Любители научной фантастики могут наслаждаться бесконечным "Доктором Кто"; поклонникам ушедших эпох, которым наскучили экранизации литературных произведений; предложат понаблюдать за происходящим в "Аббатстве Даунтон"; испытывающие интерес к историческим драмам с интересом встретят "Волчий зал"; сторонники сближения литературного вымысла и современной действительности с замиранием сердца будут ожидать новых серий "Шерлока"; а охочие до проверки своих энциклопедических знаний посмотрят "Уильяма, нашего Шекспира", "Пустую корону" и многое другое. В этой тщательно подобранной коллекции на любой вкус долгое время не хватало той героики, которая за последние полвека неизменно обращала взгляды миллионов к американскому кино - гангстерской. Неумолимой, жестокой, но по-своему искренней и честной. И вот непродолжительная эпоха, долгое время остававшаяся вне поля зрения британского кинематографа, нашла своего рассказчика, за которым стоит команда умных и дотошных профессионалов, обладающих отменным вкусом.
Им стал Стивен Найт, создатель и сценарист "Острых козырьков", уже переживших три сезона - и с гарантией продолжения. Документируя события XX века, переосмысливая их и вновь создавая их в нужном виде на экране, британский кинематограф запечатлел бесконечное количество ярких образов времен заката викторианской эпохи и сменившей ее - практически мимолетной, но яркой и задорной - эдвардианской. Страшные для британцев призраки Первой мировой войны, с ее кровавыми маковыми полями, говорящие голосами ее поэтов, также нашли свое отражение в кино. Выразители рефлексии "потерянного поколения" оставили свой ощутимый след в литературе и впоследствии также в намного запоздавшей волне экранизаций. То же самое можно сказать о Второй мировой, к которой, англичане, как известно, питают куда меньший пиетет. Ну а дальше - тишина, потому что настоящее стало каталогизируемым вечным, теряющее свою самоценность пропорционально увеличению объемов кинохроники, новостных программ и фильмов.
Во втором десятилетии XXI века появляется сериал о таинственных двадцатых, неразличимых за зарубцевавшимися шрамами и запекшийся кровью, чадом наркотиков и алкогольным угаром, изгоняющих из памяти войну и все, что с ней связано. И речь в нем не о тех, кто, страдая, пытается продолжить свою довоенную жизнь. В фокусе - те, кто ее начинает сначала. У кого нет ни тыла в виде семьи и профессии, ни живых воспоминаний. С первых кадров на нас смотрят молодые лица с глазами стариков - мальчишки, за несколько лет прожившие все семь возрастов, заглянувшие в лицо преждевременной смерти и заразившиеся ее коварностью, жестокостью и кровожадностью. Толпам бирмингемских мальчишек - таким, как главный герой Томми Шелби, нужно создавать свой мир по новым, неизвестным правилам. Они передают дух эпохи - безумного десятилетия, расцветшего в одних странах в виде народного сопротивления, в других в - в виде "дикого капитализма", в третьих - пиром среди чумы, знаменующем конец старого миропорядка.
После Первой мировой, опустошившей морально и физически сотни тысяч семей, в промышленных городах начинают ситуативно создаваться какие-то подобия саморегулирующейся системы - в кабаках, на верфях и на фабриках знают буйных, покалеченных душевно, и умеют молниеносно их успокоить.
Помимо официальных способов заработка, начинает приобретать объемы "теневая экономика". И ее главари, ждущие в подполье своего часа, потихоньку набирают силу. Именно они, сохранившие разум и волю, понимают, что в разрухе, в отсутствие привычного военного порядка, происходящее надо брать в свои руки. И - как умеют - берут.
"Острые козырьки" стали полумифической организацией, о которой сам Стивен Найт слышал еще от своих родителей. Будучи детьми, они выполняли какие-то поручения взрослых. Например, выступали в качестве букмекеров при нелегальных конторах такого рода, существовавших по всей стране. Досуг аристократии перестал быть ее привилегией: и на Эпсомском дерби, и в столичных развлекательных заведениях вращались и пресыщенные потомки знатных родов, и жадные до власти и денег победители в игре не на жизнь, а на смерть в битве на Сомме и в других боях.
Помимо низового уровня, где повседневная жизнь так или иначе контролировалась преступными сообществами, к вящему неудовольствию властей, не удалось избежать идеологизации и политизации народных масс. Обнищание населения и растущее недовольство внутренней политикой, падение уважения населения к королевской семье делали положение монархии шатким, безработица только это усугубляла, а катастрофическая нехватка мужских рук форсировала женскую эмансипацию, причем в самых причудливых и опасных формах. Идеи всеобщего равенства и мечтания о грядущем торжестве коммунизма создавали видимую опасность. Особенно - на фоне успеха Октябрьской революции и гораздо более близких Британской империи кровавых событий в Ирландии, где идеи социализма парадоксальным образом обрели националистические черты, так как разница в материальном положении англичан и ирландцев оказалась прямой проекцией классовых противоречий.
