Михаил Ненашев: Российская журналистика имеет существенное отличие от западной. Она отличается тем, что всегда была журналистикой не только ответов на самые главные вопросы: "что?", "где?" и "когда?", но в ней присутствовало "почему?". Это - журналистика не только факта, но и мнения. Сейчас, когда журналистика становится похожей во всех странах, наша все больше имеет тренд к общемировым тенденциям. Но и сегодня в России в большей степени журналистика мнения.
Получается, российская журналистика задает извечные вопросы "что делать?" и "кто виноват?"
Михаил Ненашев: Это и есть ответ на вопрос "почему?" Журналистика в России всегда была общественной, а в обществе стояли те самые острые вопросы, которые вы озвучили. И отвечать на них должны были, прежде всего, СМИ.
Современная журналистика более свободна в своих оценках, чем советская. Многое из того, что заложено в современной журналистике, ее острота, оппозиционность, были определены временем перестройки, который характеризовался невероятнейшей эйфорией гласности. Когда мы сегодня спорим: читающая или нет наша страна ответ один: Россия всегда была страной великого читателя.
И сейчас остается?
Михаил Ненашев: Да. И основы этого были заложены именно в тот период, о котором идет речь. Огромнейшие тиражи в конце 80-х - начале 90-х годов газет "Аргументы и факты" - 35 млн. "Комсомольская правда" - 19 млн, "Труд" - 18 млн, "Известия" - 12 млн. И термин "четвертая власть" присущ, прежде всего, российской журналистике. Потому что она действительно была таковой.
И сегодня?
Михаил Ненашев: Инициатива журналистики - быть на острие всех острых политических вопросов - сохранилась и в наше время. И сейчас журналистика - важнейший политический игрок на общественно-политическом поле России. Почему так остро у нас зачастую ставятся вопросы взаимоотношений власти и журналистов? Потому что наша система отличается от западной , где контакты СМИ с властью довольно опосредованы - там все идет через гражданское общество, с учетом влияния общественных организаций - профсоюзов и прочих. На Западе высок процесс самоуправления и демократии в обществе, у нас же гражданское общество и партийное движение, находятся только в стадии становления - вот почему ведущими игроками являются СМИ и власть. Они взаимодействуют напрямую. Скажем, практика встреч президента с журналистами - ежегодная открытая прямая линия - такого нет ни в одной стране. Потому что, если хотите, это признание той самой общественной силы и политической роли журналистики и СМИ.
В наше время практически у всех печатных СМИ есть интернет-версии, при этом существует конкуренция между "бумагой" и "Сетью". Интернет это помощник для журналиста или все-таки зло?
Михаил Ненашев: Все очень противоречиво. Интернет, с одной стороны, - несомненный прогресс. Способ достигнуть высочайшей оперативности и доступности. Влияние интернета глобально. И исполнение главной функции журналистики - служить времени здесь и сейчас - наиболее полно достигается именно в Сети. Потому что все то, что сказано сегодня, становится достоянием всех и немедленно. В отличие, скажем, от газеты, которая нуждается в доставке. И в этом отношении интернет, несомненно, благо.
Но есть очень серьезный недостаток интернета. По мере того, как интернет завоевывает все большую аудиторию, он серьезно нивелирует и обедняет журналистику.
Поясните, пожалуйста.
Михаил Ненашев: Журналистика разделилась на реальную и виртуальную. И недостаток интернета в том, что он отрывает журналиста от прямого участия в проходящих событиях. Даже такие сайты как "Российской газеты", так и других СМИ, только на 50-60 процентов комплектуются за счет прямых журналистских сообщений. А в отношении большей части информации - особенно если речь о СМИ, где нет корреспондентской сети и печатной версии, а лишь сетевая, ситуация складывается довольно непрофессиональная. Есть и печатные СМИ, которые существуют лишь благодаря тому, что используют материалы виртуальной журналистики. То есть, базируются на всех тех сведениях и данных, которые они сами не добыли. Факта присутствия журналистов - нет! А есть данные в лучшем случае "Российской газеты" и сайта, "Интерфакса", ТАСС, других профессиональных источников, в худшем случае - непрофессиональных. Когда журналист работает с материалами, добытыми и подготовленными не им, утрачиваются такие понятия, как спецкор, комментатор, репортер.
Многие издания, понимая, что у них этого не хватает, сотрудничают с гражданскими журналистами. Платят деньги людям, которые на месте снимают сюжеты. Или используют материалы из их социальных сетей бесплатно. Допустим, произошел взрыв в Домодедово. И очевидцы на месте событий могут дать больше сведений о происходящем, чем журналисты, которым еще нужно туда доехать. То есть, с одной стороны журналистом может быть любой. Но если журналист окажется на месте событий, он снимет видео и опишет происходящее по-другому...
Михаил Ненашев: Вы практически сами ответили на вопрос. Во-первых, зачастую материалы непрофессиональны. А, во-вторых, к журналисту, представляющему определенное издание, и доверие проявляется в иной степени. Волонтерское участие в виртуальной журналистике в отдельных случаях правомерно, но зачастую неубедительно. Кроме того, у представителей СМИ существует ответственность за материал - отсюда и доверие.
Доверие еще важно в том смысле, что иногда новость может быть сфабрикована специально?
