По словам заведующей домом Александра Островского Любови Черновой, семья (Александр Николаевич, его супруга Мария Васильевна и шестеро детей), а также гости собирались на чаепития за большим раздвижным обеденным столом, который из-за его десяти ножек на колесиках назывался столом-"сороконожкой". На эту "сороконожку" ставился удивительной формы самовар из красной луженой меди, подаренный еще отцу драматурга кинешемскими купцами в благодарность за юридическую помощь. Чай заваривала хозяйка дома Мария Васильевна, и это по традиции делалось прямо за столом, поэтому под руками всегда были стеклянные чайницы и украшенная перламутром чайная шкатулка. Чай пили из сервиза, изготовленного на знаменитом фарфоровом заводе Попова - из "пузатых" чашек с яркой росписью. Ценно, что все вещи - подлинные, принадлежали семье Островских, и именно эти чашки держал в руках автор "Грозы" и "Бесприданницы".
- Известно, что в семье Островских готовили земляничное варенье - об этом есть упоминание в письмах драматурга, - рассказывает Любовь Чернова. - Но, несомненно, варилось и крыжовенное. Во-первых, потому что в огороде росли кусты крыжовника, и сам знаменитый директор С-Петербургского ботанического сада Эдуард Регель поставлял Островскому саженцы крыжовника. Во-вторых, есть воспоминания внучки драматурга Марии Михайловны Шателен, где она пишет, что мелкий крыжовник выращивался для еды, а крупный два варенья.
Оказывается, великий драматург, работавший в Щелыкове над 19 пьесами, был отличным садоводом и огородником: в его усадьбе росли разные сорта крыжовника, смородины, малины, клубники, ранние и поздние овощи всех видов. В парниках кроме огурцов и помидоров поспевали даже дыни и арбузы, чем хозяин очень гордился.
Как все это взвешивалось, готовилось, можно увидеть в так называемой "людской" - сюда музейщики вынесли из запасников старинные корзинки и туеса, в которых крестьяне приносили на продажу ягоды. Здесь же - использовавшаяся для варки варенья кухонную утварь: медный и фаянсовый тазы, ступки для измельчения ингредиентов, бутыль для изготовления сока, воронка-корневка, сплетенная из корней дерева и предназначенная для выжимки сока из ягод, всевозможные безмены, в том числе даже приспособление, способное измерять вес одновременно в килограммах и фунтах.
А как готовили здесь лакомство, можно судить по рисункам художника Максимова, который запечатлел плиту для варки варенья, располагавшуюся слева от дома. Там была сложена печь, стояли стол и скамьи. Так же, на свежем воздухе, сварили здесь варенье и в июле 2015 года.
Да и сам воздух в этих местах - такой сладкий и густой, что как будто тоже подслащивает бурлящее на плите лакомство. Недаром сюда так тянуло гениального драматурга, и он ежегодно преодолевал девятидневный путь из Москвы в Костромскую губернию (и такой же - обратно), чтобы потом все лето провести в своем "великолепном Щелыкове". Недаром и сегодня сюда тянет поклонников его таланта и ценителей природного таланта этих мест.
- Я не знаю места лучше, - призналась бывший преподаватель одного из столичных вузов Майя Лозовская. - Уже 45 лет отдыхаю в Щелыкове, гощу здесь. Я изъездила всю страну, от запада до востока и, если даже ехала на Байкал, я на недельку все равно заезжала в Щелыково, а потом уже ехала туда.
Кстати
С усадьбой Щелыково связаны сорок лет жизни Александра Островского. Поначалу он сюда приезжал как гость отца, а после его смерти, выкупив с братом Михаилом имение у мачехи, - уже как хозяин. Последние 18 лет жизни Островский проводил в Щелыкове с семьей каждое лето. Здесь он работал над девятнадцатью пьесами: одну, "Поздняя любовь", написал полностью, восемнадцать - частично.