Чай в шатре
В провинции Хомс 28-29 марта по этому поводу даже прошло торжественное собрание, возглавляемое губернатором Талалом Барази, бывшим спортсменом и другом президента Башара Асада. На собрании, проходившем в зале для торжественных церемоний в одной из деревень под Хомсом, на пластиковых стульях примостились местные шейхи, православные, католические, сиро-яковитские, халдейские священники, мусульманские богословы-улемы и представители администраций районов провинции Хомс. Они по очереди выступали с трибуны, выражали благодарность правительству и рассказывали, что национальное примирение идет полным ходом. По их словам, Хомс - одна из наиболее важных провинций для Сирии - уже вовлечена в мирный процесс.
В перерывах между выступлениями пожилой бедуин разносил кофе (надо выпить и отдать чашку, в нее нальют следующему), а оркестр народных инструментов пел хвалу Аллаху под аккомпанемент бубна. Суть идеи национального примирения, инициированной правительством Асада в начале этого года, в следующем: представители противоборствующих сторон неформально встречаются в специальных шатрах, поставленных на линии фронта, обсуждают взаимные претензии и ищут компромисс, после чего уговаривают жителей перейти на сторону правительства. Взамен им обещана полная амнистия, возможность вернуться к прежней работе, учебе, службе в армии, а также материальная помощь на восстановление разрушенных во время войны домов.
В ходе примирения правительство на днях амнистировало несколько сотен политических заключенных. Их выход из тюрем широко освещался в сирийских СМИ.
- На сегодня 60-70 процентов боевиков готовы сложить оружие, - пояснил губернатор Хомса Барази.
При этом нацпримирение рассчитано только на самих сирийцев, с иностранцами, воюющими в составе радикальных организаций, главные из которых "Исламское государство" и "Фронт ан-Нусра", никто разговаривать не собирается. Это враги, спонсируемые Саудовской Аравией, Турцией и США, уверены сирийские чиновники.
- Сам процесс примирения проходит следующим образом: у блок-постов ставятся палатки, в них приходят местные уважаемые люди как со стороны, контролируемой федералами, так и со стороны боевиков, - рассказал глава комиссии по нацпримирению провинции Хомс Мухаммед Хадур. - Пьют чай, разговаривают. Это длится долго, иногда целый месяц.
В переговорах отталкиваются от хадисов - изречений Пророка. Например, мусульмане напоминают, что Пророк велел прощать. При разговоре с христианами - находят хадисы о веротерпимости. Цель - чтобы как можно больше людей сложили оружие и перешли на сторону федералов.
- Если договоренность достигнута, население в контролируемых боевиками районах начинает возмущаться, требовать своих прав, уговаривать своих сыновей, служащих у террористов, переходить на сторону Дамаска, - говорит Хадур.
По его словам, вначале, когда вооруженная оппозиция только входила в населенные пункты, их приветствовали. Но потом, видя, что никаких обещаний о справедливом устройстве жизни, демократии, процветании не выполняется, а вместо этого есть лишь тяготы войны, поборы, нехватка продовольствия, они начали задумываться, а ту ли сторону они выбрали в конфликте.
Религиозные корни конфликта
Надо немного объяснить, что представляет собой сирийский "кризис" в настоящее время. Сейчас в стране есть лишь две силы - Башар Асад и радикалы. Ни о какой Свободной армии Сирии уже никто и не вспоминает, она плавно превратилась в "Исламское государство" и "Фронт ан-Нусра", а также в бесчисленное число мелких группировок с грозными названиями типа "Бойцы джихада".
Никто не может четко определить, где кончается "Фронт ан-Нусра" и начинается "Исламское государство". Среди радикалов идет броуновское движение, диктуемое лишь сиюминутными интересами. Федералы контролируют, по разным оценкам, 50-60 процентов страны, но при этом в их руках находятся самые важные города. Большая часть восточной Сирии - у фундаменталистов, но там лишь пустыня с редкими деревнями. Раньше ситуация была хуже. Самое напряженное время 2012-2014 годы, когда боевики практически окружили Дамаск. Жители старого города вспоминают это время с содроганием.
