О том, сколько денег тратит Средний Урал на оплату больничных, а также о еще одной важной функции государства - обеспечении людей с ограниченными возможностями здоровья средствами реабилитации, "РГ" рассказала управляющий Свердловским региональным отделением Фонда социального страхования РФ Роза Зеленецкая.
В конце января сенаторы Совета Федерации предложили ввести 100-процентную оплату больничных во время эпидемий. Как вы думаете, у инициативы есть будущее?
Роза Зеленецкая: Возможно, это и правильно, ведь по статистике 37 процентов заболевших не обращаются к врачу, чтобы не потерять часть заработка. В случае принятия такого закона на оплату пособий по всей России дополнительно потребуется 5,8 миллиарда рублей. Вы знаете, что выплаты по больничному зависят от стажа работы. Если страховой стаж больше 8 лет, то заболевший получает 100 процентов заработка, если меньше - 60 или 80 процентов. В прошлом году Свердловское отделение направило на оплату листков нетрудоспособности 8,4 миллиарда рублей. Мы подсчитали: если введут 100-процентную оплату больничных, понадобится еще около 300 миллионов. Сегодня бюджет регионального отделения Фонда соцстраха дефицитный. Нам и так приходится ежемесячно запрашивать дополнительно 300-400 миллионов в федеральном фонде. Будем просить еще больше.
Наши соседи - Курганская область - в качестве эксперимента стали переходить на электронные листки нетрудоспособности. Какие плюсы у этого нововведения? Почему Свердловская область не попала в проект?
Роза Зеленецкая: В России ежегодно выдается 42 миллиона бланков, Свердловское отделение на 2016 год заказало 1700 тысяч. Нынешний лист временной нетрудоспособности формата А4 не очень удобен: его нельзя сгибать, в нем много граф, которые надо очень внимательно заполнять, чтобы ничего не перепутать. По статистике, около пяти процентов бланков больничных оказываются испорченными. Представьте, ошибку заметили не сразу, придется снова идти в поликлинику… Электронные больничные освобождают человека от обременительных хождений. Кроме того, лечебным учреждениям не придется хранить бумажные документы, не будет хищений. Конечно, главное условие участия в проекте - готовность электронных сервисов региональной системы здравоохранения. В Курганской области всего сто лечебных учреждений, у нас - 300, и это без поликлиник. Тем не менее, думаю, в следующем году и мы присоединимся к проекту.
Работодатели получат доступ к системе, где будут искать своих сотрудников?
Роза Зеленецкая: Персональная информация будет доступна только в "личном кабинете". Сотрудник получит на руки талон "электронного листка нетрудоспособности" с идентификатором, содержащим необходимые для страхователя сведения.
А злоупотребления возможны?
Роза Зеленецкая: Все просчитать нельзя, хотя пилотные регионы сейчас именно это и делают. К нам каждый месяц приходит до десятка писем от работодателей с просьбой проверить обоснованность выдачи больничных листков. Этим занимается отдел экспертизы временной нетрудоспособности, штат врачей, которые приходят в больницы, запрашивают истории болезни. Бывает, и больничные подделывают, и врачи занимаются мошенничеством.
Недавно председатель Счетной палаты Татьяна Голикова заявила, что Фонд соцстраха неэффективно использует бюджетные средства, которые выделяются на нужды инвалидов: деньги остаются, а заявки выполняются лишь на 85 процентов. Как обстоят дела в Свердловской области?
Роза Зеленецкая: Каждый год в региональное отделение обращается около 40 тысяч федеральных льготников - людей с ограниченными возможностями здоровья. У каждого есть индивидуальная программа реабилитации, которую разрабатывает бюро медико-социальной экспертизы. Часто одному человеку требуется несколько средств реабилитации: подгузники, коляска, ортопедическая обувь. На нужды льготников в 2015 году направлено 858 миллионов рублей. В итоге мы смогли удовлетворить 92 процента заявок.
Почему не сто?
