А есть ли сегодня перспективы у самой торфяной отрасли? Ответ на этот вопрос искала корреспондент "РГ".
Интереса нет
- Вы обязательно съездите, посмотрите, как рельсы на предприятии режут и увозят! Да как это можно, как?! - недоумевали жители поселка Октябрь Некоузского района, когда там начался демонтаж узкоколейки, ведущей к торфоразработкам. Здесь у всех с этим предприятием прямо или косвенно связана жизнь и, несмотря на очевидные экономические трудности в компании, надежда на лучшее никогда не исчезала. До лета 2016-го.
Зрелище и правда удручающее: там, где когда-то лежали рельсы, остались гнилые шпалы. Узкоколейку, по которой в советские годы вывозилось больше миллиона тонн торфа ежегодно, аккуратно разрезали на части, уложили на грузовики и вывезли. По словам директора Мокеиха-Зыбинского торфопредприятия Владислава Дудкина, - в другие подразделения корпорации, в которую входит и прекратившая деятельность компания.
А ведь сравнительно недавно, в 2011 году, на уровне бывшего губернатора области Сергея Вахрукова озвучивались такие грандиозные планы, что жителям поселков Октябрь и Мокеиха впору было прыгать от радости выше головы. Тогда контрольный пакет акций полуживого на тот момент предприятия купил индустриальный холдинг, специализирующийся на добыче и переработке торфа. Предполагалось, что здесь будет организован полный цикл производства - вплоть до превращения сырья в энергию и отправки тепла потребителям. Планировалось, что в Некоузском, Брейтовском, Угличском и Мышкинском районах муниципальные котельные будут переведены с угля и мазута на торф, а в Некоузском появится завод по изготовлению брикетов.
Но осенью 2011-го об этом было объявлено, а весной 2012-го губернатора Сергея Вахрукова сменил Сергей Ястребов. После этого торфяная тема как-то ушла с "повестки дня". Завод не построили, котельные на торф не перевели и никакого полного цикла никто не увидел. Как объяснили в областном департаменте охраны окружающей среды и природопользования - потому что на многие территории "пришел газ". А там, куда не пришел, большой экономической выгоды в переводе на торф не увидели. В итоге в последнее время мощнейшее когда-то предприятие работало в основном ради обеспечения топливом двух поселковых котельных - в Октябре и Мокеихе, а это, по признанию местных, "смешные объемы". Но главное - и такие поставки оплачивались с большим опозданием. Собственнику это надоело, и в конце концов два поселка лишились работодателя. И хотя трудоустроено на предприятии накануне его закрытия было всего около ста человек, оно до конца оставалось "поселкообразующим".
- Постоянные долги бюджета за потребленный в виде тепла торф привели к тому, что акционер принял решение: ему неинтересно работать в Ярославской области, - объяснил произошедшее Владислав Дудкин. - Бизнес должен зарабатывать деньги, а не решать социальные проблемы в районе и поселке. Он не должен затыкать дыры, возникающие по вине руководителей разного уровня. Предприятие могло бы работать, если бы в этом был заинтересован кто-нибудь, кроме акционера.
Жизнь теплится
По данным департамента охраны окружающей среды и природопользования, в Ярославской области насчитывается 1250 торфяников суммарной емкостью 370 миллионов тонн. Из них промышленное значение имеет 931 месторождение. Но трудовая жизнь теплится всего на нескольких из них. Причем в 2015 году из шести предприятий, имеющих лицензию на право пользования недрами, четыре по разным причинам не добыли ничего. На одном - Ольховском в Переславском районе - выработано всего 500 тонн торфа, и это здесь последний торфяной "урожай", потому что в местный поселок провели газ. "Рекорд" же в 17,7 тысячи тонн (хотя еще в 2005 году было 137 тысяч!) поставлен на Мокеиха-Зыбинском месторождении, судьба которого тоже уже решена.
Мы позвонили директору фирмы, имеющей лицензию на добычу торфа на переславском месторождении Ляхово-Озерко. Нет, говорит, этим больше заниматься не будем, невыгодно. Хотя специализация компании была, в общем, самой несложной: полезное ископаемое добывалось и развозилось грузовиками для нужд садоводов и сельхозпредприятий.
