Но выставка все же не о деньгах. Иначе она могла бы начинаться с железных прутов - оболов, которые служили деньгами в Спарте. Они были громоздки (вместо кошелька нужна была повозка, чтобы отдать деньги за товар), бесполезны (их закаливали в уксусе, чтобы железо было хрупким и его нельзя было перековать) и, естественно, не несли на себе чеканных профилей спартанских вождей. Можно предположить, что идея судить о достоинстве спартанца по количеству накопленных оболов, заставила бы этих суровых воинов презрительно усмехнуться.
Справедливости ради надо сказать, что прямо противоположный подход был в других греческих полисах, которые делали ставку не на войну, а на торговлю. Первые драхмы, серебряные монетки весом примерно в 4,4 грамма, на которые можно было купить быка или бочку ячменя, были невелики, как серебряные чешуйки. И вместо кошелька их клали в рот, за щеку. А чеканили в основном тетрадрахмы - то есть монеты, в которых было столько же серебра, сколько в четырех драхмах. Но естественно, в каждом городе-государстве стремились на монету поместить изображение своих богов-покровителей. А на оборотной стороне, то есть реверсе, - своих особо почитаемых животных. Те, кто читали своим детям "Занимательную Грецию" Михаила Гаспарова, помнят, что, в Афинах священной птицей была сова, ее и чеканили на обороте монет. Гаспаров упоминает, что именно поэтому возникла странная, на первый взгляд, пословица - "Не носи сов в Афины", что подразумевало - у них и так денег много. В Коринфе на реверсе изображали Пегаса с крылышками, в Эфесе - пчелу, в Эгине - морскую черепаху.
Впрочем, нынешняя выставка обращает внимание не на реверсы, а на лицевую сторону монет. Ту, где изображались боги, герои, а потом - и персонажи помельче, типа царей, деливших империю Александра Македонского… Поместив эту нумизматическую выставку в зале искусства поздней классики (IV в. до н.э.) и эллинизма (III-I вв. до н.э.), кураторы тем самым предложили сопоставить слепки античных скульптур с чеканкой на монетах. Сравнить мифологические сцены - копии античных мраморных скульптур, например, с прелестной головкой Афродиты из собрания Голенищева с образом богини, отчеканенным на серебряных монетах.
Но дело не только в изменении масштаба, хотя и сам по себе контраст впечатляет. Одно дело взирать на статую Посейдона издалека, другое - увидеть монету с морским богом, поднявшим грозный трезубец, и представить, как она умещается на ладони. Деньги с фигурами Зевса на троне или шагающего Аполлона с лавровой ветвью - обретали свойства талисмана, который всегда с тобой. Впрочем, в древнем мире боги всегда были неподалеку: в каждом дереве, казалось, живет дриада, в каждом ручье - нимфа, а уж про козлоногих сатиров и говорить нечего. Так что появление портретов обитателей Олимпа на монетах было вроде статуи бога на носу корабля - на счастье. Кроме того, подделав такую монету, легко было получить обвинение в святотатстве. Словом, аура богов-олимпийцев, а также более скромных мифологических обитателей священных рощ, ручьев, лесов и рек передавалась деньгам.
С другой стороны, если монеты вроде тиражированной портативной скульптуры для расчета на рынке, то перед нами один из первых сюжетов на тему "искусства в эпоху технической воспроизводимости". Пусть техника еще скромна, но наблюдение, сделанное Вальтером Беньямином, уже работает. Чем больше чеканится монет, тем больше не только инфляция, но и меньше аура. Последняя стремительно улетучивается - не до воспоминаний об Аполлоне и Геракле, когда отсчитываются монеты при покупках.
Чтобы эта самая "аура" вернулась, должно было пройти пару тысячелетий, монеты - превратиться в археологические находки, а олимпийцы - в персонажей из комиксов, фильмов и учебников. И вот тогда-то, в зале музея мы будем вглядываться в серебряную тетрадрахму с профилем Посейдона, кудри бороды которого напоминают барашки волн, а шевелюра - почему-то листья дуба (или это какие-нибудь морские коньки?).
И уж точно - мы не первые в этом ряду плененных греческими мастерами. Прагматичные римляне заменят профили богов на портреты собственных цезарей и неронов. Легендарный Пизанелло в XV веке научится чеканить на медалях и монетах гордые профили итальянских герцогов. И как напишет Вазари, восхищенный мастерством медальеров, "нет таких денег, за которые можно купить такие монеты". А быки с человечьей головой повторятся на французских медалях времен Наполеона I, которые будут выпущены "на взятие Неаполя". Ну, и мы не отстанем. Среди раритетов на выставке можно увидеть медаль с Нептуном, повозку которого тащат гиппопотамы, если не ошибаюсь. Медалью с такой чеканкой Петр I отметил победу русского флота при Борнгольме в 1712 году.