Роза Зеленецкая: Мы обеспечиваем инвалидов средствами реабилитации по их заявлениям, которые поступают в течение всего года. Если человек пришел, допустим, 15 ноября и ему нужен высокотехнологичный протез, то заказ, скорее всего, не успеют выполнить до конца года. Бывает, сложные комплектующие приходится заказывать за границей. Да, льготнику привезут протез в первых числах января, но по факту его заявка не будет удовлетворена в отчетный период.
Случается ли, что тендер выигрывает фирма, которая не может поставить оборудование и аппараты с необходимым набором функций?
Роза Зеленецкая: В 2015 году подобных случаев не было. А в 2014 году мы в одностороннем порядке расторгли контракт на поставку кресло-колясок для детей с ДЦП. Московская фирма предоставила к приемке совершенно не соответствующий техзаданию товар. Кроме того, у нас есть право вносить такие предприятия в реестр недобросовестных поставщиков. Компаний пять мы туда уже вписали.
После столь жесткого контроля жалобы остаются?
Роза Зеленецкая: Да, обращения поступают. Я бы всем посоветовала зарегистрироваться на портале госуслуг и в режиме реального времени информировать нас о возникающих проблемах. Мы просим и общественные организации сообщать, кто и чем остался недоволен.
Куда обращаться человеку, чтобы получить более современное средство? И реально ли включить в заявку характеристики, которые заявитель считает необходимыми?
Роза Зеленецкая: Если сравнивать средства разных лет, то изменения колоссальные. Раньше были флеш-плееры для слепых размером с большой магнитофон, нынешние помещаются в карман. Были инвалидные коляски - совершено неподъемные, сейчас мы покупаем дорогие, представителя немецкой фирмы, которые производятся в Самаре. Самое главное, чтобы все характеристики прописывались в индивидуальной программе реабилитации. Например, приходит мама ребенка-инвалида: в программе реабилитации значится коляска, но ведь хочется такую, которая складывается и легко помещается в багажник, и стоит она уже не 20 тысяч, а 125. И эти вопросы решаем: через компенсацию, если у семьи есть возможность купить самостоятельно, или сами приобретаем. Но бывает проблема не в характеристиках, а в том, что такое средство вообще сложно достать. Недавно к нам обратилась женщина с 47-м размером ноги. Чтобы подобрать ей обувь, мы сделали запрос в пять протезных предприятий.
Среди ваших поставщиков много местных?
Роза Зеленецкая: В Свердловской области единственное государственное предприятие изготавливает протезы верхних и нижних конечностей, в том числе дорогостоящие - свыше 500 тысяч рублей. Есть малые предприятия, ИП. Подгузники на всю область поставляют региональные представители московских компаний. Но поставщики постоянно меняются. Суммы контрактов выглядят очень привлекательно, а потом предприниматели понимают, что возить средства нужно и в Шалю, и в Гари, и в Таборы. Трость может стоить сто рублей, а доставка обойдется в несколько раз дороже.
Кто следит за тем, чтобы люди с ограниченными возможностями получали средства реабилитации того качества, которое им требуется?
Роза Зеленецкая: Понятно, что с каждым из 40 тысяч заявителей переговорить мы не можем. Для этого у нас есть помощники - общественные организации. Чтобы приобрести, например, "говорящие" книги для слепых, мы должны составить техническое задание. Досконально тонкости работы этого оборудования мы не знаем, поэтому все техзадания обязательно согласовываем с общественниками. Приемку технического средства мы проводим также в присутствии представителей общественной организации. Или другой пример: 15 тысячам инвалидов каждый месяц нужно примерно 1200 тысяч подгузников. Бывает, их впитываемость мы проверяем сами, как в рекламе, выливая на изделие стакан воды. Все средства оплачиваются только после доставки по адресам. Кроме того, наши специалисты обязательно выезжают на дом и просят показать, как работает средство реабилитации, проверяют, соответствует ли оно тому, что было на стадии приемки после заключения контракта.
Телефон горячей линии регионального отделения ФСС (343) 375-86-81
Сайт www.r66.fss.ru