Денис Викторович, регенерацией занимается весь мир. Это некое приближение к мечте: вместо вышедшего из строя органа или ткани получить новые, здоровые. Эту цель преследовали при создании института?
Денис Бутнару: Именно так. Человек всегда хотел и хочет быть здоровым. А какое может быть здоровье, если какой-то орган не работает? И миссия нашего института - исцелять больных людей методами регенеративной медицины.
Регенеративная взамен трансплантологии органов?
Денис Бутнару: Ни в коем случае! Одно должно дополнять другое. Ведь в чем основные проблемы мировой трансплантологии, пересадки органов? Вечный дефицит донорских органов и реакции отторжения пересаженных. То есть человек, которому самым успешным образом пересадили сердце, почку, поджелудочную железу и так далее, вынужден всю оставшуюся жизнь принимать препараты, которые препятствуют отторжению пересаженного органа. А это, конечно, негативно влияет на иммунную систему.
И выход?
Денис Бутнару: Необходимо создание биоинженерных эквивалентов поврежденным. Биоинженерные - значит, выращенные в специальных лабораториях, где трудятся специалисты по клеточным технологиям, биоинженеры, молекулярные биологи, врачи, экспериментальные морфологи, специалисты по биовизуализации и материаловедению. В нашем институте пока шесть таких лабораторий.
Они уже что-то предложили практическому здравоохранению?
Денис Бутнару: Пока немного. Поскольку создание таких органов, частей органов чрезвычайно сложный процесс. Например, мы предложили заместить дефект мужской уретры тканеинженерной конструкцией. В эксперименте, то есть в опытах на животных, все прошло блестяще. Надеялись на успешное применение в клинике. Тем более, что операция по замещению стенки уретры прошла успешно, успешным был процесс приживления. Пациент выписался из клиники и в течение полугода чувствовал себя нормально. А вот потом возник рецидив. Пришлось снова брать пациента на операционный стол. Операция была куда менее сложной, чем первая. Все удалось. Пациент чувствует себя нормально.
Насколько мне известно, нигде в мире регенеративная медицина пока не добивается 100-процентных успехов?
Денис Бутнару: 100-процентных успехов очень сложно добиться и в традиционной медицине. А отвечу я вам конкретными примерами. Президент Европейской ассоциации урологов профессор Крис Чаппл в 2008 году выполнил 5 похожих операций. И все пациенты, как и наш, потребовали повторных оперативных вмешательств. А вот директор института регенеративной медицины в Северной Каролине (США) Энтони Атала в 2011 году таким же методом восстановил проходимость уретры пяти подросткам. Никаких осложнений не было и нет.
Чем можете объяснить успех?
Денис Бутнару: Думаю, что это результат применения иных матриц и типа клеток. Очень надеюсь, что мы сумеем работать также. Тем более, что с этого года Энтони - сотрудник нашего института. В наших лабораториях уже создана новая гибридная матрица, которая в эксперименте на животных показала отличные результаты.
У вас и раньше были отличные результаты в эксперименте. ..
Денис Бутнару: Сравнивая результаты предыдущей и нынешней серии опытов, очевидно преимущество ныне предложенной матрицы. Она лучше прорастает сосудами. Через два-три месяца воссозданная ткань не отличается от собственной ткани. Вот вы спросили, соответствует ли наша работа мировым стандартам? Отвечаю: да, соответствует. Мы постоянно сотрудничаем с ведущими центрами в области регенеративной медицины. Наши сотрудники проходят стажировку в лучших лабораториях мира. А сотрудники этих лабораторий приезжают в Москву, помогают осваивать новейшие методики.
Ваш институт единственный в России?
Денис Бутнару: Кстати, наш институт не только научно-исследовательский центр, он еще и образовательный. Мы готовим кадры для новой и перспективной отрасли медицины, и надеемся, что свою уникальность мы утратим: подобные появятся в других регионах и работать в них будут подготовленные у нас кадры.
Лечение с помощью созданных вами методик кто будет оплачивать? Пациенты? Система ОМС?
Денис Бутнару: Очень сложно ответить. Регенеративная медицина очень ресурсоемкое направление. К примеру, одна единица сложнейшего оборудования может стоить более 60-70 миллионов рублей. Пока пациенты, которым мы проводим такое лечение, не только сами не платят - им, напротив, институт обеспечивает страхование на время лечения и на период реабилитации. Когда же эти технологии станут общедоступными, неизбежно встанет и проблема оплаты. Тут могут быть различные варианты. Очевидно одно: оплата из собственного кармана вряд ли будет по силам всем нуждающимся.
Кстати
Институт регенеративной медицины создан благодаря тому, что университет имени Сеченова - единственный медицинский вуз, который вошел в государственную программу 5-100. То есть, ему предоставлены дополнительные возможности для работы на уровне мировых стандартов.