- Мины залетали в старый город, по ночам слышалась автоматная и пулеметная стрельба где-то поблизости, - рассказывает глава Российского культурного центра в Дамаске Светлана Миро. - Но самое страшное было, когда стрельба замолкала, и мы не понимали, что происходит? А что, если боевики прорвались в город?
Возникает вопрос, а каким образом боевикам в течение последних четырех лет удалось овладеть крупными городами, включая Хомс, Хаму, до сих пор до конца не освобожденный Алеппо, Идлиб и десятки других?
По общему мнению, дело в тлевших подспудно проблемах сирийского общества. Время от времени они прорываются наружу. Достаточно вспомнить начало 1980-х годов, когда восстали "Братья-мусульмане". В то время президент Хафез Асад, отец нынешнего сирийского лидера, утопил восстание в крови, в буквальном смысле раскатав бунтующих танками по асфальту. "Тогда не было интернета, и никто не возмущался", - шутят нынешние сирийцы.
На какое-то время проблема была "решена". Но недовольство осталось, и в 2010-2011 годах вспыхнуло с новой силой.
"В основе нынешнего конфликта безусловно лежит межконфессиональная рознь, - считает один из известных сирийских политологов, просивший не называть его имени. - Когда все только начиналось, люди выходили на улицы именно с религиозными лозунгами. Иностранные государства, недовольные тесной связью алавитской (ветвь шиизма) верхушки Сирии с шиитским Ираном, подогревали суннитов, напоминая, что по суннитским уложениям шииты - еретики, говоря, что они захватили все и оттеснили суннитов, то есть большинство населения, ото всех рычагов власти. Не сказать, что это совсем не соответствовало действительности, однако то, что произошло в результате, оказалось намного хуже. На местах в 2010-11 годах стали образовываться ячейки радикалов, которые выжидали удобного момента и поднимали восстание. Плюс к этому тогда действовала Сирийская свободная армия, выступавшая за демократическую Сирию без Асада. Все эти люди обещали местным жителям скорую победу, падение Дамаска, передачу власти в руки суннитского большинства. И за ними охотно шли".
Обещания не сбылись, Асад оказался сильнее, чем ожидалось. Правительственные войска ведут бои, Дамаск не пал. Да, страна фактически поделена на части, и даже на центральной федеральной трассе, соединяющей Дамаск с Хомсом, есть несколько десятков километров, практически не контролируемые армией. Его предпочитают проезжать до темноты, держа автоматы наготове. Добираться до Латакии или Тартуса - больших городов на севере, еще опаснее, по пути есть районы, где орудуют боевики. Даже рядом с Дамаском есть район Восточная Гута, занятый радикалами. Но в целом сирийцам все больше надоедает война, и особенно - засилье фундаменталистов, вводящих шариат.
Нейтрализовать ваххабитов
Показать, что власть готова простить сирийцев, воюющих на стороне боевиков (в первую очередь тех, на ком нет крови), и помочь, в том числе и материально, то есть дать денег на восстановление домов, помочь с устройством на работу - вот главные козыри Дамаска в национальном примирении. И, похоже, это работает. Однако примирение, влекущее за собой огромные расходы особенно с учетом необходимости восстановления разрушенных городов, все равно не решает проблем. Хочется верить, что оно (плюс действия федеральной армии, конечно) помогут восстановить мир хотя бы в западной Сирии - о ее восточной части, где хорошо подготовленные, щедро финансируемые и безжалостные иностранцы-боевики "Исламского государства", пока умалчивается. Но недовольство суннитского большинства все равно останется. Да, президент Асад намерен готовить исламских проповедников, которые призваны нейтрализовать пропаганду ваххабитов. Они должны объяснять людям, что настоящий ислам не приемлет насилия, и что это - религия мира. Но сможет ли Асад противостоять давлению извне, направленному на раскол Сирии?