"Кремний" раскололи
Система опознавания "свой-чужой" зародилась еще в период Второй Мировой войны. Сначала она появилась у войск США и Великобритании, где потери от огня по своим составляли 20-25 процентов. Вслед за ними аналогичную систему разработали и в СССР. Но она не была единой - у каждого рода войск свои частоты и коды. К 1955 году создали первую общевойсковую систему "Кремний-2". Но и у нее был серьезный недостаток - небольшое количество кодов. Из-за этого она легко обнаруживалась радиоразведкой и была очень уязвимой, в том случае если аппаратура попадала в руки вероятного противника. А происходило это каждые три года. Либо наш самолет где-нибудь упадет, либо предатели на заводах передадут информацию иностранной разведке. После чего все коды рассекречивались. Таким образом, после войны наша страна имела самые мощные вооруженные силы в мире, а вот система опознавания была самым слабым местом в обороне СССР.
В 1961 году, когда очередной раз аппаратура попала в руки потенциального врага, состоялось заседание оборонного отдела ЦК партии. На нем собрали министров радиопромышленности, судостроения, авиапрома, руководителей управлений минобороны, всех светил в области радиолокации. В зале было человек пятьдесят. На сцену вышел заведующий отделом обороны ЦК Иван Сербин. Он показал пальцем в зал и очень зло сказал: "До каких пор вы будете ставить страну на колени? Разработайте такую систему, которая не боится дискредитации!" И после этого ушел. Заседание окончилось. Мы все находились в шоке. Что делать? Тогда замминистра обороны СССР Роман Покровский объявил закрытый конкурс на решение поставленной задачи. Наш московский головной институт НИИ-17, который разработал "Кремний-2", предложил вместо тридцати кодов сделать миллион. Но это не решало проблему, поскольку радиоразведка работала хорошо и вычислительная техника того времени была способна их расшифровать. Мы в ОКБ-294 предложили другой вариант. Он был основано на криптографических методах кодирования. Их невозможно рассекретить, даже если аппаратура окажется в чужих руках. Она просто превратится в кусок металла. Ничего с ней нельзя будет сделать. Наше предложение приняли. И в 1962 году специальным постановлением ЦК КПСС Совета министров СССР наш ОКБ преобразовывался в головной институт страны, занимающийся разработкой системы "свой-чужой". Меня назначили генеральным конструктором.
На грани военного вторжения
Начинать работу приходилось практически с чистого листа. Опереться на мировой опыт в этой сфере мы не могли. Его просто не было. Американцы вели свои разработки системы опознавания параллельно, немножко опережая нас. Но достать у них информацию было невозможно. Мы в течение всей работы пытались это сделать через ГРУ, КГБ, но все тщетно. Настолько этот проект был у них засекречен. Но и наши спецслужбы тоже опекали так, что шпионы ничего не могли узнать. Вот и шли у нас с ними такие соревнования. Так что разработка продвигалась трудно. А в 1966 году как назло наша аппаратура вновь оказалась у иностранных спецслужб. На территории Германии упал советский самолет, который летел из Нижнего Новгорода в район расположения советских войск. У него отказал мотор в тот момент, когда он находился в небе над Берлином. И чтобы не упасть на город, летчики пожертвовали собой и направили самолет в озеро в "английской зоне". Командующий нашей группой войск в Германии генерал Петр Кошевой, зная важность секретов, находящихся в этом самолете, принял решение ввести туда танковый батальон и достать самолет, пока его не взяли англичане. Но в это время походил съезд партии, и из Москвы последовала команда избегать всяческих международных осложнений. Операцию отменили.
В результате самолет из озера вытащили английские военные, отправили его в Англию, и система опознавания оказалась рассекречена.
