Репортеры "СОЮЗа" отправились в пресс-тур по чернобыльским местам

Задор кончился, когда я увидела первую мертвую деревню (потом их было много) и двух стариков - женщину и мужчину. Выселение было обязательным. Но они напрочь отказались. Кормились тем, что сажали на огороде. Никаких чистых продуктов им, естественно, не привозили. Это был их выбор. Они решили умереть там, где родились...

Такие же деревни, но уже сильно подточенные временем, я увидела и в этой поездке. На самом деле все эти деревни - близкие соседи. 30-километровый радиус Чернобыльской АЭС: шаг на юг - Украина, шаг на север - Беларусь, шаг на восток - Россия. И везде в этом радиусе людям жить нельзя 24 тысячи лет. Такой период полураспада самых долгоживущих радионуклидов. Сегодня там радиоактивный фон превышает норму местами более чем в тысячу раз. Нас, журналистов, повезли туда, где фон всего в 240 раз выше нормы.

Из варяг в греки

В семи километрах от Чернобыльской АЭС с белорусской стороны (узкая кромка леса и поле, правее - река Припять) находится самая южная наблюдательная станция уникального заповедника, куда людей пускают лишь раз в год - на Радуницу, поклониться могилам родных.

Это древний путь из варяг в греки. И это Полесский государственный радиационно-экологический заповедник. Только цезием-137 мощностью более 1 Кюри на квадратный километр поражена четверть территории Беларуси. А было еще много другого. Территория в пределах заповедника самая грязная. По цезию местами достигает 1000 и более Кюри, по стронцию - 20, по плутонию - 5 Кюри. Ученые работают в этих местах постоянно. Разрешили недолго побыть там группе журналистов и блогеров. Понятно, не в самых жестких - точка с максимальным излучением на нашем пути превышала нормальный фон всего лишь в 240 раз.

Нас перед выездом защитили. Одели в специальные костюмы. Честно сказать, выглядит эта защита хлипко - обычный тонкий камуфляж (брюки, куртка) с какой-то сомнительной толщины пропиткой, плюс такая же бейсболка. Но все сотрудники ходят в похожих, и это успокаивало. Мы пробыли в этом наряде в зоне примерно три часа...

Ученые на смотровых станциях работают круглосуточно. На самой южной, где мы побывали, - круглогодично. Рабочий день - 12 часов. Вахта - 12 дней. Потом отдых 18 дней. И снова вахта.

Обычно заповедники создаются для того, чтобы уберечь живность и растительность от недобрых людей. Здесь главная задача - не дать распространиться радиоактивной заразе на чистые (относительно чистые) территории.

В первую очередь - от пожаров. Для этого на территории заповедника действует очень серьезная пожарная охрана. Второе - не дать мародерам вытащить что-то на чистую территорию. Третье - наблюдать за тем, как действует радиация на животных и растения. С последним сложнее всего, потому что у животных очень короткий срок жизни. Самые большие долгожители Полесья - зубры, они живут до 25 лет. Другие - значительно меньше. За это время трудно понять, что происходит с организмом. Наблюдать придется еще долго.

- Что заметно изменилось за 30 лет? Про деревни молчу. Это тяжкое зрелище. В покосившихся домах без стекол (куда они делись?) живут звери. Мы этого, конечно, не видели, - рассказал замдиректора заповедника по научной работе Юрий Бондарь. - Под печками живут барсуки, в домах - волки, а в сараях - кабаны.

За три десятка лет в этих краях появились медведи и рыси. Появились лошади Пржевальского (когда-то их завезли на Украину и со временем они мигрировали в Беларусь). Вернулись многие птицы. Появился сыч воробьиный (маленькая сова), крайне редкая птица в Европе. Англичане пару лет назад специально приезжали на нее посмотреть. Огромное количество болотных черепах, которые откладывают яйца прямо по обочинам дорог, тетеревов не счесть. Ученые говорят, наблюдая эти процессы: на природу повлияло не столько присутствие радиации, сколько отсутствие человека.

