Позвонил академик Грачев из Лимнологического института, что на Байкале:
- У нас сенсация... А хорошая сенсация, особенно хороша на фоне последних байкальских бед.
- Все уже привыкли, что с Байкала приходят тревожные вести... Так что выкладывайте скорей.
- Это не моя сенсация. И авторское право на нее не у меня. А у Владимира Абрамовича Фиалкова, директора байкальского музея, что расположен в Листвянке, на берегу...
- Да бывал я в вашем музее и Владимира Абрамовича слушал, дай ему бог здоровья... Сенсация-то в чем...
- Владимир Абрамович два с лишним года наблюдал за больными губками, умирающими...
- Ну и?..
- Они не умерли, а начали выздоравливать. Процесс зафиксировала высокочувствительная аппаратура...
- А отчего они заболели?
- Спирогира... "Российская газета" писала. Впрочем, Владимир Абрамович и сам расскажет.
Наша справка: труженики озера
В содружестве (или соперничестве?) многих факторов, делающих воду Байкала такой, какая она есть - чистейшей питьевой и медицински целебной, немаловажную роль играют эндемичные байкальские губки. Это самые древние организмы озера.
Байкальские губки представлены эндемичным семейством любомирскиид (Lubomirskiidae), тремя эндемичными родами и шестью видами, сообщает справочник. Эти простейшие многоклеточные животные организмы найдены в ископаемом виде в осадочных породах (глинах) третичного возраста. За всю свою миллионнолетнюю историю они почти не изменились. Некоторые ископаемые формы принадлежат не только к тем же родам, но даже к тем видам, которые обитают в Байкале и ныне.
В 2013-2014 годах в масштабах мелководной зоны почти всего озера ученые Лимнологического института Сибирского отделения РАН выявили поражение либо гибель корковых, глобульных и ветвистых форм эндемичных байкальских губок. Это было катастрофой, ибо ученым известно, что "губки во многом определяют чистоту прибрежной байкальской воды - они являются основными ее фильтратами в мелководной зоне озера, самой жизнеобильной".
Они же, ученые ЛИНа, впервые выявили, что "наиболее распространенное заболевание губок сопряжено с массовым развитием цианопрокариот, или сине-зеленых бактерий рода Phormidium. Некоторые из них способны выделять токсины (яды). В некоторых районах побережья от 20 до 100 процентов ветвистых губок были поражены или вымерли. Вынутые на берег мертвые губки издают характерный трупный запах.
В "Российской газете" о разразившейся экологической катастрофе подробно рассказывал академик Михаил Александрович Грачев в течение последних двух лет.
И.В. Ханаев, старший научный сотрудник лаборатории ихтиологии, руководитель группы водолазных исследований и подводного мониторинга ЛИНа, как говорится, руками щупал катастрофу во время своих погружений в водную стихию Байкала. Из более сотни погружений, - рассказывает он, - нами было отмечено всего лишь два района с визуально здоровыми губками: южнее мыса Елохина, напротив впадения реки Ледяной (Северный Байкал) и напротив скалы Чертов Мост - между мысами Соболевым и Кадильным (южная котловина озера).
Ученые знали, что ветвистые губки, к примеру, растут на 7-11 миллиметров в год. В пределах поселка Листвянка на прибрежных отмелях рост губок достигал метра, а в проливе Малое море можно встретить и полутораметровые особи. На мористой стороне острова Ольхон И. Ханаев зафиксировал и более рослые губки. Математически итог мог бы подвести и пятиклассник средней школы - потребуется никак не меньше ста лет, чтобы восстановились колонии эндемичных губок на Байкале, на том мелководье напротив института. Они - экологический щит для мелководий озера.
Было отчего хвататься за голову не только ученым института. Экологическая катастрофа - это тебе не чирей на известном месте, кусочком пластыря не обойдешься.
Сенсация от директора музея
- Владимир Абрамович, - прошу директора Байкальского музея В.А. Фиалкова, - академик Грачев говорит, что у вас созрела сенсация.
- Не у меня, а на дне Байкала, где живут губки.
- Раньше жили не тужили, а сейчас гибнут под слоем спирогиры?
- В том-то и дело, что не гибнут...
- Извините, а откуда вы об этом узнаёте?
- С декабря 2014 года в режиме реального времени мы наблюдаем жизнь Байкала такой, какая она есть на самом деле.
- А разве у Байкала есть иная жизнь, кроме той, которую изучают ученые и вы в том чис-
ле?
- Даже если считать с той поры, как в нем напоили своих коней богатуры Чингисхана, отправляясь на покорение богатого Запада, и перво-наперво русских княжеств, много легенд ходит по свету о нашем славном море. Ведь нельзя равнодушно воспринимать строки "Жития протопопа Аввакума", посвященные Байкалу и пышущие восторгом и преклонением от увиденного Чуда природы: озеро кишело рыбой и зверем.
- Теперь не кишит.
- Я бы поостерегся категорических оценок, - поправляет меня Владимир Абрамович. - В нашем Байкале много чего еще изучать надо, чтобы точно знать: болеет он или это симптомы изменений, вызванных ростом.
