А тут нет ничего такого.
Гений и классик Жан- Батист Мольер написал пьесу "Лекарь поневоле". Ни разу, как мне кажется, не претендующую на философскую глубину.
История там такая... Ну, странная... Кто вдруг не в курсе... Некий человек по имени Сганарель, рассвирепев, побил жену. А жена в отместку наврала случайному прохожему, что ее муж - лекарь, а он не лекарь ни разу, но прохожий поверил и привел Сганареля, который ничему не сопротивляется почему-то, к своему больному хозяину...
Бред? Абсолютный.
Райкин поставил плохой спектакль?
Райкин поставил замечательный спектакль.
Райкин поставил замечательный спектакль про то, что, если ты побьешь жену, тебе воздастся?
Нет, конечно. Райкин поставил чудесный спектакль, в котором нет морали, но есть вывод. Знаете, какой?
Театр - это такое искусство, в котором одни люди играют других людей. И это искусство удивительно, уникально и прекрасно!
Райкин пошел сразу на несколько экспериментов. Он создал спектакль с тремя своими студентами. Понимаете, да? Три студента на сцене. Лето. Не центр Москвы. Огромный зал. Аншлаг.
Подозреваю, что эти юные актеры никогда не видели свои фамилии в центральной прессе, поэтому назову все составы. Итак. Илья Рогов, Константин Новичков, Розалия Каюмова, Ульяна Лисицина, Елена Голякова, Даниил Пугаев, Ярослав Медведев.
Но главный эксперимент, разумеется, не в этом. Три актера играют множество ролей. То есть на наших глазах становятся другими людьми: уходит актер или актриса за кулисы одним человеком, а выходит другим.
И в этом суть спектакля. В этом, если угодно, гимн театру. Тут ведь что важно? Не в том дело, что актер (или актриса) надевает другой костюм или парик, а в том, что он ( или она) действительно становится другим. В этом самом театральном чуде дело. В этой великой иллюзии, которой театр на самом деле и славен.
Если бы футболисты нашей сборной играли в таком темпе, в каком работают актеры этого спектакля, то мы бы, пожалуй, стали чемпионами не только Европы, но и мира. Сумасшедший темп! И при этом все четко, все понятно, все красиво.
Сегодня на театре мы переживаем такой период, когда властвует театр doc. Название конкретного коллектива стало направлением театра. Уже даже классику ставят в этой, с позволения сказать, эстетике. В театре doc что важно? Чтоб актуально было. Такой театр утверждает, что современно - значит, остро. А остро - значит, смело. Потому что театр - это трибуна, а с трибуны надо рубить именно то, что рубящие считают правдой-маткой.
Этот спектакль, если угодно, реплика Константина Райкина в споре о современном театре. Самой постановкой Райкин утверждает, что современно - это когда в театре есть то, чего не хватает в жизни, но по чему тоскует душа. Яркость. Чудо превращения. Очень много смеха. И очень много таланта. Современность - это не острота с легким прищуром, а подлинная театральность. Не то, чего много. А то, чего нет.
Я против театра doc? Никогда! В театре вообще нельзя быть против - можно только за. Любая цензура для театра губительна. Театр - это то, что здесь и сейчас, спектакль "ставить в стол нельзя". Если есть зрители, которым нравится та или иная эстетика, то пусть и будет.
Но после "Лекаря поневоле" я понял, что ужасно соскучился по такой открытой и яркой театральности, по такой легкости существования актеров.
Русский актер - человек серьезный. Он обучен по Станиславскому. Он знает главный закон: играешь злого - ищи, где он добрый; играешь доброго - ищи, где он злой. Вот и ищут по всем театральным просторам нашей необъятной. Актеры разучились играть текст - все специалисты по подтексту. Любимая русская фраза "все не так просто" - стала девизом существования современного актера. Поэтому лирические комедии, которые требуют, чтобы зритель всплакнул, у нас получаются здорово. Легкие, изящные, игривые истории - не выходят. Утяжеляются.
У Райкина получилось. Театр - не всегда трибуна. Не забыть бы, что он еще - а, может быть, и в первую очередь - игра. Театр может открыть нам удивительно красочный мир (замечательная работа художников Бориса Валуева и Марии Даниловой) с красивой музыкой (музыка Джузеппе Меркаданте в авторской редакции и аранжировке Владимира Голоухова постоянно звучит в голове после спектакля), и с чудом перевоплощения людей. Чудом, понимаете? Театр - это чудо. Ну, во всяком случае, есть такой театр, который чудо. И о нем не надо бы забывать.
Вы знаете, кто такой Константин Райкин? Это человек, который поменял свою популярность на любовь к театру. Возглавив "Сатирикон", он почти перестал сниматься, потому что сцена требует человека целиком. Он построил (и в прямом и в переносном смысле) свою школу, потому что театр требует притока новых сил. Он человек, для которого театр и жизнь - это синонимы.
И для меня абсолютно закономерно, что один из самых в подлинном смысле театральных спектаклей в Москве поставил именно он. И закономерно - что со студентами. И закономерно - что аншлаг.
Docа и в телевизоре полно. Красоты не хватает. Смеха и яркости. За ними - в театр. Конкретно - в "Сатирикон".