С чувством превосходства посмеиваясь над представителями иных цивилизаций, придумавшими слово "афроамериканец", отечественные правдорубы не стесняют себя в выражениях, называя кого-то "чуркой", кого-то "укропом", а кого-то и похлеще. Мы-то сами от чего больше страдаем - от избытка политкорректности или от дефицита ее? Обсудим тему с доктором технических наук, директором Института политического и военного анализа Александром Шаравиным.
Стараюсь называть вещи своими именами
- Вы всегда называете вещи своими именами?
- Стараюсь. Если это, в принципе, возможно.
- А когда это бывает невозможно?
- В тех случаях, когда кому-то из моих близких или друзей моя прямота способна чем-то навредить.
- Себе вы не боитесь навредить, сказав кому-то что-то не очень приятное?
- Мне уже поздно бояться, я не раз попадал в ситуации, когда можно было запросто с жизнью расстаться. Поэтому предпочитаю больше заботиться о своей чести, чем о своей безопасности.
- Вы всегда говорите человеку в глаза все, что о нем думаете?
- Тоже не всегда.
- От чего это зависит - когда можно сказать все, что думаешь, а когда нельзя?
- Мне кажется, говорить человеку правду о нем стоит лишь тогда, когда есть надежда, что этим ты можешь что-то исправить. А если исправить нельзя, то говорить бесполезно.
- Какие слова для вас предпочтительней в употреблении - "глухой" или "слабослышащий", "инвалид" или "человек с ограниченными возможностями"?
- Человека с дефектами слуха я называл бы "слабослышащим", а не "глухим". То же и в отношении человека, потерявшего руку или ногу. Надо находить слова, которые не обижали бы людей иных взглядов, иного физического облика или иного образа жизни. Когда, например, людей нетрадиционной сексуальной ориентации оскорбительно обзывают, мне это слышать неприятно.
- Надо ли указывать национальность преступника?
- Только тогда, когда это принципиально важно для понимания мотивов преступления и его расследования. А если кто-то кому-то нанес увечья в пьяном застолье, это не повод сообщать о национальности преступника и его жертвы.
- Что такое неполиткорректность?
- Это непризнание за человеком права на некую особость.
- А политкорректность - это что?
- Это, соответственно, признание такого права. Вот у нас, например, есть любители порассуждать о том, что, дескать, всю власть в стране захватили люди каких-то "не таких" национальностей. Я считаю, что авторы подобных утверждений по меньше мере оскорбляют тот самый народ, к которому себя относят. В свое время Черчилль сказал: "Почему у нас нет антисемитизма? Потому что мы не считаем себя глупее евреев". Вот вам прекрасный пример политкорректности.
Неосторожное слово всегда готово слететь с языка
- Политкорректность бывает излишней?
- Бывает.
- В каких случаях?
- Когда права меньшинств, причем меньшинств радикальных, признаются в ущерб правам здравого большинства. Мы не можем быть "политкорректны" в отношении боевиков ИГИЛ или иных экстремистов. Какую бы форму экстремизм ни принимал, он должен получать отпор. Любые разговоры о политкорректности здесь неуместны.
- Человек вообще по природе своей не склонен к церемониям? Ему изначально не свойственно, простите неполиткорректное выражение, "фильтровать базар"?
- Да, к сожалению, человек так устроен. Ему надо сделать усилие над собой, чтобы удержаться от неосторожного слова, которое уже готово слететь с языка. Хотя бывает врожденная деликатность. У меня была бабушка, она окончила лишь церковно-приходскую школу и один класс гимназии, но была, как сказали бы мы сейчас, очень политкорректна. Я никогда не слышал от нее грубых слов, в общении с людьми она была максимально терпима. Я даже удивлялся, откуда это берется у человека, не кончавшего университетов. Хотя понимаю, что образование еще не гарантия политкорректности и толерантности.
Национальный вопрос сейчас опасен для обсуждения
- В любом обществе есть болезненные и потому табуированные темы. Где-то - такая-то, где-то - иная. Но не приводит ли это к тому, что болезнь замалчивается, загоняется внутрь и тем самым усугубляется?
- Такое действительно случается. И не только у нас. Когда я первый раз приехал за границу, в Германию, я оказался во Франкфурте, у своих друзей, и мне очень понравилось бродить по городу. Прекрасный немецкий город. Я ходил по нему и наслаждался. А потом, лет через шесть-семь, я опять приехал к моим друзьям и решил прогуляться тем же маршрутом, от вокзала до их дома. Я пошел - и оказался как бы в другом, совсем не знакомом мне городе. Теперь это была турецкая улица, там звучала турецкая речь, какие-то темные личности ходили туда-сюда, все дышало криминалом. Я вернулся в дом к своим друзьям, спрашиваю: что случилось? Они говорят: там творится кошмар, и мы там больше не ходим. Я: если там творится кошмар, почему вы об этом молчите? Они: у нас об этом не принято говорить. Этот случай свидетельствует о том, что в Европе не все ладно с политкорректностью и пресловутым мультикультурализмом, о котором европейцы старательно пеклись. Политика не выдерживает испытания жизнью.
