Юрий Вениаминович, как идет расследование аварии грузового космического корабля "Прогресс МС-04". Уже можно сказать, что пошло не так при старте 1 декабря? Версии разные.
Юрий Власов: Работает государственная комиссия. Она разбита на две группы: одна занимается ракетой-носителем, другая - "грузовиком". Результаты будут объявлены после 28 декабря.
Известно, что телеметрия исчезла на 383-й секунде полета. Обломков до земли долетело мало. Это может помешать в установлении причины?
Юрий Власов: Все произошло на высоте 190 километров. То, что осталось от ракеты, и сам корабль в основном сгорели в плотных слоях атмосферы. Да, есть проблемы с телеметрией. Но инженеры, разработчики, конструкторы восстановят всю картину. Причину обязательно найдем.
Иногда говорят: у каждой аварии есть фамилия, имя, отчество. Вы согласны?
Юрий Власов: Знаете, когда в 2013 году на 32-й секунде после старта упала ракета "Протон", при расследовании практически сразу обнаружили, что три датчика из шести установлены неправильно: перевернуты на 180 градусов. Это и привело к аварии. Так вот там есть конкретные фамилии людей, которые те датчики монтировали.
Насколько я помню, именно после той аварии "Протона" (а до нее была целая череда других ЧП) громко заговорили о необходимости реорганизации ракетно-космической отрасли. Реформа продолжается?
Юрий Власов: Что такое реформирование отрасли? Это борьба за повышение эффективности и качества, то, за что нужно бороться всегда. И нет предела совершенству, нет предела созданию лучших условий для получения большего эффекта. Понятно, что техника есть техника, и отказы могут быть. Но наша задача - сделать все возможное, чтобы эти отказы исключить. А это связано со многими параметрами: производственными процессами, системой управления, с качеством, с технологиями и т.д.
В свое время в цехах окончательной сборки космических аппаратов предлагалось установить системы видеонаблюдения. Это уже есть?
Юрий Власов: Есть. Сделано и делается многое. Теперь люди несут персональную ответственность. Выросло количество автоматических систем контроля, компьютер фиксирует даже силу натяжения гайки. И, конечно, мы знаем, кто конкретно какую гайку затягивал. Есть видеоконтроль за продукцией не только на участках сборки, но и на участках хранения. Фактически круглосуточный. В сложных зонах вводятся дополнительные системы рентгеновского контроля.
Самое главное: если до сих пор мы контролировали уже готовый продукт, то сейчас переходим к системе контроля за самим процессом изготовления. И если никаких нарушений нет, если изделие выполнено по технологии и все требования строго соблюдены, то оно по определению будет качественным.
На Луну и дальше
Должно быть принято решение о создании сверхтяжелой лунной ракеты. Или ее создание могут отложить?
Юрий Власов: Никто не откладывает создание этой ракеты. Просто выбран абсолютно грамотный и взвешенный путь: мы начинаем делать составные части будущей сверхтяжелой ракеты. Так, в рамках "Ангары 5В" будет сделана водородная ступень, которая завтра на сверхтяжелой ракете будет использоваться в качестве третьей ступени.
В ближайшее время начнем опытно-конструкторскую работу "Феникс": это будет новая ракета среднего класса, которая потом сыграет роль боковых ступеней сверхтяжелой ракеты. Точно так же, как когда-то для ракеты "Энергия" боковой ступенью стала ракета-носитель "Зенит", которая использовалась много и успешно. Сегодня нет необходимости форсировать создание центрального блока. Не нужно полномасштабно заниматься сразу всем. Можно идти по частям, чтобы это вписывалось в общую логику. Нерачительно не учитывать те разработки, которые у нас есть.
А что это за ракета "Феникс"?
Юрий Власов: Она сможет выводить на низкую околоземную орбиту до 17 тонн груза, а на геостационарную орбиту - до 2,5 тонны груза при помощи разгонного блока.
Когда все-таки может появиться ракета для полета к Луне?
Юрий Власов: С точки зрения ее создания для нашей промышленности ничего сверхнового нет. Россия обладает самыми лучшими в мире двигателями. У нас большой опыт разработки различных ракетных комплексов, стартовых комплексов, наземной инфраструктуры. Конечно, есть технические проблемы, но конструктор всегда будет о них думать в глобальном масштабе. Если поставят задачу и выделят средства, мы сможем эту ракету сделать и за пять лет. Думаю, к рубежу 2025 года подойдем с носителем, который позволит реализовать наши амбиции по Луне.
