Минтай подтянется
Илья Васильевич, так когда на наши прилавки вернутся минтай, хек, иваси? И желательно по гуманным ценам.
Илья Шестаков: Иваси уже вернулась. Промысел сардины иваси возобновлен после более чем 25-летнего перерыва. Вылов пока небольшой - 8,5 тысячи тонн, но продукция уже поступает в розницу и разлетается моментально.
Другая ситуация с минтаем. Он не исчезал, но на прилавках зачастую лежат лишь замороженные тушки. Нужно менять структуру производства и выпускать больше филе, фарша, полуфабрикатов из минтая. На это нацелены поправки обновленного Закона о рыболовстве. Кроме того, процесс пошел после введения контрсанкций. Например, по итогам 10 месяцев прошлого года производство рыбного филе выросло на 15 процентов.
Более 65 процентов рыбы продается в непереработанном виде. Почему не удается наладить переработку? Как нужно поменять структуру производства?
Илья Шестаков: Эту задачу мы точно решим в ближайшие 3 - 4 года.
Новый федеральный закон, принятый в 2016 году, подразумевает, что те компании, которые будут строить рыболовецкие суда на отечественных верфях, и перерабатывающие фабрики получат дополнительные квоты. В рамках требований к объектам строительства - новым судам заложена необходимость на борту оборудования по производству филе, рыбного фарша и рыбных отходов в рыбий жир и муку.
Таким образом простимулируем рыбаков выпускать продукцию глубокой степени переработки, соблюдая при этом принцип безотходного производства. 50 процентов уловов обязательно должно уйти на выпуск продукции высокой степени переработки.
Омуль неприкосновенный
Говорят, в этом году запретят вылов омуля в озере Байкал. На какой срок?
Илья Шестаков: Ограничение вылова вводить необходимо. В противном случае можем полностью потерять запас. Ученые говорят, что он находится на критически низком уровне и надо принимать решительные меры.
К сожалению, полностью побороть нелегальный оборот продукции из омуля мы не можем, пока есть возможность легального промысла. Запрет вылова автоматически прекратит оборот продукции, то есть любой товар из этого вида рыбы будет нелегальный. Мы настаиваем именно на такой жесткой мере.
Здесь нет ничего страшного. В Советском Союзе практически 13 лет был запрещен вылов байкальского омуля. Благодаря этому запас полностью восстановился и омуль снова смогли добывать в промышленных масштабах.
Конечно, запрет связан с социальной напряженностью. Мы провели очень большое количество общественных слушаний и на федеральном уровне, и в Иркутской области, и в Республике Бурятия. Лучше принять тяжелое решение сейчас, чем потом потерять вид полностью или работать над его восстановлением долго и затратно, как в случае с осетровыми Каспия.
Сколько лет потребуется на восстановление популяции?
Илья Шестаков: Наше предложение ввести запрет с начала 2017-го на три года и посмотреть, что дальше будет с популяцией. Но ученые говорят, что при хорошей работе по охране и воспроизводству за пять лет запас может восстановиться.
Квоты к рыбному столу
Росрыболовство готовило пакет документов, которые регулируют применение нового вида господдержки - инвестиционных квот. Он готов?
Илья Шестаков: Да, проекты постановлений прошли процедуру общественного обсуждения. Поступил ряд предложений и замечаний, которые необходимо рассмотреть на отдельном согласительном совещании. Есть ряд технических вопросов, которые мы обсуждаем: они связаны с возможностью введения в перечень новых типов объектов инвестиций и с коэффициентами наделения квот под тот или иной тип судов. Но самое главное, что у рыбаков не вызывает сомнения сама процедура распределения квот, ее прозрачность.
Когда будут устранены спорные моменты?
Илья Шестаков: Мы уже в ближайшее время внесем пакет документов в правительство. И надеемся, что механизм заработает в 2017 году. Перед нами стоит задача в следующем году провести отбор заявок, чтобы инвесторы начали заключать договоры. В рамках программы инвестиционных квот, как мы планируем, будет построено 50 - 60 новых современных рыбопромысловых судов. Это позволит обновить флот примерно на 50 процентов по мощности.
