В 1993 году провинциальная американская школа решила поставить пьесу под названием "Виселица" и ненароком потеряла одного из своих учеников. Двадцать лет спустя, к юбилею трагедии, школа зачем-то задумывает повторить постановку и назначает на главную роль подростка Риза Хаузера, который играет отвратительно и едва-едва помнит текст своих реплик (за пределами сюжета, однако, ситуация не лучше). До премьеры остается один день, и, чтобы не допустить катастрофы в виде всеобщего позора, Риз с приятелями решают ночью пробраться внутрь заведения и разрушить декорации. Зайти внутрь им удается, а выйти - понятно, не очень. Пьесу все-таки придется отыграть, как бы страшно и больно ни было.
Рекламная кампания "Виселицы" была представлена двумя бестолковыми трейлерами, первый из которых - не трейлер вовсе, а мучительно глупый тизер, а во втором играет Smells like teen spirit - ясное дело, в "потусторонней" обработке а-ля Scala & Kolacny Brothers. Задумка, ничего не попишешь, подкупающая, но в то же время довольно красноречиво говорящая о качестве нового Блумхаусовского продукта (трейлеры, кстати, лучше не смотреть, потому как кино станет на одну смерть скучнее). "Виселица" - очень подростковый "хоррор" с примитивным сценарием, здорово раздражающий всем - от актерской игры (она, по большей части, убийственно плоха) до манеры съемки.
Перед нами снова пресловутая found footage (имитация любительской видеозаписи). И это, пожалуй, одно из самых бессмысленных применений затрепанного приема за всю его историю. Ну кто в здравом уме будет полминуты снимать дверной проем, чтобы потом внезапно выпрыгнуть перед камерой со страшной рожей? Однако надо признать: в нашу эпоху селфи случаются и не такие чудеса. Когда блондинка Кэссиди задирает зареванную мордашку, чтобы снять увечье на шее, ждешь, что она полезет в Instagram выкладывать фото с сопровождающей надписью "Жизнь - боль" (вот вам бесплатная шутка для "Очень страшного кино 6"). Потому, наверное, так тоскливо зрителю в те моменты, когда должно быть "осатанеть как страшно". Ну или потому что почти весь саспенс сводится к свечению фонариком по темным углам. Пять из пяти "скримеров" можно предугадать заранее. Впрочем, пару раз вы гарантированно вздрогнете.
Градус сценарной идиотии в "Виселице" с завидной удалью стремится к бесконечности. И ладно еще, если главный герой ничего не ведает о том, что его отец играл в оригинальной постановке, за две декады ставшей здесь притчей во языцех. Дождитесь момента, когда он же начнет слезать с надежного и безопасного чердака, мотивируя это суждением: "Внизу отключилась сигнализация - значит, приехали копы". Мало того, кино даже не пытается объяснить, что пошло не так во время первой постановки: почему, собственно, погиб бедолага Чарли Гримилл.
Конечно, надеяться на путное раскрытие характеров в таких условиях бесполезно. Только один из четырех персонажей, смазливый блондин Райан Шус (его довольно-таки недурно в сравнении с остальными играет, собственно, Райан Шус), являющийся по совместительству оператором всю первую половину фильма, может похвастаться внятной моделью поведения. Он невыносим в превосходной степени этого понятия.
При этом одна из финальных сцен "Виселицы" не позволяет назвать кино однозначно безнадежным. Реплики пьесы вдруг символично совпадут с происходящим в действительности. Еще одна шея просунется в висельную петлю, из зрительного зала донесутся одинокие аплодисменты. Чу, что это? Верно, Шекспир заворочался где-то глубоко под землей, то-то по колонкам снова бьет низкочастотное нечто. С таким мощным (для подросткового фильма ужасов, разумеется) завершением можно простить и затяжное комедийное начало, и неуклюжее нагнетание саспенса, и отдельные безобразия в сюжете. Можно - только вот не очень хочется.