Космодром как один стол
Все внимательно следят, что делается на космодроме "Восточный". Действительно, под "Ангару" будет построено не два стартовых стола, а один универсальный?
Юрий Власов: Насколько мне известно, все расчеты уже выполнены. Сейчас они должны пройти утверждение на уровне соответствующих структур Роскосмоса. Изначально и задумывалось, что под "Ангару" будет один стартовый стол, с которого мы запускаем любую ракету - легкую, среднюю, тяжелую.
Идея именно в универсальности. И ракеты "Ангара" задумывались как раз как семейство модульного типа с кислородно-керосиновыми двигателями, включающее в себя носители четырех классов - от легкого до тяжелого - в диапазоне грузоподъемностей от 1,5 ("Ангара 1.1") до 35 ("Ангара-А7") тонн.
"Ангара-7" в планах остается?
Юрий Власов: Вопрос открытый. Чтобы лететь к Луне, нам нужно стартовать с массой где-то 160 тонн. Есть разные варианты. Можно эти 160 тонн собрать на орбите за счет стыковок: то есть на "Ангаре-5" несколькими запусками мы выводим на орбиту определенные составляющие лунного комплекса, собираем, например, на орбите модуль, потом уже этот модуль летит к Луне.
За кем последнее слово?
Юрий Власов: За учеными. Они заказчики. Одну и ту же задачу можно решить разными способами. Привезти грунт? Это одно. Остаться на Луне, построить там колонию и работать? Это другое. Но время начала лунной программы определено в ФКП 2016-2025. И начнем мы с автоматических космических комплексов, первый из которых будет запущен в 2019 году и проложит путь нашим космонавтам на Луну.
Создание космических аппаратов, средств выведения, отработка мягкой посадки, работы по Лунной базе - именно эти задачи сейчас являются первостепенными для ракетно-космической промышленности. Здесь мы отрабатываем на 100 процентов эффективно в смысле денег и ресурсов, стараясь полностью уложиться в определенные ФКП сроки.
Что за системный проект по развитию средств выведения должен быть представлен до конца этого года?
Юрий Власов: А это как раз та концепция, о которой мы по сути говорили выше. Все наши работы по средствам выведения, то есть ракетам-носителям выстроены в четкий ряд, чтобы все понимали и видели: что когда появляется, что когда уходит. Есть важные шаги по созданию и развертыванию полного состава орбитальных группировок, которые решают задачи связи, навигации. Есть темы, которые отрабатывают ключевые направления и технологии в плане фундаментальных научных задач.
Чтобы лететь к Марсу, мы должны решить огромное количество проблем: начиная от материалов, которые будут защищать космонавта от радиации, и заканчивая элементами топлива. Например, лететь на химическом топливе? Тогда сколько его можно взять с собой? Конечно, нужны новые источники энергии. И эти работы идут, в том числе на МКС.
Еще много, много раз...
Что ждет разработку комплекса с возвращаемой первой ступенью для российских ракет? Этот проект задвинут окончательно?
Юрий Власов: Я бы не ставил так вопрос. Думаю, просто немного раньше времени начали раскручивать эту тему. Представим: на старте стоит ракета-носитель с новейшим спутником связи. Цена вопроса (общая стоимость запуска) - 10 миллиардов. Первая ступень ракеты используется повторно. Когда до этого она выходила на орбиту, а потом спускалась, с ней проходили сложнейшие технологические процессы. Какие нужно иметь средства инструментального контроля, чтобы убедиться: сейчас все в порядке? Пока таких нет. А вообще, необходимость использования возвращаемых ступеней еще предстоит доказать, в первую очередь с точки зрения коммерческой целесообразности.
А в перспективе?
Юрий Власов: Человечество обязательно придет к тому, что космос будет "многоразовым". Просто инженерам, конструкторам нужно пройти определенный путь в познании оценки качества техники и тех воздействий, которые на нее и от нее происходят.
Сейчас много говорится о необходимости унификации изделий. Готова к этому космическая промышленность?
Юрий Власов: Процесс этот достаточно сложный и, безусловно, требует очень большого объема работ. Смотрите. У всех на слуху проблема импортозамещения по электронно-компонентной базе. Два года назад российская ракетно-космическая промышленность использовала 6800 наименований электрорадиоизделий. Для приобретения 1500 из них требовалось разрешение Госдепартамента США.