Трудности, с которыми сталкиваются рыбаки, известны: высокие тарифы на перевозку, отсутствие холодильной цепи и пр. Как им помочь?
Илья Шестаков: Сначала нужно подготовить инфраструктуру на Дальнем Востоке. Если в корейском порту Пусан холодильные мощности на миллион тонн, то в Приморском крае только на 80 тысяч тонн. И качество совершенно разное.
Бывшие рыбные порты теряют свою специализацию. Чтобы развернуть эту тенденцию, мы перезаключаем с собственниками портовых территорий договоры аренды причальных стенок - они являются государственной собственностью и находятся в управлении нашего подведомственного учреждения "Нацрыбресурс". Условия аренды причальных стенок в рыбных портах предусматривают сохранение отраслевой специализации и создание условий для перевалки рыбных грузов.
Это довольно непросто. Нас фактически понуждали просто подписать такой договор, в котором арендатор не брал на себя никаких обязательств. Но мы выстояли. И "Нацрыбресурсом" уже заключены договоры аренды причалов в Находке и Владивостоке, а также в некоторых других портах, которые предусматривают обязательства по сохранению и расширению холодильных мощностей.
Самое главное, что процесс пошел. Это один из важнейших шагов, который позволит рыбакам выгружать и хранить продукцию именно в российских портах.
Еще на повестке дня стоит подписание договоров с обязательством инвестиций в более крупные холодильники в других важных портах. Надеюсь, что в 2017 году нам удастся довести эту работу до конца.
Вы хотите все организовать только за счет частных инвесторов?
Илья Шестаков: Да, но с государственной поддержкой. В рамках этого проекта предприятия могут воспользоваться как привилегиями, которые предусмотрены программами минвостокразвития, так и инвестиционными квотами, которые выделяются на строительство судов и рыбоперерабатывающих заводов.
Какие-то еще площадки рассматриваются? Или только Приморский край?
Илья Шестаков: Вся перевалка идет через Приморский край, это основная площадка. Сахалин и Хабаровский край могут быть только вспомогательными. В порту Петропавловска-Камчатского "Нацрыбресурс" в 2017 году начнет реконструировать причальные стенки, там же есть небольшой холодильник. Но это все-таки не решение глобальной задачи. Глобальная задача изменение потоков, направлений торговли, переориентация рыбаков на российский берег. Для этого нужен крупный порт в Приморском крае со всеми условиями - конкурентными, например, как в порту Пусан.
Уже не дорог перевоз
А что с перевозкой?
Илья Шестаков: Вопросы, связанные с субсидированием железнодорожного тарифа, сейчас отпали. Мы создали рабочую группу совместно с РЖД и оперативно решаем на наших встречах проблемы, возникающие во время активного сезона, - путин.
Например, во время лососевой путины этого года РЖД по нашим просьбам ввели маршрутные отправки: в центральные регионы России из Владивостока ходили 8 экспресс-поездов, срок доставки был 7 - 8 дней. Ранее на это требовалось 20 - 25 дней. Благодаря сокращению времени перевозки сократились сопутствующие затраты. В этом году дефицита подвижного состава не было, РЖД обеспечило в нужном количестве согласно разработанному графику.
То есть цепочка потихоньку выстраивается?
Илья Шестаков: Да, вводятся новые специализированные холодильные складские площади в Москве и в Центральном федеральном округе в целом.
Внедряется новый механизм, связанный с отслеживанием сохранения температурного режима. Пусть он пока работает в тестовом режиме, но уже работает. По всей цепочке установлены специальные датчики, с помощью которых Россельхознадзор контролирует соблюдение правил транспортировки и хранения рыбы. Контролирует пока еще, к сожалению, только до склада в Москве.
Конечно, очень важно, чтобы эта работа была продолжена и в оптово-розничном звене. На прилавках зачастую лежит дважды или трижды замороженная-размороженная рыба. И это уже полномочия Роспотребнадзора.
