Российская газета: Александр Иванович, в свое время вы достаточно резко критиковали экономические реформы в стране. Недавно на проходившем в Екатеринбурге международном симпозиуме вы заявили, что главная причина сегодняшнего кризисного состояния российской экономики -не столько внешние, сколько внутренние факторы, прежде всего отсутствие научно проработанной политики государства в этой сфере.
Александр Татаркин: Да, и это не только мой вывод - такое мнение разделяют многие представители академической и вузовской науки, реального сектора, АПК. Например, академик Абел Аганбегян не без оснований считает, что Россия обладает огромными инвестиционными возможностями для модернизации, реиндустриализации и инновационного обновления экономики, однако львиная доля этих ресурсов не задействована.
Необходимо, чтобы не только нефть и газ были источниками нашего благосостояния, нужно включать и другие ресурсы, способные обеспечить рост ВВП и уровня жизни населения. А внешнеэкономические обстоятельства - встречные санкции, ограничения внешней торговли - только повышают актуальность решения этой задачи.
Без государственного регулирования (точечного или системного) и инвестиционного дирижирования не может быть развития. Поэтому Российской Федерации крайне необходима научно обоснованная, долгосрочная, поддержанная населением экономическая политика, которая должна стать программой и критерием оценки работы властей всех уровней.
РГ: На симпозиуме речь шла о региональной экономической политике. Почему в центре внимания именно регионы?
АТ: Мы с конца 1980-х продвигаем тезис о том, что федеративное государство должно не просто улучшать макроэкономические показатели, Федерация - это объединение территорий, созданное для того, чтобы с помощью кооперации и интеграции решать общие сложные проблемы: экологические, производственные, социальные, инфраструктурные. Роль региональных институтов развития здесь особенно велика.
Сегодня во многих странах активно занимаются созданием агломераций. В том числе и у нас давно обсуждают идею Большого Екатеринбурга - агломерации, включающей Верхнюю Пышму, Березовский, Дегтярск, Первоуральск и ряд других городов. Для чего это делается? Не от хорошей жизни, а чтобы за счет объединения тех скудных ресурсов, которые имеет каждое муниципальное образование, решать масштабные задачи, в первую очередь инфраструктурные.
РГ: Какой, по-вашему, должна быть региональная политика государства?
АТ: Возможны два базовых сценария. Первый - макроэкономическое выравнивание развития регионов и муниципалитетов за счет дотаций из вышестоящего бюджета. Но насколько оно эффективно, не приводит ли к иждивенчеству - большой вопрос.
Второй вариант - саморазвитие регионов, формирование при поддержке государства новых институтов регионального развития: кластеров, индустриальных парков, которые будут способствовать расширению круга хозяйствующих субъектов, а значит, росту ВРП и решению региональных, территориальных, пространственных проблем.
РГ: В России есть условия для саморазвития регионов?
АТ: Проведенный нами анализ показывает: в РФ 20 субъектов работают на уровне саморазвития. В каждом федеральном округе есть хотя бы один такой, в УрФО их три - это Свердловская область, ХМАО и ЯНАО. Они обеспечивают прирост ВРП на уровне среднего по РФ в течение пяти последних лет, сохраняют баланс производства товаров и услуг и денежного обеспечения и отвечают еще ряду критериев. Если снять некоторые бюджетные ограничения, то еще 30, а то и 40 субъектов РФ могли бы выйти на уровень стабильности. Скажем, Татарстан и Башкортостан, которые, как ни удивительно, пока не попали в этот перечень. Дело в том, что у них возникли некоторые проблемы после отмены тех бюджетных правил, которые в свое время взяли из опыта Свердловской области.
РГ: О каком опыте идет речь?
АТ: Еще в 1988 году вместе с обкомом партии, облисполкомом мы уговорили Николая Рыжкова, в то время председателя правительства СССР, в порядке эксперимента перевести Свердловскую область на особый налоговый режим: установить на пять лет фиксированные нормативы налоговых отчислений в республиканский и союзный бюджеты. Мы предложили: пусть будет ежегодный прирост этих нормативов, скажем, на пять процентов, но при этом все, что мы собираем сверх того, останется в области для ее развития, для кооперации с соседними субъектами. После долгих согласований (около полутора лет) нам разрешили этот эксперимент. Область стала получать дополнительные доходы, за счет которых многое удалось сделать: начали реконструировать Алапаевский металлургический завод, строить дорогу до Серова, птицефабрики… Но тут грянули девяностые.
РГ: А в сегодняшних условиях этот опыт применим? Есть мнение, что в период экономической нестабильности, наоборот, требуется жесткое централизованное руководство.
АТ: Сейчас как никогда необходимо расширять круг тех субъектов РФ, которые могли бы взять на себя решение социальных, экологических, производственных, инфраструктурных проблем.
РГ: То есть решать их самостоятельно - без субсидий и дотаций?
АТ: Да. Но на скудной почве уникальные растения плохо растут. И эта инициатива требует подготовки почвы - создания условий. Что для этого нужно? Прежде всего пересмотреть систему распределения налогов между Федерацией, регионами и муниципалитетами. В свое время мы с этой идеей настойчиво обращались к первому президенту РФ Борису Ельцину, и в результате был принят федеральный закон о том, что не менее 50% собираемых в регионе налогов должно оставаться на месте, а остальные - передаваться в российский бюджет.
Этот закон, кстати, до сих пор не отменен, но по факту сегодня в регионах остается лишь 34-35% налогов, остальные концентрируются в федеральном бюджете, откуда потом уже раздают всем сестрам по серьгам. И получается, что при этом не учитываются объективные показатели работы региона, а используется старая и уже негодная методика поддержки.