- Но согласитесь, что есть темы, которые лучше не обсуждать. Например, широкая дискуссия по национальному вопросу в России сегодня небезопасна. Она может сработать как общественный детонатор - вспомним провокационные теледебаты Макашова с космонавтом Леоновым и чудовищный результат интерактивного голосования.
- Да, тут я с вами согласен. Хотя у нас есть немало политиков, считающих, что русский народ сегодня унижен, оскорблен, нуждается в защите и что эту тему надо обсуждать, причем немедленно. Эти люди начинают заниматься подсчетами, сколько в правительстве, Госдуме, бизнесе русских людей и сколько нерусских. Я думаю, народ сам разберется, кого ему избирать в парламент и кого желательно видеть в правительстве. А кто будет успешным бизнесменом - это рынок решит. В любом случае национальный вопрос сейчас очень опасен для обсуждения. Особенно когда его поднимают люди с экстремистскими взглядами.
Абсурд, как и было сказано
- Политкорректность как способ излечения от хамства сродни шоковой терапии: побочные эффекты неизбежны. Власти Нью-Йорка запретили детям на уроке биологии упоминать имена любимых персонажей мультфильмов, например динозавриков. Потому что слово "динозавр" отсылает к теории эволюции, а это может оскорбить верующих, которым внушили теорию о божественном происхождении человека. Местный департамент образования составил список из пятидесяти слов, употребление которых возбраняется. Запрещено произносить слова "день рождения", "бедность", "дискотека"...
- Таких примеров, когда политкорректность доводится до абсурда, полным-полно. Я недавно где-то прочитал, как в том же Нью-Йорке на экзамене по литературе подверглись редактуре сочинения по произведениям Антона Павловича Чехова, Исаака Зингера и Уильяма Максвелла. Скажем, в отрывке из повести Зингера были исключены все упоминания об иудаизме, хотя именно иудаизм является квинтэссенцией всего творчества этого автора. В результате "большинство еврейских женщин" превратились в "большинство женщин", а слова "даже польские школы были закрыты" - в "даже школы были закрыты". Из рассказа Чехова "Переполох" изъяли слова служанки о том, что после пропажи в доме дорогой брошки всех слуг раздевали догола и обыскивали.
- Но, может, доля здравого смысла есть в подобных ограничениях? Может, это такая, пусть даже чрезмерная, но необходимая профилактика конфликтов?
- Никакая это не профилактика - абсурд, и только. В США, например, даже слово "рождество" кое-где уже изымается из обращения. Там Рождество теперь называют "сезоном праздников". И в Вашингтоне, рядом с конгрессом США, с наступлением первого зимнего месяца начинает сиять огнями "праздничное дерево". Именно так, отдавая дань политкорректности, называют гигантскую елку, установленную у здания Капитолия. По тем же соображениям во время рождественской церемонии вместо фразы "с Рождеством!" произносится нейтральное "поздравляем с праздником!". Попытки отмечать Рождество по христианским канонам пресекаются. В 2013 году администрация школы права при Университете штата Индиана приняла решение убрать из главного здания украшенную рождественскую елку: несколько преподавателей и студентов заявили, что она является религиозным символом и ставит христианство в "эксклюзивное" положение. А в штате Канзас по тем же причинам был выпровожен из начальной школы Санта-Клаус, пришедший поздравить малышей с Рождеством. Был момент, когда несколько конгрессменов обратились к коллегам: хватит сходить с ума, давайте вернем дереву у Капитолия название "рождественская елка". Но их инициатива не получила поддержки. Потому что на нее мгновенно отреагировали общественные и религиозные организации, пригрозившие законодателям судебными исками. В Британии тоже разгул политкорректности. По данным одного из опросов, в канун Рождества три четверти работодателей запретили своим сотрудникам украшать офис традиционной христианской символикой из опасения оскорбить чувства приверженцев других религий. Мне кажется, христианские ревнители политкорректности в своей "елкобоязни" выглядят в буквальном смысле святее Папы Римского. Ведь большинство представителей нехристианских конфессий не испытывают духовных страданий при виде рождественской атрибутики, наоборот, сами охотно и с удовольствием ее используют. И для западного, и для восточного мира Рождество - праздник скорее культурный, нежели религиозный. Стерильно религиозным его хотят видеть только ортодоксы как с той, так и с другой стороны. К примеру, в берлинском районе Кройцберг, населенном преимущественно турками (они чувствуют себя здесь не гостями, а хозяевами), немцам запрещено праздновать Рождество. Власти района мотивируют запрет политкорректностью. Ураза-байрам в Кройцберге праздновать можно, а Рождество - нельзя. Абсурд!