Вечная проблема, когда магазины размораживают и замораживают рыбу несколько раз. Много раз вводились требования, растут штрафы, но проблема как была, так и есть.
Илья Шестаков: Есть такое выражение, что строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Это вопрос к тем, кто проверяет. Если есть задача добиться улучшения, то ее можно реализовывать. Если задача закрыть на это глаза, соответственно и происходит то, о чем вы говорите. Кажется, что порой надо закрывать сразу же магазин, а выписывают штраф размером с его дневную выручку.
Илья Васильевич, финансирование госпрограммы "Развитие рыбохозяйственного комплекса" последовательно сокращается в 2017-2019 гг. Если на 2017-й год выделено 11 миллиардов рублей, то в 2018-м это уже чуть больше 10 миллиардов, а потом еще меньше. Уже решили, что оптимизируете?
Илья Шестаков: Для нас это серьезный вызов. Минимизируем затраты там, где это возможно. Например, проводим реорганизацию наших территориальных управлений путем объединений по бассейновому принципу. Это позволяет сохранить количество инспекторов рыбоохраны, сокращая административный персонал.
Кроме того, в этом году провели основной этап объединения государственных рыборазводных заводов, а их более ста, в единую холдинговую структуру - "Главрыбвод". Объединение опять-таки позволит сэкономить на административных расходах и повысить объем финансирования работ по восстановлению национальных рыбных запасов.
На что требуется дополнительное финансирование в первую очередь?
Илья Шестаков: Необходимо поддержать, прежде всего, отраслевую науку. Выделяется недостаточно средств для проведения ресурсных исследований, а ведь благодаря им устанавливается допустимый объем добычи для рыбаков. И чем меньше таких исследований, тем сложнее доказать наши данные в ходе обязательной экологической экспертизы.
Другая важная задача - развитие товарной аквакультуры. Несмотря на то, что сейчас объем производства растет, считаем, что темпы недостаточные. Субсидирование инвестиционных проектов необходимо увеличивать, так как сейчас средств хватает только на одобренные проекты, а новые отбирать уже не сможем. Но, кстати, здесь соответствующие решения председателем правительством приняты: в случае нехватки средств по итогам первого полугодия может быть предоставлено дополнительное финансирование.
Большое значение имеет охрана биоресурсов. Сейчас на одного инспектора у нас приходится 1900 километров рек и 16 тысяч гектаров озер. При этом надо учесть их материальную обеспеченность, уровень заработной платы, объем горюче-смазочных материалов, которые мы можем им дать. Как вы понимаете, он невелик. Это тоже вопрос, который требует дополнительного финансирования.
Вы направляли в минсельхоз предложения по поводу дополнительного финансирования. Получили ответ?
Илья Шестаков: Минсельхоз также находится в режиме экономии: выделенных средств недостаточно для того, чтобы реализовывать все те задачи, которые стоят в агропромышленном комплексе. Надеемся, что при улучшении финансовой ситуации дополнительные средства будут выделены нам из федерального бюджета. Мы, в свою очередь, значительно увеличили отдачу в федеральный бюджет: не только как отрасль в виде налоговых отчислений, а как федеральное агентство за счет реализации на аукционах квот по добыче водных биоресурсов и прав пользования рыбоводными участками для товарной аквакультуры. Если в 2014 году это было около 580 миллионов рублей, то в 2015 году - 3,5 миллиарда рублей, а в 2016 году - уже более 8,5 миллиарда рублей.
Может быть, зайти со стороны бизнеса?
Илья Шестаков: Мы рассматриваем механизмы, в рамках которых могли бы по ряду направлений частично отказаться от бюджетного финансирования в пользу внебюджетного.
"Главрыбвод" будет активно участвовать в компенсационных мероприятиях, уже заключены крупные контакты. Строители, энергетики, промышленные предприятия, которые наносят ущерб водным биоресурсам и среде их обитания, должны обеспечить в качестве компенсации выпуски молоди рыбы в природные водоемы. И что особенно важно, мы сможем расширить селекционно-генетические работы в области аквакультуры.
