"Примерный комсомолец не должен изыскивать литературные слова..."
В 1920-е годы наблюдалось заметное омоложение населения страны: демографические переписи отмечали преобладание детских и молодых возрастов1. Неудивительно, что именно в эти годы общество захлестнула волна обновления, охватившая практически все сферы жизни. "Отречемся от старого мира!" - популярный лозунг овладевал умами широких масс. Многочисленные вопросы строительства нового быта широким потоком выплескивались на страницы периодической печати и художественной литературы2.
Идеализированный образ человека будущего становился примером для подражания, чтобы в дальнейшем предстать в персонаже Павла Корчагина из романа Н. Островского "Как закалялась сталь". Корчагинцы оказывались в первых рядах на пути к новому быту. Объявлялась война пьянству, хулиганству, комсомольцы должны были проводить активную антирелигиозную работу, избавляя общество от "мещанско-буржуазных" пороков. Между тем политические баталии, врываясь в сферу личного и диктуя свои правила игры, не давали ответа на многие вопросы повседневной жизни. Как следствие, их решение нередко приобретало спонтанный, а подчас и экспериментальный характер.
Неудивительно, что в такой обстановке в сознании молодых людей порой царил полный хаос. Как строить новую жизнь? Какими качествами должен обладать комсомолец? Как избавляться от пережитков прошлого? Подобные вопросы, волновавшие умы молодого поколения, иногда появлялись на страницах протоколов комсомольских собраний. К сожалению, данный аспект деятельности комсомольских ячеек отражался весьма слабо, поэтому подобные документы представляют особый интерес. Обратимся к материалам заседаний комсомольской ячейки города Свияжска Татарской республики, проведенных в 1925 г. Эти материалы дают представление о том, каким образом новая комсомольская мораль находила свое воплощение на практике.
Практика оказывалась весьма неоднозначной. Местные активисты, как и многочисленная комсомольская масса по всей стране, оказывались втянутыми в различные дискуссии по поводу целесообразности рукопожатий, по вопросам обращения друг к другу на "вы", интересовал молодежь и приличный внешний вид. Противники традиционной морали и этики увязывали все это с пережитками прошлого, резко критикуя любые ее проявления. На одном из заседаний было отмечено, что "у нас в организации названия на "вы" не должно быть, что комсомолки краситься и пудриться не должны"3.
Критикуя традиционные ценности, молодые люди тем не менее имели весьма слабое представление о должном поведении и внешнем облике примерного комсомольца. Достаточно обратиться к следующему определению: "Примерный комсомолец и комсомолка должны быть такими: комсомольцы не должны изыскивать литературные слова, должны говорить ясно и просто, не нужно подражать какому-то заграничному фасону, не быть мещанами и не подражать всему мещанскому"4.
Такая формулировка рисует образ основных "врагов" молодого поколения: литературный язык, заграничная мода и мещанство, влекущие в соблазн, грозящий свернуть с пути истинного борца за светлое будущее. Борьба с этими явлениями задавала общий тон строительству нового быта. Но что есть "мещанство"? Материалы протоколов и на этот раз дают весьма расплывчатый ответ: "Мещанство... проявляется в следующем: бывает так, что зачастую комсомолки, вступая в комсомол, имеют еще подражание этой среде, из которой она вышла, а зачастую и в большинстве случаев она остается подражать мещанской среде, она красится, пудрится, зачастую старается подражать мужскому полу, она толкается, курит, меняет голос и т.д., но этого в комсомоле быть не должно. Комсомолка увлекается хвостом ухажеров, старается выбрать, который понаряднее и т.д."5.
| Вот чему должна быть крыжка*, Вот вести с чем надо бой: Строя старого отрыжка На панели пред тобой! | Заразное наслаждение,
|
| Перья, пудра, краски, мушки, Блеск поддельной красоты, Продающиеся "душки" Безобразные "коты". | Надо кончить Демьян Бедный |
*Орфография оригинала
Любовь, комсомол и весна
Обсуждение вопросов морали и быта приводило к оживленным дискуссиям, отразившим конфликт между личным и социальным, между потребностью молодежи в дружбе и любви и общественно обусловленными критериями аскетизма. В частности, в ходе доклада на тему "Этика комсомольца" был задан следующий вопрос: "а ежели комсомолец наряжается для того, чтобы с ним гуляла девушка?" Ответ оказывался в духе комсомольской морали: "Того не должно быть, в особенности если он крутит с комсомолкой, а если с беспартийной, то он должен добиться того, чтобы она пошла с ним и тогда, когда он не нарядный"6. Отмечалось и то, что "хороший комсомолец не должен менять организацию, петь соловья и любовные объяснения"7.
