Помните, как начинался ваш роман с Мариинским театром? И в каких отношениях вы сегодня?
Мария Гулегина: О, это было счастье! Я тогда жила в Гамбурге, увидела афишу с концертом Рахманинова при участии маэстро Валерия Гергиева и пианиста Александра Торадзе -пропустить такое не могла. После концерта позвала их к себе в гости, наготовив всего самого вкусного. В тот вечер Валерий завел разговор о том, что не надо отрываться от Родины, за что ему большое спасибо... Тогда же Валерий предложил мне спеть и записать "Пиковую даму" в Мариинском театре, а потом и на гастролях в Метрополитен Опера. Состав был легендарным. Было много интересного: пастораль мы записали как шутку, поменявшись партиями Миловзора и Прилепы с моей подругой и коллегой Ольгой Бородиной, суперзвездой. Незабываемый был и недавно ушедший от нас тенор Гегам Григорян в партии Германа - светлая ему память. О гастролях в Мете можно написать отдельную книгу.
После большого перерыва в отношениях с Мариинкой вы уже несколько лет радуете своих российских поклонников...
Мария Гулегина: Причиной тому было мое расписание, да и своих замечательных певиц в Мариинском театре всегда достаточно. Сегодня мне важнее растить сына-подростка, поэтому я не подписываю контракты с многонедельными репетициями. Обожаю петь с Валерием Абисаловичем - он гений, не требующий многих репетиций, но с ним все получается, как надо - это как полет птицы!
Можно как-то сравнивать Мариинский театр с другими ведущими оперными домами Европы и Америки - Мет, Ковент-Гарденом, Ла Скала?
Мария Гулегина: Этот театр - живой организм, подчиненный гению Гергиева. Мути был богом в Ла Скала, Левайн - в Метрополитен. А в тех оперных театрах, где акцент ставится на режоперу, а на музыку - "скидка", - и звучит всё соответственно "со скидкой". Я бы только добавила всем, кто работает у Валерия Абисаловича, выходных дней. Маэстро равняет остальных со своими нечеловеческими возможностями.
На трех площадках в Мариинском спектакли и концерты идут с такой частотой, что начинаешь волноваться за физический ресурс певцов. Полезно оперному певцу каждый вечер петь то Вагнера, то Моцарта, то Римского-Корсакова?
Мария Гулегина: Низкий поклон певцам, которые справляются с этими нагрузками. Но певцы сами должны соображать, что петь, а от чего отказываться, чтобы не сваливать свои ошибки на руководство. Мне очень много раз предлагали то, от чего я отказывалась. Некоторые театры обижались, зато голос оставался со мной. Голос - это мы сами, его не заменить, как скрипку и другой инструмент. Беречь его нужно с молодости и думать, как продлить свое певческое состояние.
Говорят, сегодня карьеру оперным звездам делать легче, чем было тогда, когда вы восходили на Олимп?
Мария Гулегина: На Олимп я не восходила. Я работала, шла своим путем, трудным, но как показало время, - надежным. Сегодня легче в том плане, что достаточно запустить фото в интернет, и все - эффект узнаваемости сработает, минутка славы промелькнет.
У ваших поклонников есть записи оперных спектаклей с вашим участием. А почему у вас сольного диска?
Мария Гулегина: Во-первых, не было звукозаписывающей фирмы, которая меня бы к этому подвигла. Но я участвовала во множестве прямых трансляций или записях живых спектаклей. А во-вторых, запись в студии - не для меня. Я люблю публику, люблю чувствовать ее энергию. Пусть будут ошибки в концерте, но это - живое. А в студии сидит технарь, пусть даже самый классный, и отсчитывает шестнадцатые. Сегодня выходят диски, на которых большими буквами надо печатать имя звукоинженера, а не певца.
Вы верны итальянскому репертуару. А немецкий, французский не привлекают?
Мария Гулегина: Мой немецкий и французский - на уровне ресторана, магазина, но не поэзии, увы. Я с детства начиталась "Консуэло" до такой степени , что вообразила себя ею. А она пела итальянскую оперу. Мне снилось, что я подплываю на гондоле к театру... Я делаю только то, что люблю, за что готова жизнь отдать. Русская и итальянская опера - это мое сердце, моя душа.
Идеальное владение итальянским, с одной стороны, и школа Станиславского - с другой. Где вы проходили актерские университеты?
Мария Гулегина: Мои великие учителя пения - Евгений Николаевич Иванов, Ярослав Антонович Вошак, маэстро Джанандреа Гавадзени, Риккардо Мути, Джеймс Левайн, Зубин Мета, и конечно же Валерий Гергиев, который научил еще и человеческим ценностям. А вот за умение проживать жизни на сцене - нижайший поклон режиссеру Пьеру Фаджони. Это он научил жить и дышать каждым моментом. Для меня нет сухих нот, для меня все живое.
Какие концерты и спектакли вы ждете сейчас с особым нетерпением?
Мария Гулегина: В моей любимой "Геликон-опере" 25 апреля я выступлю на первой церемонии вручения премии "Лига Maestri". Исполню одну из моих самых любимых опер, "Норму" Беллини, вместе с артистами этого театра в Концертном зале им. Чайковского 27 апреля. В мае впервые отправлюсь во Владивосток - петь "Тоску" на Приморской сцене Мариинского театра. Ее же спою и в зале на 6 тысяч мест в Мехико Сити. На "Турандот" в Штутгарте состоится инаугурация прекрасного дирижера Дана Эттингера. И, конечно же, - фестиваль "Звезды белых ночей". Обожаю Петербург в период белых ночей. Это счастье.