Положительная дискриминация
- Доведенная до абсурда политкорректность всегда нелепа, но не всегда смешна. Американские университеты, набирая студентов, нередко отдают предпочтение кандидатам, не относящимся к белой расе. То есть при прочих равных достоинствах небелые имеют больше шансов на зачисление, чем белые. Такая социальная политика называется "положительной дискриминацией". В данном случае она расовая.
- Да, пристрастное положительное внимание к различным меньшинствам - это тоже дискриминация. Какая уж тут политкорректность? Это скорее насмешка над политкорректностью. Вообще любые квоты для меньшинств содержат в себе нечто обидное для этих самых меньшинств, хотя вроде бы создаются им на благо. Или возьмем такое проявление политкорректности, как уважение национальных традиций того или иного народа. Я в свое время служил в Средней Азии и на многое там насмотрелся. Один человек - он был директором краеведческого музея, членом бюро обкома партии, рассуждая о якобы едином советском народе, пытался объяснить мне элементарные, с его точки зрения, вещи. Понимаешь, Саша, говорил он, вы, русские, культурно ближе даже к немцам, чем к нам, хотя мы с вами живем в одной стране. Я говорю: почему вы так думаете? Он говорит: вот вы сейчас пытаетесь искоренить взятки в нашей республике. Скажите, взятки - это плохо? Я говорю: взятки - ужасное зло, с ними надо бороться. Он говорит: а у нас взятки - это нормальный порядок вещей. Когда у вас, русских, царь назначал губернатора, он определял ему жалованье - столько-то там рублей. А у нас, когда эмир назначал наместника, он ему, наоборот, говорил: ты мне должен в месяц принести столько-то денег, а сколько останется - все твое. И вот эта "вертикаль" - она в наших местах действовала всегда. И я с молоком матери впитал понимание, что начальнику надо давать деньги. Просто за то, что он твой начальник. Те люди, которых ловят в нашей республике на взятках, потом идут к человеку, на которого дали показания, и говорят: извини меня, я вынужден был это сделать, потому что на меня давили, мне угрожали, но я дам тебе в два раза больше только за то, чтобы ты простил меня. Сомневаюсь, что надо уважать такие "национальные традиции". Но принимать их во внимание, наверное, необходимо.
Надо ли не замечать очевидного?
- Можно ли сказать, что политкорректность - это требование не замечать очевидных вещей?
- У нас, к сожалению, иногда именно так и происходит. Но замалчивать проблемы, не замечать недостатки не есть политкорректность. Впрочем, недостатки бывают разные. Есть недостатки, скажем, системы образования. Или недостатки чрезмерного государственного вмешательства в частный бизнес. Такие недостатки не только подлежат публичному обсуждению, но и нуждаются в нем. А вот, скажем, обсуждать физические недостатки человека неполиткорректно.
- Мне кажется, политкорректность не в том, чтобы инвалида называть "человеком с ограниченными возможностями" и не в том, чтобы таких людей принимать на работу, а в том, чтобы вход в здание был оборудован пандусом и чтобы в этом здании был хотя бы один туалет, в который можно въехать на коляске.
- Я считаю, что пандус в данном случае должен быть, специальный туалет должен быть. Но и само рабочее место, где трудится такой человек, должно быть оборудовано соответствующим образом. Чтобы люди с физическими недостатками не чувствовали себя людьми второго сорта.
Даже в умеренности надо знать меру
- Грозят ли нам в России перегибы в политкорректности, не начинаем ли мы тоже сходить с ума в чрезмерной боязни кого-то невольно задеть, ненароком обидеть?
- К сожалению или к счастью, избыток политкорректности у нас пока не наблюдается. Мы не так далеко отошли от советских времен, когда политкорректность высмеивалась и само это слово произносилось с иронической интонацией. Для того чтобы политкорректность и толерантность в нашем обществе стали нормой, надо приложить еще немало усилий - государственных, общественных, личных. Политкорректность как род ответственной самоцензуры - вещь, несомненно, полезная. Но даже в умеренности, сколь бы благодетельной она ни была, хорошо бы знать меру.
Александр Шаравин - военный аналитик, политолог, картограф, доктор технических наук. Директор Института политического и военного анализа.
Родился в 1952 году в Новосибирске. В 1973 году с отличием окончил Ленинградское высшее военно-топографическое командное училище. С 1973 по 1979 год - командир подразделения в Киевском военном округе. С 1979 по 1982 год проходил обучение в Военно-инженерной академии им. В.В. Куйбышева. С 1982 по 1984 год служил в штабе Туркестанского военного округа. В 1984-1990 годы - адъюнкт, преподаватель военной академии. В 1999 году защитил докторскую диссертацию, в том же году стал одним из учредителей и руководителей ЗАО "Национальная картографическая корпорация". Был ее генеральным директором, а затем председателем совета директоров. В 2000 году стал председателем Общероссийского политического общественного движения в поддержку Вооруженных сил "Гражданин". Автор более 300 научных, научно-педагогических трудов и публицистических статей.