И он начинает мне рассказывать, как они приступили в декабре 2014 года к реализации программы "Байкал в режиме реального времени". Что это означает? Вот вы захотели воочию убедиться: что происходит с Байкалом? Пожалуйста. Входите в Интернет, подключайтесь к Байкальскому музею и "ныряйте" в подводный мир знаменитого и таинственного озера. Не пожалеете...
- Мы уже имели кое-какой опыт, - говорит директор Фиалков. - На Ушканьих островах мы таким образом дистанционно наблюдали за жизнью байкальской нерпы. О которой, кстати, тоже рассказывают много занятных былей и фантастических небылиц. Особенно после того как в 1987-1988 гг. на озере разразилась невиданная эпидемия. Погибло 6 тысяч голов. Пошел накат на Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат: мол, это его отходы начали проявлять себя напастями... Потом приплюсовали общее загрязнение...
Или дебаты об уровне водности Байкала, вышедшие за пределы России. Ангара выносит из Байкала каждую секунду в среднем 2 тысячи кубометров воды. Колебания зависят от водности года и уровня воды в озере: от 1000 до 4600 кубометров в секунду.
В марте-апреле расход воды самый малый, а в сентябре-октябре самый большой. Это естественный природный процесс. "Подправлять" его, мешать ему - во вред Байкалу.
- А вы считаете, что и БЦБК, и отсутствие санитарно-гигиенического пояса по побережью озера тут не причем?
- Вовсе нет. Все это и ныне создает угрозу экологии озера. Но в случае с нерпой наши ученые методом молекулярной биологии быстро разобрались, в течение полугода: собачья чумка косила байкальскую нерпу. Собачья чумка! Мировой практике и науке не было известно, что ластоногие могли заразиться этим морбилливирусом!
Эпидемию остановили. В ней возникла иммунная прослойка - повторения среди нерпы, слава богу, не было.
- Может, так и с губками?
- Ученые разберутся.
К этому надо добавить, что в разговоре мои собеседники, как и подобает людям науки, осторожничают: как бы не сказать лишнее. Жизнь Байкала - дело грандиозное, уникальное, неповторимое. И тонкое. Вскользь сказав, что полувековое вторжение Байкальского целлюлозно-бумажного комбината в эту жизнь не могло пройти бесследно для такой замкнутой природной системы, тут же поправляются: нет, конечно, никаких указаний на заметные изменения, но все же...
Но все же за каждый год своего полувекового функционирования БЦБК сбрасывал в озеро в среднем по 30 миллионов кубометров стоков, прямо скажем, не идеальной очистки. И даже не на уровне проектной. Озеро приняло в себя эту колоссальную нечисть, из которой ежегодно отцеживалось около миллиона тонн отходов. Они же никуда не делись - эти отбросы человеческой цивилизации - жидкие остались в водоеме, твердые скапливались до циклопических размеров на берегу Байкала. И лежат там до сих пор.
Над ними никто не строил крыш, не защищал ни от снега, ни от дождя: влага фильтровалась через пласты никому не нужного лигнина и просачивалась в подпластовые воды, поступающие в озеро.
- Владимир Абрамович, - уточняю у директора. - В вашем музее есть великолепный бассейн. И он не безлюдный...
- Не безлюдный, говорите... Ну да, пожалуй. В нем в миниатюре почти весь Байкал представлен, почти все его население.
- Помню, и нерпы с детенышами, и весь подводный мир.
- Далеко не весь. Губки байкальские не живут. То есть не живут дольше нескольких месяцев - заболевают и умирают. У нас на пленке записан весь процесс этого.
- Вода в бассейне байкальская?
- Абсолютно. Закачиваем прямо из озера.
- А в самом Байкале больные до полусмерти губки выздоравливают. Выходит, что-то такое есть в озере, чего не смоделируешь ни в какой лаборатории, ни в каком бассейне.
- Да, сколько ни пытались...
Вдумаемся. Их вылечило озеро без посторонней помощи. Исключительно - всеми своими ресурсами. Вот это лекарь! И как заботится Байкал-батюшка о своем народе! Не то что некоторые ... Правда, и они работают на него не покладая рук. Полное слияние интересов. Идеальная система, в которой нет доминирующих субъектов. Но результат-то, результат...
Вывод банален: надо не сто и даже не тысячу раз подумать, прежде чем лезть в Байкал со своими коммерческими проектами.
Всему делу венец
Анализ круглосуточного наблюдения байкальских ветвистых губок с декабря 2014 года (30 кадров в секунду) на мелководье (5-7 метров) Лиственничного залива показал, что " подопытные" больные губки за этот период прошли стадию выздоровления и сейчас чувствуют себя нормально.
Из этого неоспоримого научного факта ученые делают далеко идущие выводы. И первый из них: какова в деталях жизнь Байкала, какими закономерностями регулируется, мы пока мало знаем, только в общих чертах. Ученым предстоит много выяснить, проанализировать и выдать окончательный вердикт: что можно на Байкале, а что категорически нет. Им, ученым, нужна реальная помощь, чтобы справиться с такой ответственной работой. И широкая поддержка.