Есть, правда, и обнадеживающая информация. В региональном департаменте природопользования рассказали, что фирма, получившая участок на Вареговском месторождении в Большесельском районе, готовит техпроект по добыче торфа для приготовления грунтов. К слову, в соседней Владимирской области этим занимаются не первый год - на заводе в Собинском районе. Наращивают производство грунтов и в Костромской области, на Буйском химзаводе. В конце июля выяснилось даже, что местному предприятию не хватает сырья, и на совещании в администрации региона перед ООО "Костромарегионторф" была поставлена задача решить эту проблему.
От торфогрунта до активированного угля
По мнению директора департамента природопользования и охраны окружающей среды Владимирской области Алексея Мигачева, производство торфогрунтов для приусадебных участков - сегодня самое перспективное направление. Объемы там, конечно, не такие, как в случае с топливным торфом. Но, кроме обеспечения занятости населения, даже некрупная действующая разработка решает еще одну существенную проблему - спасает торфяник от пожара. Потому что он оказывается под надзором. Инвесторов стоит "затаскивать" в регион, по мнению Алексея Мигачева, хотя бы только ради этой составляющей.
И их сюда именно затаскивают. Питерцев, построивших в области завод по производству торфогрунтов, зазывали три года. А сейчас "созрели" москвичи, задумавшие обустроить питомник по выращиванию декоративных растений, которые пока завозят в Россию только из Польши и Голландии. Владимирские власти планируют предоставить новому инвестору торфяник, и к 2018 году в области должен появиться очередной завод, а в 2019-м - сам питомник.
Кстати, владельцы Мокеиха-Зыбинского торфопредприятия после закрытия ярославской площадки намерены тоже сосредоточиться на владимирской, где, по их мнению, "инвестиционный климат лучше". Здесь у них есть линии по производству торфяных брикетов и предприятие, выпускающее натуральные удобрения: в том числе агрогрунты, торфосмеси и гуматы.
В отличие от Ярославской области, где торфяную котельную в Мокеихе сейчас спешно переоборудуют под мазут (в районе даже введен режим повышенной готовности, чтобы успеть к отопительному сезону), во Владимирской на торфе работают несколько котельных - в небольших поселениях, где нет газа. Но, по признанию Алексея Мигачева, и здесь "эта тема живет трудно", потому что "несколькими маленькими котельными инвесторам сложно окупить деятельность предприятия, требующего больших финансовых вливаний".
"Энергетика на торфе в России при дешевом газе практически не работает", - сетует директор департамента. И думает о других вариантах использования "подножного сырья". Например, сейчас вместе с новосибирскими учеными владимирцы обсуждают вопрос о производстве из торфа активированного угля, который сегодня в основном делается в Индии из скорлупы кокосовых орехов. А в Прибалтике, со слов Алексея Мигачева, пользуются спросом санатории с торфяными ваннами, обладающими лечебным эффектом.
- Направлений много, - уверен он. - Просто заниматься надо, науку подключать и бизнес.
Владимир Панов, исполнительный директор Восточно-Европейского института торфяного дела:
- Выдающиеся объемы добычи торфа советского периода не оправдали вложенных государством затрат. Сегодня отрасль на пути к своему естественному уровню - в 50 раз меньше пика добычи в СССР. Ее развитие было гипертрофированным, и поэтому столь болезненно происходит адаптация к нынешним экономическим условиям. Ускорили преждевременный спад отрасли в начале 1990-х годов скоротечная приватизация и отсутствие стимулирующего экспорта. Дополнительно ситуация осложнилась переводом торфа в разряд местных видов сырья. Эта мера подвела черту под существованием торфяной промышленности. Однако попытки разработать региональные законы об использовании торфа не увенчались успехом. Вероятно, из-за "несвоевременного" лоббирования бюджетного инвестирования в эту отрасль не получил пока поддержки и проект федерального закона.
Еще одна проблема - отсутствие специалистов. "Новые" хозяева редко понимают тонкости и пытаются сэкономить на технологиях и ускорить процессы добычи, что приводит к смене собственников. Кроме того, требуется обновление техники, а она сегодня в основном импортная. Вложения в новые компании еще оправданны, а старые, особенно на больших площадях, нерентабельны. Закрываются, как правило, "советские" торфопредприятия с их сложной инфраструктурой, потому что привычные потребители торфа ушли. Причина - наличие газа, угольное и мазутное лобби в региональных администрациях. Газ удобнее и стабильнее даже при более высоких ценах.