"Икария": отечественная молодежная фантастика с бычьей головой

О том, что все это значит и как между собой связано, мы попытались выяснить у продюсера фильма Аси Темниковой и режиссера, обладателя приза ММКФ за лучшую режиссуру ("Дзифт", 2008) Явора Гырдева.

Ася Темникова

Есть некоторые основания полагать и даже опасаться, что "Икария" - это очередная подростковая антиутопическая фантастика.

Ася Темникова: Я слышу скепсис в вашем вопросе. Почему это плохо?

Хотя бы потому, что волна популярности подростковой кинофантастики схлынула. Сначала последние "Голодные игры" заработали меньше предыдущих, а два последних релиза в этом жанре - "5-я волна" и третий "Дивергент" - вообще с треском провалились.

Ася Темникова: Может, просто фильмы плохие. Один очень известный и очень уважаемый всеми продюсер сказал такую вещь: если кто-то поймет, что правит умами 12-летних, этот человек станет самым богатым в мире. Кино - прибыльный бизнес, когда продюсер угадывает интересы целевой аудитории. Целевая аудитория - это молодежь, которая приходит в кино и готова платить за это деньги. С возрастом это желание уменьшается. Для меня как для продюсера было бы удачей и успехом, если бы наш фильм попал в целевую аудиторию. Этого не только нельзя стесняться, этим можно гордиться.

Дело-то не в аудитории, а в самих проектах, в их содержании.

Ася Темникова: Если относиться к кино как к бизнесу, - а любой бизнес строится по принципу "минимум вложений, максимум выгоды" - то фильм, заработавший деньги, это безусловно успешный проект, даже если он пришелся кому-то не по вкусу.

То есть "Икария" рассчитана на широкий круг зрителей?

Ася Темникова: Мы ориентируемся на широкий прокат.

Но при этом вы взяли режиссера, который до этого снял лишь один фильм - восемь лет назад. И это был крайне мрачный нуар "Дзифт". Чем обусловлен такой выбор?

Ася Темникова: У нас получилась интернациональная команда: режиссер - болгарин, оператор - польского происхождения американец, концепт-дизайнер тоже живет в Америке. Сначала я всех искала в России, очень долго, но тщетно. Кому-то показалось, что не его жанр, не его тема, у кого-то была занятость на этот период, кто-то вызвал сомнения у нашей продюсерской команды в том, что он справится с задачей и так далее. А потом Саша Новин предложил Явора.

Явор, конечно, "родом" из театра, но вектор его карьеры направлен в сторону кино. Например, у него есть театральный проект, полностью построенный на кино-технологии motion capture, называется "Квартет". Думаю, нам очень повезло, что мы сумели его заполучить, пройдет еще несколько лет, и такой возможности может уже не быть. Я уверена, что его ждет блестящая карьера. Вообще я очень довольна тем, как сложилась творческая команда на нашем проекте. С режиссером мы точно угадали, так же, как с оператором и концепт-дизайнером.

А с саундтреком?

Ася Темникова: С саундтреком тоже все хорошо. Мартин Жак, фронтмен британской группы The Tiger LilIies,  будет писать музыку к фильму. Кстати, весь коллектив в полном составе принял участие в съемках фильма, снялись в роли "музыкальной группы", которая открывает и закрывает телешоу. Для этих сцен мы разработали полноценные клипы, которые войдут в фильм.

А почему The Tiger Lillies, как они вообще сюда попали?

Ася Темникова: Просто очень талантливые люди. Это было предложение Явора.

У них есть свой определенный стиль, как он вписывается в проект?

Ася Темникова: Будет полный ребрендинг их стиля. Запланированы совместные промоакции, собираемся выпустить специальный диск "Икария" с музыкой к нашему фильму. Многие треки, кстати, уже написаны, и это будет совершенно не похоже на то, что Tiger Lillies делали раньше.

Я слышал, что во время съемок на Мальте они играли с бычьими масками на головах, в шарах для зорбинга.

Ася Темникова: Да, съемка велась в карьере, причем действующем, с громадными самосвалами и прочей соответствующей техникой. Музыканты должны были стоять на ковше огромного бульдозера, к ним прицепили тросы, соединенные с высоким краном. Ковш поднимался, одновременно мы их тянули за тросы вверх. В кино будет ощущение, что они поднимаются на этом ковше. Потом они довольно высоко взлетали, было страшновато смотреть. А второй клип мы снимали на воде - засовывали музыкантов с бычьими головами в шары для зорбинга и пускали в море.

Мальта ведь в кадре должна изображать другой остров - Крит?

Ася Темникова: Да.

Значит, музыканты с бычьими головами - не иначе как отсылка к минотавру.

Ася Темникова: Так и есть. Образы и символы минойской цивилизации прослеживаются в фильме довольно ясно в декорациях и костюмах.

Значит, антиутопия связана с древнегреческой мифологией.