В начале 90-х в Свердловской области сразу прекратили эксперимент, а Татарстан, Башкортостан и Якутия, как я уже говорил, еще много лет лишь 10-20% собираемых налогов передавали в бюджет РФ, а остальное оставляли у себя и использовали для развития. Посмотрите, например, как они подняли село за это время - благодаря строительству дорог, жилья. Но это только три субъекта из 85-ти! Сегодня они вынуждены привыкать к новым правилам и пока дотаций получают немного больше, чем другие. Хотя они практически готовы к саморазвитию. Если бы Федерация просто увеличила долю налогов, остающихся в регионах, не гоняя деньги через Москву и обратно, мы сразу получили бы 45-50 самостоятельных субъектов вдобавок к тем 20-ти.
РГ: Регионы РФ слишком сильно отличаются друг от друга и по природным богатствам, и по многим другим параметрам. Выравнивание бюджетной обеспеченности в таких условиях неизбежно.
АТ: Да, но в разумных пределах. Сегодня же ситуация такова, что все субъекты, в том числе и хорошо работающие, вынуждены наращивать госдолг. В 2014 году в стране не осталось ни одного региона-донора. Дотационной стала не только Югра, но даже Ямал. На местном уровне происходит то же самое: только два процента муниципальных образований по всей России сами обеспечивают свои текущие расходы. В основном это города-миллионники, которые к решению внутригородских проблем активно привлекают бизнес, развивая муниципально-частное партнерство. Так, в Екатеринбурге доля бизнеса в проектах городского развития в среднем составляет 8-14%, а порой достигает и 40, а в транспортных проектах - 70%.
Необходимо изменить и сам принцип оказания господдержки. Давайте не будем выделять деньги просто так. Пусть регионы участвуют в конкурсах, тогда они будут вынуждены развивать кооперацию с соседями, малый бизнес, потому что без него ни одно крупное дело не получится. То же самое с гособоронзаказом: на мой взгляд, не госкорпорации, а регионы должны брать на себя обязательство производить какие-то виды вооружений, создавая условия для кооперации, минимизируя затраты, привлекая науку и образование к решению кадровых, исследовательских и других вопросов.
РГ: Какие еще условия требуются для саморазвития регионов и муниципалитетов?
АТ: Внутренняя самодостаточность территорий - ресурсная, кадровая. Необходима также готовность власти и делового сообщества, а она есть не везде. Пару лет назад мы провели опрос членов Ассоциации городов Урала -людей отнюдь не случайных, руководителей муниципальных образований - о том, как они относятся к идее саморазвития. И оказалось, что далеко не все главы не только малых, но и средних и даже крупных городов к этому готовы. У кого-то не складываются отношения с руководством региона: муниципалитеты дотационны, они боятся осложнений. А некоторые чиновники не в состоянии оценить плюсы и минусы этой идеи в силу слабости своей экономической подготовки. Хотя еще Адам Смит говорил о рыночной экономике, что она требует подготовленного населения, умеющего считать, сколько затрачено и какая сумма должна быть получена. Необходим очень жесткий, трезвый и объективный процесс оценки: что мы вкладываем и что получим в итоге.
Поддержка населения - это еще одно непременное условие саморазвития. По оценкам горожан, власти Екатеринбурга сегодня намного лучше, чем раньше, контактируют с жителями по вопросам развития города. Конечно, не всегда и не все довольны, да это и невозможно. И все-таки обращение к горожанам, к работающему на территории бизнесу при принятии тех или иных решений - это, на мой взгляд, большой шаг вперед, вариант разумного согласования интересов. Жители должны понимать, что от них не отмахиваются, к их просьбам относятся с пониманием, готовы идти навстречу. То же касается и отношений с бизнесом. Да, поиск этого компромисса может затянуть реализацию проекта. Но результат того стоит, например, в Академическом, где застройщик построил и передал городу детскую поликлинику и взял на себя целый ряд социальных проектов. То есть когда у власти, жителей, бизнес-сообщества есть желание сотрудничать, многое получается.
РГ: Но, что касается межбюджетных отношений на уровне региона, аргументация та же: хорошо, вы оставите больше денег развивающимся, твердо стоящим на ногах территориям. Но у остальных-то их и так мало, а будет, следовательно, еще меньше. Как их поддержать?
АТ: На Санкт-Петербургском экономическом форуме любопытную цифру привел не представитель России, а профессор одного из университетов США. Он сказал: "Уважаемые коллеги, вы можете долго обсуждать проблемы экономического развития. Долго и бесполезно - до тех пор, пока не решите одну, которая сдерживает развитие России. У вас занятых в экономике - 85 миллионов человек из 140 миллионов. А производят добавленную стоимость, то есть кормят всех остальных, всего 18% работающих".
И еще. Недавно на глаза попались результаты опроса о том, какие проблемы - общественно-политические, экономические и прочие - мешают развитию российской экономики. Не помню точную цифру, но более половины опрошенных ответили, что это чрезмерное количество чиновников, высокая оплата их труда и пенсионное обеспечение. Если мы хотим вывести страну на более высокий уровень социально-экономического развития, нужно иметь меру во всем. Та же зарплата руководителей госкорпораций - если она зашкаливает за несколько миллионов рублей в месяц, я считаю, это аномально.
РГ: Как нам увеличить число тех, кто занимается производительным трудом?
АТ: Только при одном условии: если мы высветим эти болевые проблемы, публично начнем обсуждать их и вместе, объединяя усилия властей всех уровней, науки, образования, СМИ, общественности, возьмемся за дело. На днях видел сюжет по телевидению: Омск завалило снегом, и пассажиры вышли из маршруток и стали их толкать. Если мы вот так, все вместе, начнем толкать нашу "маршрутку", у нас все получится. Я уверен, что идею саморазвития общество поддержит.