...На выезде из зоны все автомобили на станции дезактивации моют. Люди, переходя границу, наступают в корыто с водой и дальше проходят радиационный контроль - необходимо определить количество цезия во внутренних органах. Нас было 30 с лишним человек. Ни у одного не обнаружено повышенного содержания цезия-137. Лично у меня активность радионуклидов составила 154,8 Бк (Беккерелей). И далее на свидетельстве текст: "Это содержание радиоактивных веществ безопасное". Честно сказать, я не знаю, какое количество радионуклидов было у меня до того. И было ли вообще.

Ветка зеленеет

Город Ветка после чернобыльской катастрофы выжил благодаря (не поверите) музею. А музей посвящен старообрядцам, которые здесь обосновались 500 с лишним лет назад, и истории древних белорусов.

Ветка оказалась серьезно заражена чернобыльскими выбросами. Территорию отнесли к статусу "с правом на отселение". То есть хочешь - уезжай, и государство тебе поможет, хочешь - оставайся, и государство тебе тоже поможет.

Весь район хотели расформировать и отдать по кусочкам другим районам, а сокровища музея перевезти в Минск. Сотрудникам пообещали квартиры и работу в столице. Отказались. Почему? Наверное, потому, что и те старики в Новозыбковском районе Брянщины.

Сегодня местные жители говорят: "Ветка зеленеет!" Зеленеет в самом хорошем смысле. Ветковский район - аграрный. Крупнейшее предприятие - ОСП "Ветковское". Кормит весь район и на область поставляет. Колбасу, мясные деликатесы, торты, пирожные и прочую кондитерку. На предприятии помимо государственного санконтроля есть свой радиационный контроль. Продукция этого предприятия допущена даже для детского питания в детсады и школы. Словом, тут не забалуешь. Мечта - поставлять свою продукцию в Россию. Надеются, что в этом году удастся получить экспортный номер.

Сейчас в Ветковском районе по чернобыльской программе строится мощный птицекомбинат на 20 тысяч тонн мяса в год. Туда брошены все строительные предприятия Гомельской области. Оборудование - российской фирмы "Техно". В июле-августе запустят первую очередь. Рабочих мест будет около 300. Записались почти 500 человек. Будут выбирать.

Требуются специалисты

Хойники - проблемный город, но красавец. Его отнесли к зоне с правом на выселение. После чернобыльской аварии его строили с любовью. Но сначала вычищали досконально. Отмывали все дома, все подъезды, снимали грунт. Те, кто хотел уехать, уехали. Большинство остались. Более того, местные власти в последние годы начали активную работу по привлечению молодых специалистов. Первое - дают квартиры в новых домах. Пока работаешь - живи на здоровье. После института нужно отработать минимум два года. Если заключил договор с местной администрацией на 5 лет, то получаешь сразу 200 так называемых базовых величин. Это примерно 2 тысячи долларов. Если готов еще на пять лет продлить контракт, получаешь еще 3 тысячи долларов. Плюс кредит на бытовые нужды по минимальной ставке - 3% годовых. Идет постоянный радиологический контроль воздуха, воды и почвы. И, естественно, здоровья населения.

И народ потянулся. Сейчас в городе и районе нет проблем с врачами и учителями. На завод "Полесские сыры", который делает умопомрачительный пармезан и прочие сырные деликатесы, вообще стоит очередь. Не хватает пока ветврачей и зоотехников. Именно такие специалисты больше всего нужны в аграрном крае.

По словам Григория Рапоты, 30-летняя история преодоления последствий аварии - "печальный, но бесценный опыт". Что мы из него должны извлечь? Первое - ученым, инженерам предусмотреть такие условия строительства и эксплуатации атомных станций, которые исключили бы аварии. Для Беларуси это вдвойне актуально, учитывая строительство АЭС в Островце. Второе - мы должны понять, где грань радиационной безопасности. "У людей не должно быть фобий, но и безопасность должна быть реальной", - убежден Григорий Рапота.