Владимир Толстой: Какой уголок столицы может быть привлекательнее, чем сердце города и страны, Красная площадь? Место и формат довольно необычные - для книжного фестиваля. Причем, добавлю, фестиваля, сосредоточенного именно на книгах России. Там не будут представлены гости, даже соседи-издатели из ближайших стран. Хотелось сфокусироваться именно на том, что у нас. Что происходит в регионах. Как там представляют себе Год литературы? Важные фокусы внимания фестиваля - помимо художественной литературы и нон-фикшн - детская литература, библиотеки, функция которых меняется у нас на глазах.
Книгоиздание - это, безусловно, бизнес. В чисто рыночных условиях не все издатели выживают, мимикрируют, меняются. Все это нуждается в каких-то формах государственной поддержки - например, качественная научно-популярная литература. Или качественно иллюстрированные книги, которые, если и издаются, очень дороги и доступны немногим. А как в той же детской литературе без иллюстрации?
Фестиваль - это праздник для всех, кому книга дорога во всех смыслах этого слова.
Мы вечно ищем в писателях - "властителей дум". Есть у нас такие сегодня - или с этой иллюзией давно пора расстаться?
Владимир Толстой: Нельзя по заказу назначить кого-то властителем дум. Это происходит только в результате одновременного желания и способности писателя откликаться на болевые процессы, причем, как правило, злободневные. Разным читателям нужны разные писатели, в этом многообразии - прелесть литературы. Но всегда неплохо, на мой взгляд, когда в литературе, в культуре есть нравственные авторитеты. Если не бесспорные, то, по крайней мере, авторитетные для людей самых разных взглядов. Таким был Дмитрий Сергеевич Лихачев - к нему с одинаковым уважением относились и почвенники, и либералы. Потому что он был высочайшего уровня интеллигентом, чутким, думающим и очень живым человеком. И мудрым, конечно. Идеи его обсуждались в обществе, и многие были обществом поддержаны.
Можно спорить о фигуре Александра Исаевича Солженицына, но тем не менее каждая его статья, каждое выступление оказывали влияние на происходящее в обществе. Очень многое из сказанного им оказалось если не пророческим, то сказанным на очень далекую перспективу.
Я с огромным уважением и даже любовью относился к Валентину Григорьевичу Распутину, с какими-то его суждениями можно было не соглашаться, но то, что это абсолютно искренний человек, который "через себя", с болью думал, размышлял о происходящем, - известно всем. Такие люди очень нужны. И их нельзя назначить. Ну как, например, сказать Захару Прилепину или Дмитрию Быкову: "ты - наш Тургенев, а ты - современный Достоевский"?
Вы уже знаете, на какие мероприятия фестиваля пойдете?
Владимир Толстой: Я очень благодарен организаторам за поддержку нашей премии "Ясная Поляна". Практически каждый день в одном из павильонов и даже на главной сцене будут встречи с ее лауреатами. Они и так были бы приглашены, поскольку это люди, во многом определяющие сегодня литературный процесс, но в данном случае они будут по большей части выступать именно от лица премии. Вообще из программы я буду выбирать те события, в которых участвуют интересные мне люди.
Вы - за то, чтобы фестиваль на Красной площади стал ежегодным?
Владимир Толстой: Я вообще считаю, что разовые вещи малоэффективны. Они хороши для какого-то салюта, но реальную пользу любое явление начинает приносить, только когда оно на протяжении какого-то времени набирает силу. Как формируется, например, плодородная почва: очень постепенно, очень медленно. Важнейшие вещи происходят путем накопления. Например, все, что мы делали в свое время в Ясной Поляне, и что, слава Богу, продолжается и сейчас. Книжный фестиваль на такой площадке - такой площади! - это довольно амбициозно и вызывающе. Важно, чтобы все прошло хорошо в этот раз. Тогда можно будет замышлять и долгоиграющую историю.