Прорабатываем, как в 2017 году можно наладить внебюджетное финансирование науки. Например, сейчас на экспертном уровне обсуждается возможность предоставления льгот по ставкам за пользование водными биоресурсами тем предприятиям, которые оплачивают научным институтам проведение ресурсных исследований. Но этот вопрос, конечно, необходимо внимательно проработать.
В связи с тем, что финансирование сокращено, ожидаемые результаты госпрограммы как-то пересматриваются?
Илья Шестаков: Безусловно, показатели госпрограммы меняются по ряду направлений. Это и рыбоохрана, и проведение научных исследований, и искусственного воспроизводства. При этом объем товарной аквакультуры сохраним на заложенном уровне, а вот динамику роста объемов вылова скорректируем.
Объем производства товарной аквакультуры за 9 месяцев 2016 года превысил 97 тысяч тонн (рост на 40 процентов). Какой прирост Росрыболовство прогнозирует по итогам года?
Илья Шестаков: Прогнозируем рост около 45 тысяч тонн в IV квартале. То есть по году это будет рост примерно на 30 процентов (в 2015 году - 153 тысячи тонн). Надеемся, что эта динамика сохранится. Вообще, аквакультура - самая быстрорастущая отрасль пищевой индустрии в мире, уже более половины всей рыбы производится в аквакультуре. И ее все равно мало. По оценкам ФАО, к 2030 году годовое производство рыбы должно увеличиться на 23 миллиона тонн (в 2013 году было 70,2 миллиона тонн). В России на долю продукции из аквакультуры приходится пока менее 4 процентов от объема вылова, который по итогам прошлого года составил 4,5 миллиона тонн. Тем не менее, производство растет.
Какие регионы лучше всего проявили себя в аквакультуре?
Илья Шестаков: Восстанавливается объем производства в Мурманской области после ветеринарных проблем: за девять месяцев 2016-го отмечен прирост с 5,7 до 11,1 тысячи тонн. Растут показатели в Республике Карелия за счет производства форели (с 8 до 12,2 тысячи тонн). Хорошие показатели у Краснодарского края (13,7 тысячи тонн), Ростовской области (13 тысяч). Эти регионы вносят весомый вклад в развитие товарной аквакультуры.
В Центральном федеральном округе рост составил 52 процента, Южный и Северо-Западный выросли также более, чем на 50 процентов.
Южный федеральный округ традиционно обеспечивает чуть больше трети объемов производства. Здесь хорошие природно-климатические условия и могут развиваться все виды аквакультуры: прудовая, индустриальная, пастбищная. Объем производства в ЮФО планируется довести до 69 тысячи тонн к 2020 году. В 2016 году тут выращено 34,7 тысячи тонн. Динамика пока хорошая. Сейчас распределяем участки под аквакультуру, наиболее ценные вводим в обращение. Но, безусловно, количество участков ограничено. Меры стимулирования для таких предприятий все равно необходимы.
Какие именно меры?
Илья Шестаков: Субсидирование процентной ставки для предприятий аквакультуры по инвестиционным проектам. Эта мера хорошо работает в сельском хозяйстве и аквакультуре, но необходимо увеличивать объем финансирования.
Какие виды рыбной продукции Россия сможет нарастить в разы уже в ближайшее время?
Илья Шестаков: Сегодня у нас широкая ассортиментная линейка, сотни видов переработанной продукции. Немало предприятий, которые выпускают до двухсот видов рыбной продукции. Сказать, что у нас маленький ассортимент или меньше, чем был в Советском Союзе, нельзя. В советское время добыча субсидировалась государством, и сейчас бизнесу без господдержки осваивать некоторые виды водных биоресурсов не всегда рентабельно. В связи с чем мы думаем, как стимулировать рыбаков ловить и малоценные с экономической точки зрения, но важные для потребителей объекты.
Любительскую рыбалку ограничат
Ждать ли нам изменений по любительскому рыболовству?