В материалах заседания ячейки от 16 июня 1925 г. сохранилось выступление ее членов - Иванова и Зайцева, сделанное на тему "Сущность мещанства, пути к его изжитию". Докладчики со своих позиций постарались раскрыть проблемы личных взаимоотношений между юношей и девушкой: "В половых отношениях... необходимо отметить... подчас не товарищеское отношение со стороны комсомольцев к комсомолкам и обратно. Точно так же необходимо отметить и привилегию со стороны комсомолок в сторону ухаживаний за портфелистами... Считать необходимым прежде всего установление товарищеских отношений друг к другу. Отметить маленькую слабость со стороны актива к привлекательным комсомолкам"8.
О вреде танцев
Порой борьба за новый быт приобретала весьма курьезные формы. На одном из заседаний было принято решение о запрете танцев. Как отмечалось в материалах протокола, "...танцы считать наследием мещанско-буржуазного общества и отметить следующие отрицательные моменты: а) танцы происходят всегда в пыльных комнатах - абсолютно вредно действуют на легкие; б) танцы, во время которых происходит сближение юношей с девушками, преждевременно вызывает половую жизнь с преждевременной половой зрелостью. Отсюда разные социальные болезни (проституция, аборты), которые калечут организм будущего борца за пролетарское дело; в) танцы для комсомольца осудить со всей категоричностью; г) танцы заменить широко развитой физкультурой (футбол, лапта, плавание, бег, легкая атлетика)..."9
Стремление к запрету танцев иллюстрировало общую тенденцию усиления коллективного контроля над сферой личных отношений. Однако применение запретительных мер не могло не вызвать оживленной реакции. По всей видимости, в ходе дискуссий отношение к танцам было несколько пересмотрено. Об этом свидетельствуют материалы протокола очередного заседания: "Из заключительного слова: Иванов говорит, что "борьба с танцами была не правильна, он говорит, что надо бороться только с развращающими танцами, заменяя их новыми играми и народными танцами"10.
Общественное выше личного
Представленные материалы свидетельствуют, что поиски путей модернизации комсомольцами своего повседневного быта и морали приводили их к традиционным механизмам регулирования общественных отношений. Преобладание общественного над личным - один из них. Присущий традиционному обществу, в 1920-е гг. этот механизм нашел свое применение в новых социальных реалиях. Борьбу с мещанством можно трактовать как проявление манихейской доктрины с ее пониманием существования мира как поля битвы сил света и тьмы11. Отсутствие четких критериев понятия "мещанства" не играло важной роли. Манихейское сознание диктовало уже сложившийся тип поведения, связанный с торжеством сил света, что в 1920е гг. получило трактовку непримиримой борьбы с пережитками прошлого. Наконец, подобная борьба не смогла изменить биологическую и социальную природу человека. В итоге, усилия по построению нового быта и связанные с ними новации оказывались лишь поверхностными формами проявления традиционного поведения. Запретить танцы так и не удалось.
Примечания
1. Федорова Н.А., Каримова Л.К. Историческая демография: теория и метод. Казань, 2013. С. 186.
2. Пушкарев А.М. "Новый быт": идеологические интерпретации сексуального (по материалам русской художественной литературы и критики 1920х годов) // Журнал исследований социальной политики. 2007. Т. 5. N 4. С. 459-482.
3. Центральный государственный архив историко-политической документации Республики Татарстан (ЦГА ИПД РТ). Ф. 5498. Оп. 1. Д. 2. Л. 52 об.
4. ЦГА ИПД РТ. Ф. 449. Оп. 1. Д. 3. Л. 16.
5. Там же.
6. ЦГА ИПД РТ. Ф. 5498. Оп. 1. Д. 2. Л. 52.
7. Там же. Л. 53.
8. ЦГА ИПД РТ. Ф. 449. Оп. 1. Д. 3. Л. 20.
9. Там же. Л. 20.
10. ЦГА ИПД РТ. Ф. 5498. Оп. 1. Д. 2. Л. 53.
11. Яковенко И.Г. Манихейская компонента русской культуры: истоки и обусловленность // Общественные науки и современность. N3. 2007. С. 55.