Это неожиданный поворот событий. Кино то ли стосковалось по назидательным притчам и, спохватившись, возвращает их человечеству. То ли ищет равновесия в неустойчивом мире, находя его в мистической вере. Как в "Море деревьев" Гаса Ван Санта, освистанном журналистами. Этот фильм выламывается из всех представлений о создателе "Слона" и "Моего личного штата Айдахо". Насилием над слезными железами зрителей он напоминает "мыльную оперу". А внезапно прорезавшаяся вера в потусторонние силы, когда с того света в качестве привета нам посылают "цветочек аленький", изумляет всплеском наивных старческих надежд.
…Лес Окигахара близ горы Фудзи в Японии славится как мекка самоубийц. Умереть здесь - это красиво: море деревьев колышется в воздушном океане. И мы встретим Артура в момент, когда после ударов судьбы его потянуло к этой живописной пропасти. И он в нее войдет, но там встретит товарища по несчастью - японца Такуми, и начнется другая драма - драма выживания. В пространных флэшбеках мы увидим минувшее: пойдет история утраты Артуром любимой, но пьющей жены Джоан. От перепоя она заболела, а то, как погибла, лучше не сообщать, чтобы не украсть один из сюжетных козырей фильма.
Здесь напрягает перегруз: такие истории не в кино снимают, а пересказывают жутким женским шепотом, фантазируя все новые душераздирающие подробности. Да и экскурсия в лес слишком смахивает на фильм ужасов. И скрипки в саундтреке обещают нечто рыдательное, задолго до финала раскрывая все карты. Сюрпризы фильма сыплются как рис из мешка, но каждую непредсказуемость знаешь за полчаса до ее свершения. И единственное впечатляющее, после массачусетских пейзажей, изобразивших японский лес, - это Мэттью Макконахи в роли самоубийцы. Это его первый масштабный выход в люди после роли в "Далласском клубе покупателей", и он снова работает на грани подвига - большой актер, готовый умереть и в телефонной книге.
Гас Ван Сент с чутьем художника увидел в этой истории об ослепляющем отчаянии возможность напомнить о ценности нашей единственной жизни. В диалогах двух робинзонов заложены зерна споров атеизма с верой в абсолютность существования душ. В сюжете есть столкновение идей и цивилизаций - смычка должна родить истину. Но сценарист Крис Спарлинг, кажется, не решил, что за жанр он пишет, - философскую притчу, ужастик или сентиментальное "мыло". Не определив правила игры, он обнажил все ее расчеты и "скрепы", весь кинематографический картон - фильму не веришь, и хотя актеры безупречны, в ходе рассказа есть привкус любительщины. В прессе уже назвали "Море деревьев" худшим из фильмов Гаса Ван Сента.
Иную концепцию Смерти предлагает Нанни Моретти в фильме "Моя мать", где возвращается к автобиографическим мотивам. Пережив уход матери, он решил, не ковыряясь в ранах, спокойно и с достоинством рассказать об этом неизбежном в жизни каждого моменте. В центре сюжета - кинорежиссер Маргерита, снимающая драму о бунтующих рабочих. Но ее мысли далеко: дома умирает мать, и воздухе завис призрак подступающего горя. Но Моретти находит точный баланс контрастных красок: в фильме трагическое идет рядом с комичным, нелепым и вздорным, много смешных эпизодов, дыхание смерти постоянно перебивается грохотом всепобеждающей жизни. Профессия героини благоприятна для таких контрастов: любой режиссер созидает в своем фильме параллельную реальность, а кто бы знал, из какого сора растет кино!
Из Америки прилетает исполнитель роли фабриканта, звездун второго ряда Хаггинс - в этой роли замечателен Джон Туртурро. Этот Хаггинс вечно перевирает свои реплики, но бравирует дружбой с Кубриком, который все мечтал его снимать, а у Хаггинса все не было времени. Живописуя киносъемки, Моретти оттягивается по полной, но сохраняет чувство меры - и смех и слезы проистекают из характеров и трагикомических обстоятельств, сообщая фильму редкое ощущение естественности, спонтанности, непредсказуемости. Возникает полнокровный и многослойный человеческий мир, который был принадлежностью "золотого века" кино. Моретти не хочет "садизма", не хочет, чтобы кино травмировало - хочет, чтобы лечило душевные раны. Понимает старомодность таких порывов: образ матери, умно и тактично созданный Джулией Ладзарини, для него - образ уходящей цивилизации, для которой еще имели значение ценности древних культур. Образ умирающего кинематографа эпохи Феллини и Антониони: его отзвуки еще слышны на римских улицах.
Героиню играет Маргерита Буй, с которой Моретти снимает третий фильм. Выдающаяся актриса определяет личную интонацию, свойственную картине: все, что происходит далеко за кадром, отражено в ее глазах. Себе Нанни Моретти доверил роль брата Маргериты, который пытается поддержать ее в эти дни. Прошло много лет после его фильма "Комната сына", тоже трагически личного, снятого по следам гибели его Андреа; за эти годы поменялась не только интонация его кинематографа, но и философия его жизни - стала более сдержанной, мужественной и мудрой. Долгие аплодисменты зала подтвердили: Моретти снова сделал картину, по праву претендующую на Золотую пальмовую ветвь.
Мэттью Макконахи:
- "Море деревьев" - это для меня чисто интуитивный выбор. Я только что снялся в "Интерстелларе", который был "путешествием отсюда", а тут мне предложили совершить путешествие в глубь самого себя. Кроме того, я только что завершил шумную кампанию, связанную с "Далласским клубом покупателей", и хотел побыть наедине с собой, подумать в тишине, - и тут появилась возможность все это осуществить.
Если бегло прочитать синопсис - "Ага, это про самоубийц!". А я отвечу: нет, это об утверждении жизни. Я придерживаюсь тех же убеждений: надо жить несмотря ни на что! Это жизнеутверждающая история, которая отвечает на многие вопросы духовного свойства. Для кого-то они связаны с Богом. Для кого-то - с вечным возрождением. При этом картина получилась не тяжеловесной и назидательной - она поэтична. И кто такой этот Такуми, встреченный моим героем Артуром в последний миг его жизни, - это душа Артура? Или душа погибшей Джоан? И существует ли этот лес в реальности? Это библейская история с огнем и потопом, кровавыми ранами и смертью. И только пройдя через все это, пережив акт самоуничтожения, мой герой понимает, что хочет жить.
Каннский фестиваль-2015