-матери сменяется камерными и частными историями. Конечно, кинематограф все также остается государственным предприятием, в нем появляются авторские фильмы. И главный тут - разумеется, Андрей Тарковский.
К работе с Тарковским привел, скорее, случай, судьба. Заметную роль Отца в фильме-автобиографии "Зеркало" (1974) Янковский получил благодаря поразительному сходству с поэтом Арсением Тарковским, отцом режиссера. Стечение обстоятельств. Но сценаристы расширили сюжет специально для того, чтобы Янковского на экране было больше. Даром, что у самого Андрея Арсеньевича, судя по его дневникам, отношения с Олегом Ивановичем складывались не слишком гладко.
Спустя девять лет Янковский снимется в самом сложном в истории его карьеры фильме - "Ностальгия". Роль писателя-биографа Горчакова, поехавшего в Италию по следам крепостного музыканта Павла Сосновского. Встречая признанного всеми жителями Тосканы душевнобольным учителя математики Доменико (Эрланд Юсефон), Горчаков заражается идеей мессианства, попыткой спасти мир от зла, иначе вернуться в состояние абсолютной чистоты - детства. Кульминационная сцена обряда со свечой в бассейне - повод для оваций двум гениям - режиссеру и актеру. В "Ностальгии" Олегу Янковскому удалось передать сложнейшее по своей природе чувство. Портрет не тоски - именно ностальгии. Любви при воспоминаниях и пустоты при взгляде на действительное.
Комедии Марка Захарова
Фильмы комедиографа Марка Захарова особенно выигрышно смотрелись на фоне заскорузлой поры застоя - в то время еще кинематографического, а не политического.
Их совместная театральная деятельность покидает пределы театра "Ленком". В 78-ом на киноэкраны выходит лента "Обыкновенное чудо". Здесь Янковский - заскучавший в семейной жизни волшебник, отодвинувший труды на ниве чародейства в сторону. Молчаливый и властолюбивый, мудрый и ироничный. Музыкальная сказка с недетским смыслом - настоящий только он, волшебник, все иное - декорации.
Следующая работа Захарова с Янковским не заставляет себя долго ждать. "Тот самый Мюнхгаузен" (1979). Вольная интерпретация текста Рудольфа Распе, где барон - не сумасбродный любитель кривды, а романтик и мечтатель, искренне верящий в каждое сказанное им слово. Любая, даже самая абсурдная его выдумка имела свойство сбываться. Многие фразы фильма стали крылатыми. Чего стоит только монолог барона о том, что умное лицо - не признак ума: "Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!". Кстати, сам Олег Иванович эту присказку очень любил - и часто цитировал.
Социальные драмы Романа Балаяна
В восьмидесятых эпоха застоя настигла все огромное пространство Союза Социалистических Республик. В кино появляются принципиально новые персоналии. Показательный пример "Полеты во сне и наяву" Романа Балаяна (1982). Олег Янковский в главной роли. Позже артист признается: эта роль была любимой.
Бытовая история, по форме тяготеющая к реализму. Сергею Макарову - герою Янковского - вот-вот исполнится сорок лет. Эпатажный чудак для окружающих, а на деле - одинокий и уставший буквально от всего. Его будто засунули в тело взрослого мужчины; в нем он - ребенок - смотрится смешно и нелепо. Артист со всеми ужимками и повадками, нервной мимикой, подавленностью в глазах, удивительно правдоподобно передает, как неуютно в мире этому человеку. Картина не только о кризисе средних лет, но и о кризисе души.
Макаров, также Зилов из "Отпуска в сентябре" (Олег Даль, 1979), или Бузыкин Георгия Данелии ("Осенний марафон", 1980). Антигерои Советского времени, относиться однозначно к ним невозможно. Кино о людях, в общем, слабых. Вопреки должному осуждению - сочувствие. Персонаж Янковского - чуть ли не портрет эпохи: после роли в "Полетах…" Олег Иванович получал письма от мужчин со всего Союза. Они признавались, мол, в образе Макарова узнали самих себя.
Та же меланхолия - в другом фильме Балаяна - картине о любовном треугольнике "Храни меня, мой талисман" (1986 год). Смесь бездуховного и подлого с высоким слогом поэзии пушкинских времен выглядит отчасти комично, но в основном это, безусловно, трагедия. Эпизод дуэли, на которую обманутый муж Дмитриев вызывает Климова - апогей всего действа, одна из классических сцен отечественного кино. Герой Янковского в ней шел не на расправу; он шел умирать. Строки песни Булата Окуджавы: "Пока еще не все потеряно, храни меня, мой талисман", - в конце фильма дарят ощущение надежды.