Илья Шестаков: В рамках поправок к закону о рыболовстве, которые приняли в июле, уже есть норма по любительской рыбалке. Предусмотрено ограничение суточной добычи на человека. Сейчас мы обсуждаем ее реализацию, к этому вопросу подходим очень серьезно и тщательно, поскольку понимаем социальную ответственность. Проводим встречи с рыбаками-любителями во всех регионах, привлекаем Общероссийский народный фронт, работаем очень широко с тем, чтобы нигде не пропустить чье-либо мнение.
Для чего вы это делаете?
Илья Шестаков: Основная задача, конечно же, контролировать не рыбака-любителя. Цель ликвидировать тех, кто под видом рыбаков-любителей занимается фактически промышленным рыболовством, уничтожая запасы водоемов, особенно пресноводных. Рассчитываем, что в 2017 году закон о любительском рыболовстве все же будет принят. Он однозначно и четко пропишет, что любительская рыбалка будет осуществляться бесплатно и без рыбопромысловых участков.
Вы упомянули нарушения правил рыболовства, насколько остро сейчас стоит вопрос браконьерства, какую долю рынка занимает нелегальная продукция?
Илья Шестаков: Мы не оцениваем нелегальный вылов, наша задача с ним бороться. Но традиционно наибольший браконьерский прессинг испытывают Дальневосточный, Волжско-Каспийский и Азово-Черноморский рыбохозяйственные бассейны. Есть проблемы и на водоемах Севера и Сибири. И в каждом регионе своя специфика: по лососевым, осетровым, промышленному браконьерству в море, далеко от берега - в исключительной экономической зоне России.
Могу сказать, что браконьеров становится меньше, в том числе благодаря слаженной работе во время совместных мероприятий с силовыми структурами - МВД, Пограничной службой, с привлечением общественности и добросовестных рыбопромышленников. Особенно большие усилия принимаем во время путин, в период нереста рыбы, когда работают постоянные посты на нерестовых реках и передвижные, оперативные группы. Если говорить отдельно о ликвидации незаконного вылова осетровых и лососевых, то серьезным оружием станет система маркировки и прослеживаемости продукции из этих видов рыб. Этот вопрос мы прорабатываем.
Снижается объем международного браконьерства, за последние несколько лет мы заключили соглашения со всеми странами АТР: Японией, Китаем, КНДР, Республикой Корея, США о противодействии незаконному промыслу - ННН-промыслу. Меморандум в этой сфере подписан с Канадой. В рамках этих соглашений есть норма - в портах этих стран можно выгрузить только продукцию с сертификатом, выданным Россией и подтверждающим законность ее происхождения. Южная Корея даже приняла отдельные поправки в закон и создала специальную службу по проверке привозимого улова. Благодаря принятым мерам удалось почти полностью остановить транзит российского краба через порты этих государств в третьи страны.
Кроме того, эти вопросы прорабатываются с Королевством Камбоджа, Республикой Индонезия, чьи суда наиболее часто задерживаются в наших водах за незаконную добычу водных биоресурсов.
Планируете еще усилить законодательство в этой области?
Илья Шестаков: В 2016 году мы уже ужесточили уголовную ответственность за незаконную добычу водных биоресурсов. Максимальный срок наказания увеличен до 5 лет. Кроме того, мы разработали поправки, которые позволят увеличить размер такс за причиненный водным биоресурсам ущерб в результате их незаконного вылова. Их размер возрастает от 3 до 8 раз. Также мы предлагаем внести изменения в КоАП и повысить штрафы. Необходимо, чтобы за серьезные нарушения было серьезное наказание. Предложения уже в Госдуме. Надеемся, что в этом году их примут.
Минсельхоз предлагает дать регионам больше полномочий в сфере аквакультуры. Поможет ли это эффективнее организовать работу?
Илья Шестаков: Да, это инициатива Росрыболовства. Если субъекты самостоятельно будут формировать участки на внутренних пресноводных водоемах и проводить торги по их распределению, это ускорит процесс. Все-таки товарная аквакультура - это сельскохозяйственная деятельность. Но важно, чтобы региональные власти относились к этому направлению ответственно. Сегодня, к сожалению, не во всех регионах это так.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"