Всему этому есть чрезвычайно точное отражение в образах героев. Майор Честер Кемпбэлл (Сэм Нил), откомандированный в Бирмингем следователь из ирландского Ольстера, протестант по вероисповеданию, верный слуга Короны, приступает к анализу народных настроений и криминогенной ситуации на местах. На первых минутах он произносит пламенную речь, достойную пастырской проповеди. Только в таком праведном, на первый взгляд, обличье, предстает хищник, манипулятор, движимый местью. Ничуть не лучше тех, кого считает врагами.
Кадры из сериала "Острые козырьки"Его идейный сторонник, агент Грейс (Аннабелль Уоллис), ирландка из Ольстера, принадлежащая к новому типу женщины, независимой и жаждущей восстановления справедливости, поступает на работу в питейное заведение, которым владеет одно из наиболее влиятельных семейств Бирмингема, Шелби. Ее цель - проникнуть в тонкости двойной бухгалтерии и выявить источники доходов преступного клана. Мало, однако, майор понимает в характере новой женщины: ее можно, в отличие от беспомощных предшественниц, до поры до времени использовать как орудие, вот только окончательное суждение обо всех сторонах в виде приговора она будет выносить сама.
Семейство Шелби - вполне традиционное и многочисленное - приобретает черты клана и сообщества по интересам и убеждениям. Но - примета новых времен - его не возглавляет ни мать, ни отец. А когда последний появляется, всем становится очевидно, что его отсутствие куда более желательно. Глава семьи больше не определяется по принципу старшинства: каждый активный член "Острых козырьков" дополняет хитроумную конструкцию власти, беря на себя то, что под силу выполнить.
Старший из детей, Артур, которого блестяще сыграл Пол Андерсон, - большой ребенок, не выдержавший жестокостей войны, то и дело выходящий из-под контроля, мечущийся между готовностью убить мнимых и действительных обидчиков и желанием покончить с собой от дикой внутренней боли. Он весь - слепая ярость, кулаки и безрассудная смелость. Младшие - подросток Джон и еще совсем мальчик Финн - с недоверием и восхищением смотрят на старших, то проверяя их, то ограждая от окружающего мира. Они подсознательно понимают, что старшие, герои на поле брани, - все равно что беспомощные дети в столь привычной для них, миновавших войну, гражданской жизни.
Ада - единственная девочка - парадоксальное отражение Грейс. Если Грейс - женщина дела, то Ада - дитя мечтаний и чувств, увлекшаяся коммунистическими идеями в облике идеалиста Фредди Торна, однополчанина Томми, спасшего его жизнь.
Томми Шелби, второй ребенок в семье, становится ее мозгом. Герой сражений с застывшим полупрозрачным потусторонним взглядом человека, посмотревшего в глаза смерти (и инопланетная внешность Киллиана Мерфи здесь как нельзя кстати), еще несколько лет назад тихий мальчик с широкой улыбкой, бредивший о лошадях, берет на себя ответственность за все действия. И совершает свое первое убийство в мирной жизни: пристреливая больную лошадь (еще недавно предел его мечтаний), он всаживает пулю и в себя, и в старый миропорядок. Жестокость, беспомощным орудием которой он стал на войне, преследует его и по возвращении, становясь метафизическим ружьем, которое обречено выстрелить.
В его мире нет черного и белого, нет эмоций, нет хорошего и плохого. У него есть инстинкт - выжить во что бы то ни стало. Он различает силуэты окружающей действительности, но не очень понимает, какую логику применить к оценке окружающей гражданской жизни. Он начинает с малого: если первая цель достигнута, необходимо переходить к следующей. Логика военного времени, которой он руководствуется, столь чуждая полукриминальному миру дельцов, на время становится его козырем. А обостренное чувство самосохранения его спасает во всех тех случаях, когда природное любопытство и азарт не берут верх.
Но для того чтобы быть духовным главой семейства, нужен не только стратегический ум и инстинкт выживания. Превыше всего - установка на сохранение рода и абсолютно слепая готовность пожертвовать всем, включая собственную жизнь, для спасения тех, кому еще жить и жить. Не кровных детей, которых у нее отняли, но племянников, единственное, что держит ее на земле. Таков самый сложный женский образ этой семейной саги - тетушки Полли в исполнении талантливейшей Хелен МакКрори.