Мне позвонили и попросили написать для некой антологии очерк о Марине Георгадзе, хорошей поэтессе, умершей в довольно раннем возрасте в 2006 году в Нью-Йорке. Полугрузинка, полурусская, родившаяся в Москве, выпускница Литинститута, она уехала из России совсем молодой, жила в Тбилиси, переводила грузинских поэтов, а когда в Грузии начались беспорядки и жить там на долгое время стало не только опасно, но и попросту неприятно, отправилась в Нью-Йорк, где тоже что-то переводила, как-то на это жила по принципу "птицы небесные не сеют и не жнут", питалась, кажется, только крепким кофе и сигаретами "Мальборо", что, вероятно, и было причиной ее преждевременной смерти.
Я встречался с Мариной в Тбилиси и в Нью-Йорке и ни одного раза в Москве, что тоже показательно. Она была ослепительно красива, словно сошедшая с холста, и при этом до такой степени наивна и беспомощна в бытовом и просто в жизненном отношении, что у меня это вызывало даже злость. "Что ты тут делаешь? - спросил я ее в Нью-Йорке.- Кому ты тут на фиг нужна?" "Просто живу, - беспечно отвечала она. - Жить можно только в Тбилиси и в Нью-Йорке". "А в Москве?" Она поморщилась.
Впрочем, я был с ней почти согласен. На дворе стояли 90-е годы. В Москве, как грибы, росли "комки" (коммерческие киоски), вчерашние врачи, учителя, инженеры превращались в "челноков", т. е., попросту говоря, спекулянтов, писатели торговали своими книгами в подземных переходах, чтобы купить себе поесть. Если это называется НЭПом, то я больше не хочу НЭПа.
Поэт имеет право жить, как он хочет, если он не мешает жить другим - это аксиома. Поэты часто умирают рано - это печальная правда. От поэтов нельзя требовать, чтобы они приносили обществу пользу, - это задача других людей, которые, наверное, в сто раз лучше поэтов, но не умеют писать стихи.
Если мы полистаем мартиролог больших русских поэтов, то увидим, что многие из них умирали, погибали, не дожив до сорокалетия, а то и тридцатилетия: Пушкин, Лермонтов, Веневитинов, Надсон, Гумилев, Есенин, Маяковский, Павел Васильев... Александр Блок перешагнул сорокалетний рубеж и умер, спохватившись. Жизнь Мандельштама после сорока непрерывная череда мучений. То же можно сказать о Цветаевой. На Ахматову на склоне ее лет смотрели как на чудо, как на посланца неведомой цивилизации и уж точно как на исключение из правила: вот, не должно ее быть, а почему-то она есть.
Ранние смерти поэтов как гибель ласточек, которые прилетают слишком рано после зимы и замерзают. Их бесконечно жалко, но они должны прилетать и замерзать, потому что иначе нельзя определить температурный рубеж, после которого прилетать уже можно. И так же, наверное, происходит с осенним отлетом: кто-то из них не должен успеть улететь, иначе как определить последний срок?
Но до недавнего дня я по невежеству своему думал, что времена нынче циничные и рано ушедшие из жизни поэты превращаются в "забытый полк". Почитают стихи друзья на поминках, издадут в лучшем случае сборничек, скинувшись по кругу, и всё, и в Лету!
Это не так. И то, что это не так, вселяет надежду.
В Москве существует что-то вроде литературного общества памяти русских поэтов, рано ушедших из жизни в конце ХХ - начале XXI столетий. В ноябре прошлого года уже в третий раз прошли чтения, посвященные этой теме. Авторы идеи - журналист Ирина Медведева, президент Фонда памяти Ильи Тюрина (невероятно талантливый поэт, в восемнадцатилетнем возрасте утонувший в Москве-реке), и поэт и критик Борис Кутенков. Чтения эти проходят на разных площадках: РГБ, Литературном музее, Литературном институте, Библиотеке имени Лермонтова в Сокольниках...
Едва возникнув, идея имела огромный резонанс. Стоило объявить о ней в "Живом журнале", как авторов стали забрасывать именами поэтов, отвечающих "формату" этой идеи. Название для чтений выбрали такое: "Они ушли - они остались". На них выступают в том числе и очень известные писатели и критики, но, конечно, главные голоса принадлежат друзьям и поклонникам.
Я не буду перечислять имена этих поэтов, потому что их оказалось очень и очень много. "Даже страшно, сколько молодых талантливых людей ушло в это время из жизни", - удивляется Ирина Медведева. Кто хочет, может найти подробную информацию об этих чтениях по ссылке: http://poets.ucoz.ru/.
Среди них есть "звезды": Илья Тюрин, Борис Рыжий. Есть имена, которые были известны, может быть, только десятку их друзей. Важно, что они не забываются. Что находятся люди, которые считают своим долгом хранить их память.
Зачем, это бессмысленный вопрос. Но уж точно речь здесь не идет о простой морали. У гениального русского поэта Георгия Иванова в одном из стихотворений есть образ "отступающих в вечность солдат", под которым он скорее всего имел в виду Белую армию, но, как у любого гениального поэта, этот образ говорит гораздо больше, чем в него вкладывалось изначального смысла. Рано уходящие из жизни поэты - это тоже отступающие в вечность "солдаты" нашей культуры, нашей литературы. Помнить о них наш общий долг, долг людей, которые считают себя к этой культуре причастными. Потому что если мы не будем помнить о них, то рано или поздно забудем и о великих, о "генералах" и "маршалах".
... И мне вдруг пришла в голову сумасшедшая мысль. Почему бы в Москве не поставить памятник "Поэтам, рано ушедшим из жизни"? Всем. От Лермонтова до Ильи Тюрина. Безымянный такой памятник. Интересно, как бы он мог выглядеть?