Капительный ремонт Малого театра - это радость, про которую почему-то не говорят. Я ходил по театру, и у меня было ощущение, будто я вернулся в свое детство и юность - ах! - когда был фанатом Малого, где на сцене блистали Ильинский, Царев, Константинов, Любезнов, Гоголева, Подгорный, Кенигсон, Корниенко, всех не перечислить, конечно... В фойе и зале все такое же, как тогда - мощное, красивое, имперское и... новое.
Малый театр не устраивал из своего открытия шоу. Как и положено театру-работяге, он открылся спектаклем. Юрий Мефодьевич Соломин решил, что открывать историческую сцену должен "Король Лир" Шекспира с Борисом Невзоровым в заглавной роли. Ставить спектакль он пригласил Антона Яковлева. И не ошибся.
В любом хорошем спектакле - а "Король Лир", безусловно, спектакль хороший - должна быть тайна. Для меня тайна "Короля Лира" в том, что, с одной стороны, это абсолютно спектакль Малого театра - яркий, классический, подробный, внятный. А с другой - совершенно современная история.
Над постановкой работали два, не побоюсь этого слова, выдающихся художника: сценограф Мария Рыбасова и художник по костюмам Оксана Ярмольник. Они создали мир средневековый, но не архаичный. Во-первых, это красиво. Насколько это исторически достоверно - не так уж и важно. В конце концов не в музей же пришли. Мир Рыбасовой мрачный, величественный и очень подвижный. И в этом мире существуют, страдают, негодуют удивительно красиво одетые люди.
Если коротко говорить, о чем поставил спектакль Яковлев, то он рассказал о том, что бывает в мире, когда в нем нет любви. В этом спектакле никто никого не любит. Даже Корделия относится к своему отцу с жалостью, но без нежности. На самом деле это, быть может, один из самых главных вопросов сегодня: что происходит с миром, когда в нем страсть есть, а нежности нет. Что такое страсть без нежности? Во что она превращает человека?
В начале спектакле шут и король совершают странный обмен: король надевает шутовской колпак, а шут - корону. Завязка истории, когда король делит свое государство между дочерьми, отдана шуту. Это как бы такая игра, за которой наблюдает король в шутовском колпаке. Все словно не всерьез, не по-настоящему. Не так ли и мы подчас совершаем какие-то нелепые поступки, не думая о последствиях, а оканчивается все печально?
Глеб Подгородинский (Шут) и Борис Невзоров (Лир) играют двух уставших людей, которые пытаются как-то проживать жизнь. Слово "как-то" - ключевое. Яковлев поставил трагедию уставших людей, тем самым приблизив Шекспира к нам - уставшим жителям XXI века.
Обе актерские работы очень мощные и абсолютно своеобразные. Шут Подгородинского не ерник, как мы привыкли, а мудрец. Он почему-то знает все про эту жизнь и понимает последствия всего, что произойдет. Шут и король - это ведь искусство и власть. В спектакле Малого театра они прекрасно сосуществуют, нуждаются даже друг в друге. Одна беда: король относится к шуту несерьезно - шут, что с него взять? Ну, разве не современная тема?
Мы привыкли, что Лир - не просто трагический персонаж, но эталон трагического персонажа. Играешь Лира - играй трагедию. Борис Невзоров тоже это делает. Один раз. В прекрасно поставленной, мощной, красивой сцене бури. Невзоров словно говорит зрителю: хотите шекспировский трагический накал? Пожалуйста. Могу.
Однако все остальное время на сцене существует никакой не трагический образ несчастного отца, а живой, печальный, уставший человек. Когда Корделия не хочет говорить ему хорошие слова - это игра, подлинная трагедия и ужас начинаются, когда Лир понимает, что дочери его не любят. Когда постепенно, не сразу он начинает осознавать свое абсолютное - абсолютное! - одиночество. И умирает этот красивый человек не от болезни, не от старости, а от бессмысленности жизни. Зачем жить, если жить некуда?
Как и во всех трагедиях Шекспира, в "Лире" много смертей. Яковлев делает их не привычно красиво-трагическими, а обыденными. Сел человек, накрыли его дерюгой - умер. Уютно устроился Лир около своего трона, закрыл глаза - нет человека.
"Король Лир" - трагедия рока, как, впрочем, и все трагедии Шекспира. Но в Малом театре этот рок, эти невыносимые для жизни обстоятельства создают сами люди. Не на кого пенять, если выбросил из жизни любовь и нежность. Не на кого пенять, если в людях перестал видеть людей. Такой мир обречен.
Играть трагедию, не играя ее, - задача сложная. На мой взгляд, с ней справляются не все, иногда впадая в излишнюю трагичность, иногда - в лишний бытовизм. Но в любом случае работа с такой литературой в такой режиссуре - это очень серьезная школа для артистов. Выбор Юрием Соломиным и пьесы, и постановщика абсолютно оправдался.
Открытие исторической сцены Малого - само по себе событие. Событием, без сомнения, стал и первый спектакль новой старой сцены. И это уже наше дело: замечать его или высокомерно проходить мимо, как, увы, нередко делает наша театральная общественность. Малый театр живет вне моды, общественность наша театральная на моду молится. Такое вот противоречие получается.
Зрители на премьеру просили лишний билетик. Критика молчит. Театр живет.