Ася Темникова: Верно. В первую очередь - с мифом об Икаре и Дедале. Участники телеигры должны повторить полет Икара - по легенде он начал свое путешествие с Крита, из Минойского дворца, и разбился на острове Икария. Расстояние, которое он якобы пролетел - 276 километров. Проделать такой путь на одних воздушных потоках почти нереально, но, как объясняют наши эксперты в фильме, в принципе, при идеальных условиях, возможно.

Как много компьютерной графики задействуется для этих полетов и вообще?

Ася Темникова: Графики, конечно, будет много. Но мы старались держать баланс и не злоупотреблять ей, чтобы не потерять ощущение реалистичности. Поэтому у нас много трюковых съемок с участием "живых" актеров с крыльями. Крылья -  очень сложный реквизит. Было потрачено немало сил, времени и денег, чтобы создать эти летательные аппараты с характеристиками, действительно позволяющими на них летать. Разумеется, если использовать дорогие технологичные материалы для их изготовления. У нас же они сделаны из материалов попроще, так что полетать на них не получится, но внешне все выглядит так, как надо.

Я знаю, что на Мальте произошла неприятная и опасная история с вертолетом. Что все могло закончиться очень печально.

Ася Темникова: Да, история имела место. Дело в том, что на Мальте нет вертолетов. Прекрасный остров, отличные условия для киношников, туда приглашают снимать, правительство выплачивает ребейты в 20%, но есть странное обстоятельство: вертолетов там нет. Поэтому вертолет к нам прилетел из Сицилии. Пилот - итальянец, веселый такой. Мы ему сказали, что низко опускаться не надо, потому что это карьер, следовательно, в нем много пыли, песка и камней. Необходимо просто пролететь над ним на большой высоте.

Но он не знает английского, и то ли не понял, то ли решил продемонстрировать свое мастерство - в общем, те, кто находился в карьере, попали в настоящий ад. Вертолет трижды пролетал над съемочной площадкой, поднимая огромные разрушительные смерчи из песка и пыли, а кричать по рации оказалось бесполезно, потому что на том конце никто ничего не слышал. Слава богу, камни не обрушились, и никто не пострадал, но техника отказала, пришлось долго все продувать и чистить от песка и пыли.

Явор Гырдев

Ваш первый и единственный на данный момент фильм вышел 8 лет назад. Почему такой большой перерыв? Вы были сосредоточены на театре или просто предложений не было подходящих?

Явор Гырдев: Я, конечно, был занят театром, но в то же время мне поступало большое количество предложений. Проблема в том, что все проекты, к которым меня хотели привлечь, имели проблемы с финансами.

Ваш дебют, "Дзифт" трудно назвать зрительским кино. Почему вдруг решили удариться в молодежную фантастику?

Явор Гырдев: Я все-таки предпочитаю термин "антиутопия", потому что хотя наша история происходит в будущем, основная наша тема - бессмертие. Причем бессмертие в буквальном смысле.

В буквальном смысле - значит, в человеческом теле, безо всяких переносов сознания в машину.

Явор Гырдев: Да, у нас действие происходит в 2027 году, это некий переходный период, когда технологическая сингулярность еще не достигнута, но все к тому идет. И в этот момент появляется феномен своеобразного каннибализма - охоты за телами. Задумка отчасти навеяна новостями о том, как российскому программисту собираются пересадить тело. На основе этого мы вообразили, что в недалеком будущем проводится телевизионная игра, где главный приз - возможность легально иметь себе доноров тел и продлевать с помощью них себе жизнь, чтобы дотянуть до того момента, когда станет возможным перенесения сознания в машину. А тела предоставляют, соответственно, те, кто проиграл. При этом параллельно в придуманном нами мире существуют как люди, одобряющие сложившиеся взгляды на донорство, это телешоу и вытекающие отсюда перспективы, так и категорически несогласные.

И при чем здесь древнегреческая мифология?

Явор Гырдев: Если я расскажу, это будет спойлер. Потому что по чистому жанру "Икария" - это триллер, и та реальность, о которой мы говорили, постепенно открывается зрителю. Есть некий апокрифический миф об Икаре. Один из наших героев, Казимир - его играет Игорь Миркурбанов, - базируясь на этом мифе, построил свою идеологию. Он чем-то похож на Генриха Шлимана, у которого был персональный интерес к Илиаде, Одиссее, он много читал Гомера и задался целью найти Трою. И нашел. Так и у нашего Казимира. Его страсть - найти останки Икара, которые по легенде должны быть где-то на острове, который сейчас называется Икария.

Наверное, очень немного существует произведений, в которых бы сочетались фантастика и древнегреческая мифология. Навскидку можно назвать роман Роджера Желязны "Этот бессмертный".

Явор Гырдев: А о чем там?

Постапокалипсис, пришельцы.

Явор Гырдев: Нет, у нас не постапокалипсис, у нас в мире вот-вот наступит сингулярность, и все нормально, ничего ему не грозит.

Если бы было все нормально, это бы не называлось антиутопией.

Явор Гырдев: Аспект антиутопии, пожалуй, в том, что принято где-то на уровне общественного сознания. Ведь некоторые вещи, которые сейчас нам кажутся неприемлемыми, шокирующими, лет через 10-15 вполне могут стать обыденными. И довольно часто так и получается.