Про новый фильм Ридли Скотта перед походом в кино важно знать, что это экранизация дебютного романа Энди Уира: человека, безусловно, одаренного. Но Уир прежде всего не писатель, а научный гик и вундеркинд от программирования, который уже в 15 лет получил первый в жизни контракт. Написанный им на досуге "Марсианин" - в меру увлекательное, но перегруженное научными подробностями повествование на вечнозеленую тему "и на Марсе будут яблони цвести".
Из романа в фильм перекочевали довольно занудные описания всяких наукоемких штук, знания о которых помогают Уотни продержаться на Марсе максимально долго. Что соответствует духу романа и льет бальзам на душу зрителя, привыкшего попрекать научно-фантастические фильмы неправдоподобностью.
Впрочем, с большим резоном сравнивать картину следует вовсе не с литературным первоисточником), а с другим фильмом, сделавшим отдельный поджанр "моноспектакль в космосе" сверхуспешным мероприятием - речь об оскароносной "Гравитации" Альфонсо Куарона. Следы соперничества Скотта с Куароном щедро разбросаны по картине - прежде всего, это соперничество касается визуального пласта. К умопомрачительным планам открытого космоса здесь добавляются невероятные в своей суровой красоте марсианские пейзажи.
Но если "Гравитация" была мощной и сверхсерьезной симфонией в честь силы человеческого духа, то "Марсианин" отыгрывает ту же тему в неожиданно легкомысленном ключе. Здесь хватает драматических эпизодов, тут просто в силу обстоятельств герой постоянно предается размышлениям о жизни, о смерти, но куда больше здесь откровенно игривой и ироничной интонации научно-популярного шоу. Покинутый всеми на Марсе Уотни - ботаник, довольно быстро начинающий выращивать в созданном им парнике картошку, непрестанно шутит на тему своего положения. На Земле также не все склонны предаваться печали из-за Уотни - за искусство гэга тут отвечает Кристен Уиг, играющая пиарщицу НАСА, которая постоянно задает язвительно-идиотские вопросы, и Дональд Гловер, чей персонаж - гуттаперчевый изобретатель-фрик, демонстрирует самое уморительное описание стыковки двух космических аппаратов.
До поры кажется, что в этом хорошем актерском ансамбле затерялась Джессика Честейн, чье присутствие на экране до середины третьего акта исчисляется секундами. Но финал "Марсианина" ставит все на свои места - здесь у Честейн есть мощнейший выход в любимом Скоттом амплуа женщины с твердыми принципами и железной волей.
Характерная для "Марсианина" неоднородность порождает его главную проблему - некоторую тяжеловесность и затянутость. Фильм идет 2 часа 30 минут и легко мог бы быть сокращен на 30-40 минут - как показывает пример "Гравитации", короткий хронометраж не мешает детищу Куарона считаться едва ли не самым весомым фильмом о космосе последних пары десятилетий. Впрочем, в случае Скотта эта затянутость говорит скорее об особенностях его способа повествования - в стандартные два часа он укладывался всего несколько раз в своей карьере. "Марсианин" служит подтверждением, что в свои без малого 78 лет Скотт находится в бодрой форме - это безмерно радующая информация на фоне новостей о сиквеле "Прометея", который наконец воссоединит вселенную "Прометея" со вселенной "Чужого".
В этом смысле "Марсианина" можно воспринимать как разминку перед решающим забегом - это самое правильное представление о месте этой картины в фильмографии голливудского классика.