Михаил Ненашев: Зачастую так оно и бывает. В связи с этим утрачивается реальность самой журналистики. Более того, каждый журналист имеет свой почерк, свой стиль изложения. В интернете это часто нивелируется, редактируется и сокращается. Интернет-журналистика требует версий, отредактированных в определенном ключе, где факт остается фактом, но стилистика уже иная. И в этом отношении стилистика виртуальной журналистики лишается эмоционального содержания, и, как следствие, авторской индивидуальности.
Давайте уточним. В Сети журналистика приобретает общее лицо, потому что существуют законы интернета, в соответствии с которыми формируются статьи для того, чтобы они лучше "продвигались" и попадали на поисковые сайты?
Михаил Ненашев: Я имею в виду в том числе и это. И стилистика, и почерк, и отсутствие индивидуальности. И, наконец, самое главное: если это очень резкая критическая статья, то тут может утрачиваться ответственность журналиста как таковая.
От лица представителей интернета я могла бы вам возразить: есть блогеры и у них - тысячи подписчиков. У каждого из них - своя индивидуальность, свое лицо, и они - непрофессиональные журналисты.
Михаил Ненашев: Несомненное достоинство непрофессионального журналиста в том, что он может сказать то, чего иногда и профессионал не скажет. Но недостаток следующий: трудно довериться человеку непрофессиональному, не зная, насколько он ответственный, и какова его гражданская позиция. Каждое издание, в том числе и в интернете, имеет свою определенную направленность. Консервативную или оппозиционную, правую или левую. В этом смысле к представителям конкретных СМИ доверия больше.
По отношению к СМИ в России часто всплывает тема цензуры. Сейчас, после того, как закрыли, например, такой сайт, как Linkedin, есть опасения в профессиональной среде, что интернет ограничат, возьмут под контроль или вообще закроют - прецеденты в других странах существуют.
Михаил Ненашев: Я думаю, что такое сегодня не может случиться. Интернет закрыть уже невозможно. Потому что это глобальная сеть, которая существует вне времени, пространства и территории, и, если где-то вдруг возникнет подобная ситуация, она, прежде всего, ударит по стране, ее престижу и авторитету. Ограничивать интернет можно, лимитировать - тоже, закрыть - нет.
По поводу цензуры: сколько существует пресса, столько поднимается и этот вопрос. Однако основой цензуры является сам журналист. И самый большой цензор, самый большой ограничитель, самое большое препятствие для свободомыслия - сам автор. Я был главным редактором восемь лет. И что вы думаете: кто-нибудь когда-нибудь звонил мне и говорил, что того или иного делать нельзя? Я сам решал, что можно, а что - нет. Потому что существуют технические нормы, определенные темы, связанные с безопасностью страны, военные, научные секреты, от которых зависит жизнедеятельность государства. И для этого есть технические цензоры, которые знают - какую территорию можно показывать, какой завод секретный, о каком оружии нельзя говорить. Что касается цензуры с точки зрения позиции, ее осуществляют главный редактор, редколлегия и, прежде всего, сам журналист. Потому что хочешь быть свободным и независимым - будь им, но знай, что за все, то, что пишешь, ответственность несешь сам. Готов ли к этому?
В "Советской России" у нас была ситуация, когда подготовили материал по городу Омску об одном тресте, и его управляющем - о серьезных коррупционных нарушениях. После публикации управляющий застрелился. И первый вопрос у нас был о том, насколько опубликованное соответствует действительности. Была создана целая комиссия. И она подтвердила, что факты полностью достоверны. Конечно, судьба и жизнь человека - это самое ценное, и мы не ожидали такой реакции на статью.
Знаете, на улице Правды, был такой негласный твердый закон для всех изданий, которые там находились: насколько правдиво то, о чем ты пишешь. И если вдруг случалось, что журналист извратил факты, он уходил из газеты.
Сейчас время непростое - мы находимся в состоянии информационной войны. Существуют ли какие-то правила подобных войн? Как нужно обходиться с фактами и цифрами, чтобы не передергивать?
Михаил Ненашев: Всякая война - это уже нарушение правил. Война это открытое противостояние, и иногда она сама диктует порядок взаимоотношений. Но я считаю, что информационные войны это, прежде всего, показатель огромных, невиданных ранее, возможностей, которыми стали обладать средства массовой информации. Иногда складывается впечатление, что если бы не было такой остроты вопросов в СМИ, то и в реальности не следовало бы такой реакции. Возникает чувство, что в этой войне зачастую опережающим средством являются сами издания, сайты и телеканалы, которые в значительной мере подогревают общественное мнение.
Тут вечный спор, что первично: происходящее или его отражение в медиа.
Михаил Ненашев: Все зависит от того, как это начинают представлять. В этом отношении СМИ способны поднять на дыбы общественное мнение, и они тут - всесильны. И ситуация такая, что в информационной войне любые подтасовки, извращение фактов, их подмена - все средства хороши.
Согласно прежним негласным законам улицы Правды, получается, что из профессии должны уйти многие люди.
Михаил Ненашев: Да. На войне как на войне. К сожалению, в этом отношении журналистика, помимо достоинств, имеет серьезные недостатки. У нас плохая наследственность. Слишком длительный период немалая часть журналистов воспитывалась и формировалась в условиях определенного послушания. Партийная гегемония была весьма ощутима. Пресса - это приводной ремень партии, ее послушное оружие. Во-вторых, надо признать, что в отличие от других стран, в России государство всегда играло большую роль в деятельности СМИ. И сегодня государственное влияние велико. Это наш менталитет, наша особенность. И с этим нельзя не считаться. Потому что государство с одной стороны - несомненный гарант существования демократии, а с другой - и главный регламент, и главный хранитель.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"