За счет унификации технических решений мы ушли на 5 тысяч наименований. Причем это на 70 процентов пассивные элементы: они всегда продавались и будут продаваться. А вот перечень тех, которые требуют специального разрешения из-за океана, сократился до 125. И для ста из них сегодня активно разрабатываются отечественные аналоги. Но вообще хочу подчеркнуть: ни одного контракта в космосе из-за санкций мы не потеряли и не прекратили.
А что за уникальный "сборочный дом" вы сделали в рамках "Российских космических систем"?
Юрий Власов: Он предназначен как раз для создания суперэлементов практически в единичном экземпляре, когда не важно, сколько один будет стоить. Просто он нужен. Унификация идет полным ходом. И, безусловно, с переходом на новое поколение космических аппаратов мы это учитываем. Совет главных конструкторов по приборостроению подвергает анализу все новые разработки именно с точки зрения унификации, использования перечня электронно-компонентной базы и т.д.
Надуть дом. Космический
Сейчас обсуждается возможность продления ресурса МКС до 2028 года. России это нужно?
Юрий Власов: Думаю, что мы не будем отказываться от продления эксплуатации МКС до 2028 года. Хотя у России есть все необходимое, чтобы в ближайшее время произвести запуски новых модулей, которые могут позволить российскому сегменту отделиться и работать самостоятельно. Без наших пилотируемых кораблей и грузовиков эксплуатацию МКС очень сложно представить. Тут больше политический шаг: космос - мостик между странами, независимо от того, что происходит на Земле, он объединяет людей и дает понимание, что мы все одна семья. И Земля - наш общий дом.
Первый пилотируемый полет американского "Дрэгона" снова перенесен, теперь на 2018 год. Когда он будет, конкуренция с нашими "Союзами" серьезно усилится?
Юрий Власов: О желании американцев сделать пилотируемый "Дрэгон" мы слышим уже десять лет. Я желаю им успеха от всей души. У них все должно получиться, у них хорошие инженеры и конструкторы. Было время, когда они летали на шаттлах, а у нас вроде бы все было без изменений. А потом выяснилось, что старая королевская "семерка" - самая надежная и самая дешевая.
Хотя надо понимать, что сегодняшний модернизированный "Союз" уже совсем не тот, что прежде. Кроме внешней оболочки, конструктивно-компоновочной схемы, внутри - уже все другое. Сейчас мы создаем новый пилотируемый корабль "Федерация". Разумеется, это корабль совершенно другого класса, чем "Союз".
"Федерация" с прицелом на Луну?
Юрий Власов: Безусловно. А точнее, под новый взгляд, новый подход к пилотируемой космонавтике. Скажем, спускаемый аппарат корабля "Союз" садится с точностью 10 на 60 км. А "Федерация" должна будет садиться в точку диаметром в единицы километров.
Некоторые космонавты, с которыми я говорила, считают, что в создаваемом корабле пока не до конца продумана система спасения, допустим, при приводнении в океан?
Юрий Власов: Я полностью согласен. Кстати говоря, именно в "Федерации" учтены все новые требования по дополнительной безопасности, разработанные и внедряемые как раз в ходе реформы промышленности. Мы подбираем материалы, недавно закончили эскизный проект. У космонавтов должна быть возможность более длительной работы в автономном режиме, чем сейчас, в спускаемых кораблях "Союз".
Предстоит решить и еще одну серьезную проблему: скажем, в течение считаных часов прибыть в любую точку Мирового океана и забрать объект при волне в 5 баллов и даже шторме. И обеспечить полную безопасность и экипажа, и спасателей. Нужно разработать новый класс спасательных средств, которые завтра будут служить не только космосу, но и здесь, на Земле.
Какие супертехнологии, новейшие материалы появляются на космических предприятиях?
Юрий Власов: Прежде всего, это переход на композитные материалы. Уходим от титаново-алюминиевых и прочих сплавов. Композитные материалы позволяют сделать космический корабль легче, долговечнее, надежнее.
Одна из космических новаций - надувной модуль: стартует в сложенном виде, а потом на орбите разворачивается и, как минимум, раза в три превышает первоначальный объем. Правда, что российский надувной модуль исключен из космической программы?
Юрий Власов: Неправда. У нас начало серии запусков новых модулей планируется в конце 2017 - начале 2018 года. Сначала пойдет многоцелевой лабораторный модуль, потом научно-энергетический, за ним стыковочный узел на пять кораблей и, наконец, надувной модуль.
