Пока идет мое письмо, уже придет зима. А пока улетают из наших краев не только журавли, но и рейсовые автобусы. Вот отменили автобус по вторникам. Сделали какой-то сказочный рейс "каждый второй вторник каждого месяца". В прошлом году это были первый и третий вторники. Кто их упомнит?
Вчера вместо автобуса послали маршрутку. Я забралась в этот крохотный салончик, похожий на небольшой пылесос, куда были втиснуты девять человек, две собаки и много ящиков до самого потолка. Моему рюкзаку и корзине с ягодами калины тоже место нашлось. Собаки вели себя смирно. Их даже не пугала замкнутость пространства. Маленькая серая Кнопка, похожая на кусок меховой шубы, спряталась где-то среди вороха багажа. День был воскресный. Люди, проведав родные места, разъезжались по городам и весям.
Зимой пустеют не только леса и поля, но и русские деревни. Не знаю почему, я вдруг вспомнила стихотворение Елены Благининой о разоренных во время войны деревнях, об осиротевших печках:
Ни крыши, ни стен,
ни крылечек,
Ни даже деревьев в саду!
Лишь кафельных несколько печек
На лютом стоит холоду.
Им стыдно. Они присмирели.
Им очень, видать, тяжело...
Они наши горницы грели,
Дрова в их утробе горели
И нам отдавали тепло.
Бывало, примчимся мы с речки,
Холодные снимем коньки.
А дома!.. затоплены печки,
Плывут голубые колечки,
Приплясывают огоньки.
Мы на пол усядемся кучкой
На стареньком нашем ковре...
А вьюга прикинется злючкой
И ну бушевать на дворе.
То ставень, шальная, задела,
Стекло залепила снежком.
Но что нам до вьюги за дело
В тепле благодатном таком?
Мы ляжем... И сны золотые
Придут, приплывут, прибегут.
И печки, теплом налитые,
Наш сонный уют стерегут.
А ныне... Стоят они кругом
Под этой луной ледяной
И грустно толкуют друг с другом
О том, что зовется войной...
Печка - не просто "обогревательный прибор", а сердце дома, средоточие всей жизни. Сколько стоит по всей России брошенных и разрушенных домов! И теперь уже не только в отдаленных деревнях, но и в некогда густонаселенных рабочих поселках, малых городах, где нет работы, а люди уезжают за заработком далеко от дома, превращаясь в маргиналов. Не знаю, как в Москве, а в провинции параллель между состоянием нынешней жизни и послевоенной нельзя не почувствовать. Только после Великой Отечественной был оптимизм, а теперь - оптимизация.
Стихи же Благининой - родные с самого детства. В нашей домашней библиотечке несколько ее книг.
"Стихи о елке" - книжка-малышка с рисунками Франчески Ярбусовой. Я знала наизусть стихи Благининой из книжки "Не мешайте мне трудиться" с прекрасными иллюстрациями Наталии Кнорринг, а потом зачитала до дыр ту же книжку-малышку с рисунками Стрелковой.
Кому в нашем поколении не помнятся вот эти строки:
Мама спит, она устала...
Ну и я играть не стала!
Я волчка не завожу,
А уселась и сижу.
Не шумят мои игрушки,
Тихо в комнате пустой.
А по маминой подушке
Луч крадется золотой...
Эти стихи все дошкольники страны Советов читали мамам на 8 Марта. А еще у поэтессы есть и "Наш дедушка" и "Бабушка-забота" и "Бабушкины руки". Вот такие стихи и нужно бы включать в школьную программу вместо натаскивания первоклашек и второклашек на лирику Серебряного века. Она хороша, но им явно не по росту. Всему свое время.
Душе надо дать возможность развиться в сопереживании ближнему. Ребенку надо помочь научиться быть родным, чтобы он умел любить и жалеть.
Помнится, когда мы с трехлетним сыном Колюшкой оказались в больнице, то из всех книжек мы взяли с собой книжку еще из моего детства - "Спутник Букваря". В то время сын схватывал все на лету, с легкостью запоминал даже прозаические тексты, поэтому многим казалось, что он уже 0умеет сам читать. На одной из страниц в "Спутнике Букваря" под картинкой было напечатано такое стихотворение Елены Благининой:
Мы не ляжем рано спать:
Дочку надобно купать.
Теплую водичку
Льем на нашу птичку.
Ой, с гуся вода,
С Аленушки худоба!
Дайте-ка пеленку
Завернуть Аленку.
Раскрытая книга лежала на тумбочке. Подошла пожилая медсестра, добрейшей души человек Тамара Ивановна, прочла вслух про Аленку и заключила: "Вот ведь какие стихи раньше печатали!". Шел 1993 год.
Расскажите в "Календаре поэзии" о Елене Александровне Благининой!
Татьяна Смирнова, дер. Варламово, Харовский район, Вологодская область
Стихи о елке, о сером волке, о стрекозе и о бедной козе
Люблю я у елки одна посидеть.
Люблю я как следует
все разглядеть:
Какие игрушки, не скучно ли им,
Иль кто недоволен
соседом своим.
Вот рядом с Морозом
висит стрекоза,
А с волком зубастым,
смотрите, коза.
Я думаю, холодно тут стрекозе
И очень уж страшно бедняге козе.
Я рядом с Морозом повешу звезду,
А козочку эту сюда отведу.
Тут, кстати, цветочек
расцвел золотой,
И солнышко светит...
Ну, козочка, стой!
А вот колокольчик.
Фарфоровый он.
К нему прикоснешься
послышится звон.
А вот балерина, а вот петушок.
С ним рядом цыпленок,
как желтый пушок.
А это хлопушка, а это флажок,
А это пастух, он играет в рожок.
Постойте, козу я повешу сюда.
Коза и пастух замечательно, да?
Вот шар полосатенький,
это медведь.
Вот птичка
она собирается петь.
А это грибочек, а это луна,
А это душистого сена копна.
Постойте, козу я повешу сюда.
Коза у копны замечательно, да?
Но жалобно вдруг закричала коза.
Гляжу из-за сена сверкают глаза.
Смеюсь до упаду: вот это дела!
Козу-то я к волку опять привела!
Я, стало быть, елку кругом
обошла.
Моим племянникам
Запишите мой голос на пленку!
Вдруг в две тысячи третьем году
Вы услышите тетку Аленку,
Та, что будет в раю иль в аду.
Или в той беспредельности
мрачной,
Что зовется небытием
Иль в травинке - простой
и невзрачной -
Над иссохшим от зноя ручьем.
Запишите мой голос...
Быть может,
В тех далеких, неведомых днях
Вашу память он робко
встревожит
И напомнит о милых тенях.