В мире об этом узнать успели - ради пятого кинофорума российских фильмов Госфильмофонда РФ греческие журналисты даже прервали забастовку средств массовой информации. Ведь прибывала российская делегация (а представить отечественные картины приехали известные актеры, режиссеры, киноведы и сотрудники Госфильмофонда), когда в Греции в знак протеста против увольнений новости по телевидению не передавали, газеты не выходили, радио хранило обет молчания. Но с особого разрешения греческого профсоюза работников СМИ (вот это исключение) для освещения работы российского кинофорума местная информационная блокада была на время прервана.
После показа фильма "Наследники" Владимира Хотиненко не отпускали около полутора часов, вызвав на откровенный профессиональный разговор. На мастер-классе Александра Сокурова афинский кинотеатр "Алкионис" едва смог вместить всех желающих. А открытие, подготовленное российскими продюсерами Сергеем Новожиловым, Анной Пендраковской и с греческой стороны Ксенофонтом Ламбракисом, и вовсе из кинотеатра пришлось переносить на большую сцену военно-исторического музея в Афинах, площадка которого была предоставлена фестивалю министерством обороны Греции. И на этом почти стадионном пространстве ни одного свободного места ни в зале, ни в проходах отыскать было невозможно.
В Афинах, Салониках и небольших греческих городах Ламии и Катерини программа фильмов составлялась по принципу: показать некоммерческое российское кино от его истории до недавних премьер, включая документальную ленту "Крым. Путь на родину" Андрея Кондрашова. Кульминацией фестиваля стали творческие встречи с Александром Сокуровым и Владимиром Хотиненко в Афинах, когда, как пошутил Хотиненко, захотелось не аллегорий, а прямой речи. После показа своего фильма с греческими субтитрами Владимир Хотиненко вспомнил изречение, что "перевод подобен женщине: если он верен, то некрасив, а если красив, то не верен". А Александр Сокуров, предваряя ретроспективный показ "Александры" и отвечая на вопросы греческих журналистов, был настроен не иронически, а философски, и от системы Станиславского в русском театре перешел к диагнозу европейского состояния общества.
"Я не фанат кино, я не люблю кино, я люблю литературу. Но каждый из нас занимается тем, что он может делать, и так, как он может делать, - рассказывал Сокуров. - Это просто моя профессия, и я делаю, что я могу, и в условиях, в которых я оказываюсь, - политических, экономических, в условиях очень сложных общественных настроений. А они сложные в России, но еще куда более сложные в Европе. В общественном представлении в Европе наступил хаос, такого никогда не было. Ни из одного вопроса нет выхода, ни одна проблема не анализируется, не доводится до конца... То, что происходит в умах и в общественных размышлениях европейского общества, - это действительно абсолютный хаос. Мы от вас ждем разумности, любви к национальному, к культуре. Ждем, когда европейское сообщество приведет в порядок умы политиков ваших. Но этого почему-то не происходит".
Русским, живущим в Греции, Сокуров посоветовал: "Живите полной жизнью, как только душа позволяет. Любите Грецию. А русское что останется, то останется. Что будет растворяться - значит, так Богу угодно..."
Когда преподаватели афинской высшей театрального школы спросили Сокурова о большом влиянии русских театральных традиций на наш кинематограф, режиссер это отрицал: "Все изменяется, и все перетекает одно в другое. Бог его знает, что где начинается и что где заканчивается... На мой взгляд, в кинематографе мало чувствуется влияние театральных традиций. Мы имеем живой и разнообразный русский театр, но, как мне кажется, театр живет своей жизнью, а кинематограф своей. Основные профессиональные позиции системы Станиславского и Чехова (и Чехова даже в большей степени, чем Станиславского) претерпевают изменения, и к ним уже относятся достаточно иллюзионистски. Но в России это преподается - в театрах просто мучают бедных актеров и режиссеров... Та традиция русской театральной школы в большей степени опиралась на значительные личности. Сегодня в театре таких больших личностей почти нет. И Станиславский, и Чехов опирались на актера, у которого уже есть большой жизненный опыт - опыт переживаний. А современные актеры живут рафинированной жизнью в больших русских городах, и очень комфортно, как правило... К какому жизненному опыту может прибегнуть актер или актриса двадцати двух - двадцати семи лет? Когда нет ни опыта, ни содержания, ни личности? Все абитуриенты страшно молоды - я бы даже сказал трагично молоды, чтобы идти в эту профессию. Не могу сказать, что это преступление, но это абсолютная глупость театральной практики. Меня спрашивали, если молодых не будет в профессии, то как они потом станут великими? Как и все - шаг за шагом..."