А что за стыковочный узел на пять кораблей?
Юрий Власов: Образно говоря, это стыковочный модуль в виде большого шара, который будет унифицирован со всеми стыковочными системами космических кораблей наших коллег. Российский стыковочный узел, который создан в РКК "Энергия", признан одним из лучших - с точки зрения шлюзования, крепления, подхода - в обеспечении параметров стыковки. В плане надежности и механики далеко не каждая страна способна воспроизвести такие детали. А это очень важно.
И когда конкретно он может появиться?
Юрий Власов: По программе на МКС он должен быть в 2018 году. Все модули должны идти в строгой последовательности.
Зарядиться от Солнца
На Марсе нашли обломки модуля "Скиапарелли" миссии "ЭкзоМарс". Он разбился из-за ошибки западных специалистов: раньше времени сработали тормозные двигатели. Будет ли учтен этот опыт при подготовке второй части "ЭкзоМарса", которая должна стартовать в 2020 году?
Юрий Власов: То, что модуль упал, разбился, это, конечно, плохо, однако это тоже результат. Надо сказать, вообще в этой экспедиции российскими были только два прибора из четырех - и они на орбитальном модуле TGO, который работает сейчас на марсианской орбите. И передает ценную научную информацию. На втором этапе миссии "ЭкзоМарс" российское техническое участие гораздо больше. Мы будем полностью отвечать за систему посадки, и российская посадочная платформа, по сути, будет лабораторией, изучающей грунт Марса совершенно на другом уровне. Конечно, конструкторы обязательно учтут опыт, который нам дал "Скиапарелли".
Какие перспективные космические аппараты разрабатываются в космических КБ?
Юрий Власов: Разработки есть. Могу сказать, что они очень неординарные. Возьмем высотные беспилотные аппараты, например, "Аист". Такие "беспилотники" работают исключительно на солнечной энергии. Днем заряжаются аккумуляторы, на которых ночью продолжается полет. У таких аппаратов огромные перспективы - в частности, для контроля разработок недр, площадей посевов, чрезвычайных ситуаций и так далее. По сути, они расширяют возможности ДЗЗ - дистанционного зондирования Земли.
Или, скажем, такой аспект. Лететь к другим планетам, на Марс на химических источниках - несерьезно. Должен быть явно другой источник энергии, поэтому разрабатываются и солнечные паруса, и новые типы двигателей на ядерных установках. Это наши передовые разработки, которые уже сегодня начинают внедряться в производство российской ракетно-космической промышленностью.
Скажите, традиционные "формы" космических аппаратов - это навсегда? Или у конструкторов есть что-то нетрадиционное?
Юрий Власов: Существует космическая классика, от которой никуда не деться: чтобы преодолеть земное тяготение, мы должны иметь мощное средство введения. Сам космический объект в этой части играет небольшую роль. Принципиально новое - это возвращаемая ракета. Есть варианты, и они прорабатываются. Есть проект старта ракеты с самолета. Интересный, но до практической реализации далеко.
Мы научились использовать новые материалы, что позволяет в разы увеличивать, например, диаметр антенн, а это серьезно повышает их КПД. С другой стороны, мы можем в разы и уменьшать космические аппараты. То есть можем управлять целыми облаками спутников. Но сегодня практически всю пользу, которую дает нам космос, решение практических задач мы получаем пока от традиционных космических аппаратов с нормальными массами, весами, надежностью и т.д.
Сейчас говорят об очередном сокращении бюджета федеральной космической программы. Это отразится на рабочих программах предприятий?
Юрий Власов: В процессе реформы отрасли мы создаем промышленность, которая должна адекватно реагировать на экономические проблемы как внутри страны, так и в мире. В идеале считается, что предприятие стабильно и развивается правильно, если кроме гособоронзаказа оно имеет еще хороший пакет коммерческих заказов. И не только в области космоса.
Но понятно, что сейчас в силу специфики развития нашей отрасли мы лишь в начале пути, нам еще многое надо сделать. Даже на тех предприятиях, где есть блок гражданской продукции, он пока несопоставим с космической. Хорошо, если есть соотношение 50х50 или близко к этому, но пока таких предприятий единицы. Задача космической промышленности - стать ближе к людям, делать их жизнь на земле более комфортной, привнести наши новые технологии в сегодняшний день, что мы и делаем.