Согласно исследованию Fox News, Сандерсу отдали свое предпочтение около 47 процентов опрошенных, в то время как за Клинтон - 44 процента.
Результат опроса - очередной тревожный звонок для бывшей первой леди, которая вступала в предвыборную гонку безусловным и едва ли не безальтернативным кандидатом. Сандерс, сам себя называющий "демократическим социалистом" и считавшийся не более чем спарринг-партнером в борьбе за номинацию от демократов, на старте праймериз не только смел надежды на скорую коронацию Клинтон, но и поставил под вопрос ее победу как таковую. Кокусы в Айове завершились ничьей, а на праймериз в Нью-Гэмпшире социалист не просто победил, а буквально раздавил Клинтон с перевесом более 20 процентов и, что самое примечательное, получил большинство голосов практически во всех демографических группах.
Пока Клинтон остается фаворитом, в том числе за счет большей поддержки со стороны нацменьшинств и сложных механизмов американской избирательной системы, в результате которых она по итогам первых голосований получила практически равное с Сандерсом число голосов делегатов. Именно они и определят победителя на национальном съезде партии предстоящим летом.
Однако рост популярности Сандерса делает исход борьбы неочевидным и является отражением структурных сдвигов в американской политической системе, разочарования американцев в традиционных элитах, олицетворением которых является бывшая первая леди. Взлет популярности несистемного кандидата - это проблема не только Клинтон или демократической партии. Куда ярче этот феномен виден на примере ожесточенной борьбы в рядах республиканцев, фаворитами которой являются ведущий игру против всех традиций и правил бизнесмен Дональд Трамп и ультра-правый сенатор Тед Круз, оба наводящие ужас на партийную верхушку. А считавшийся фаворитом традиционного истеблишмента Джеб Буш пока не в состоянии составить им конкуренцию. Его выход из гонки может стать закатом эпохи клана Бушей во главе республиканской партии.
Крен Америки влево и трещины в политической системе обусловлены долгосрочными демографическими и социальными сдвигами в обществе. Это рост социального неравенства, влияния "цветных" меньшинств.
Действующий президент Барак Обама в 2008 году также считался бунтарем, пришел к власти на лозунгах о либеральной революции. 44-ый президент, безусловно, сделал ландшафт Америки более либеральным и записал на свой счет отдельные свершения - реформа здравоохранения, уравнивание прав секс-меньшинств. Однако политическую систему как таковую не изменил, деньги с Уолл-Стрит стали играть в политике еще большую роль, а поляризация между двумя партиями за время его правления стала острой как никогда. Примечательно, что несмотря на общее смещение политического спектра влево сегодня обе палаты в конгрессе находятся под контролем консервативных республиканцев. Однако это скорее реакция избирателей на невыполненные обещания действующей администрации.
Символами разочарования последних лет стали движения "Оккупируй Уолл-стрит" (англ. "Occupy Wall Street") и "Жизни черных имеют значение" (англ. "Black Lives Matter"). Согласно исследованию социологов городского университета Нью-Йорка, 40 процентов протестующих "Оккупируй Уолл-стрит" ранее работали активистами в предвыборных кампаниях 2008 года. И большинство из них - в штабе Барака Обамы.
Движение сошло на нет, но поднятая им тема социального неравенства прочно заняла своем место в политической дискуссии. Частично в этом разгадка того, почему сенатор-социалист, идеи которого в США подняли бы на смех еще 10 лет назад, сегодня громит экс-госсекретаря. "Когда-то характеристика "социалист" стала бы поцелуем смерти для любого политика", - цитирует издание McClatchy DC конгрессмена от республиканской партии Джорджа Баттерфилда.
Времена изменились. Сегодня даже консервативные политики становятся либеральнее, например, кандидаты от республиканцев избегают резких высказываний о правах ЛГБТ-сообщества.
Пока рано говорить о том, станет ли кто-то из несистемных кандидатов-бунтарей хозяином Белого дома в январе 2017 года. Но их широкая поддержка и первые строчки в любом случае трансформируют традиционные элиты, вынуждают политиков менять свои взгляды и учитывать запрос общества на перемены.