Для расследования этого инцидента была создана комиссия, в которую я тоже входил. По итогам ее работы прошло заседание, где присутствовал председатель ВПК, командующие ПВО, ВВС. И все они дали очень негативную оценку нашей системе опознавания и радиопромышленности. Она в очередной раз попала в чужие руки, и наши войска ПВО и ВМФ "ослепли". Они уже не различали, где свои, а где чужие. Я на этом заседании получил выговор за срыв сроков создания новой системы.
На тот момент я смог предложить лишь сделать "заплатки" для старой системы. А это что такое? Нужно было в авральном порядке переоснастить всю армию, менять аппаратуру на всех самолетах, кораблях. И многие военные объекты на время выводились из строя, что наносило огромный ущерб стране.
"Свинья" от американцев
И это было далеко не единственное препятствие, возникшее в процессе разработки. Когда мы практически подготовили технический проект и собирались выходить на опытные образцы, американцы подложили нам большую свинью. Для успешного внедрения новая система в переходный период должна работать на единых частотах со старой. А в международной организации "Регламент связи" верховодили американцы. И вот они нашу частоту опознавания отдали западноевропейскому телевидению. Мы изготовили макеты новой аппаратуры, поехали в Восточную Германию и провели испытание, как телевидение влияет на систему. Поняли, что телевизионные сигналы полностью "забивают" канал. И нам пришлось уйти из этой частоты. А это сразу создало проблему размещения на самолетах. Заказчик требовал, чтобы аппаратура располагалась на старых установочных местах. Других на самолете просто нет. А в переходный период новая аппаратура должна включать в себя старое оборудование, что сказывается на габаритах. Не помещалась она! И эту проблему мы решали в течение всей разработки с большим трудом. Сроки срывали, каждые полгода нас заслушивали на военной комиссии. Я в процессе работы получил шесть выговоров от министерства, не считая первого. Но, в конце концов, с задачей справились через микроминиатюризацию.
Две системы на весь мир
В 1977 году мы завершили государственные испытания. Возглавлял приемочную комиссию маршал Евгений Савицкий, легендарный летчик дважды герой Советского союза. Система была удостоена Ленинской премии.
А в 1980-м году прошли войсковые испытания. Военные посчитали, что для такой массовой и очень дорогостоящей аппаратуры недостаточно государственных испытаний. Чтобы увидеть ее в деле, минобороны провело масштабные войсковые учения. В них участвовали сотни самолетов, радиолокационных систем, кораблей ЧФ в Одесском военном округе. И уже после этого было принято решение о массовом перевооружении армии. Продолжалось оно в течение пяти лет. В проекте участвовало тридцать заводов Советского союза. Очень важно, что переоснащение мы закончили до ельцинских реформ.
Если бы чуть-чуть опоздали, то система не увидела бы свет, потому что заводы развалились, да и страна не смогла бы себе позволить в 90-е годы тратить такие деньги.
Эта аппаратура будет состоять на вооружении еще очень долго. Она не подается расшифровке. Самолеты с системой "Пароль" много раз попадали в руки потенциального противника, но никакого значения это уже не имело. В аппаратуре не было "залитых" кодов. Тысячи их вариантов меняются каждую секунду по случайному закону.
В США создали аналогичную систему только чуть раньше нас. Вообще такие разработки могли себе позволить только две страны в мире: США и СССР. Во-первых, это связано с тем, что Соединенные Штаты возглавляют НАТО, а Советский Союз был лидером стран Варшавского договора. И, соответственно, все государства, входящие в альянсы, принимали эти системы. Во-вторых, стоимость системы столь огромна, что не всякая страна ее потянет. Поиском денег на наш проект занимался лично председатель совета министров СССР Алексей Косыгин. На разработку ушло около пяти миллиардов долларов.
Сейчас системой "Пароль" пользуются сорок стран, в том числе все члены ОДКБ. А те страны, которые отдалились от нас после развала СССР, перешли на американскую систему. В частности Литва, Эстония, Латвия. Им это стоило, конечно, больших денег.
Китай пока не имеет своей национальной системы оповещения "свой-чужой", но активно работает над этим. Индия покупают и российскую и американскую систему.