Каким же способом граждане готовы защищать свои права в случае их нарушения? Доля тех, кто намерен обращаться в суд, снизилась с 22 до 16 процентов. С 14 до 9 процентов уменьшилось количество желающих искать правды путем голосования за политические партии. Число же предполагающих обратиться для восстановления справедливости в СМИ и госорганы осталось практически прежним - 11 процентов. Что касается готовности к митингам и забастовкам, то она сейчас небывало низкая - лишь 4 процента опрошенных приняли бы участие в акциях протеста.
На защиту своих интересов в конфликтах с работодателями граждане поднимаются столь же неохотно. Самый распространенный ответ рабочих - "забастовками нельзя ничего добиться" (31 процент). Того же мнения придерживаются технические специалисты, студенты, пенсионеры. А вот предприниматели, которых остановка работы уж точно не может радовать, на удивление спокойно относятся к забастовке, полагая, что это "нормальное средство решения назревших проблем" (34 процента). Примечательно, что рабочих, думающих так же, вдвое меньше. С тем, что "забастовка - крайняя мера, но в нынешних условиях ее бывает невозможно избежать", согласен 41 процент опрошенных.
Желающих добиваться справедливости через суд тоже стало меньше. По информации Судебного департамента при Верховном суде, число рассмотренных дел о незаконном увольнении снизилось с 15 974 в 2015 году до 15 382 в 2016-м. А по данным Центра социально-трудовых прав (ЦСТП), число протестов, связанных с работой, по сравнению с 2016 годом выросло незначительно - на 2,4 процента. И чуть-чуть стало больше случаев, когда сотрудники останавливают работу, формально не объявляя забастовок. По словам эксперта ЦСТП Петра Бизюкова, работники в условиях кризиса "используют новые инструменты давления на работодателя для ускорения выплаты зарплаты и получения законных социальных благ, не прибегая к забастовкам, которые запрещены в ЖКХ, медицине и на транспорте". Одним из таких инструментов стали разрешенные Трудовым кодексом уведомления о приостановке работы из-за задержки зарплаты свыше двух недель. К такому воздействию на работодателя, по данным ЦСТП, чаще других прибегают занятые в ЖКХ, строительстве и сфере образования. При этом отмечается снижение общей задолженности по зарплате - она, как сообщает Росстат, уменьшилась с 4,5 млрд до 3,5 млрд рублей. В целом же, полагают эксперты, нет оснований говорить о "многоотраслевой" забастовочной готовности. Призывы остановить работу более характерны для предприятий, где высока доля серой занятости и неформальных трудовых отношений.
На излете предыдущей экономической нестабильности, в марте 2011 года, группа думских депутатов, помнится, предложила упростить процедуру проведения забастовок, в частности, сократить с сорока дней до десяти срок согласования протестной акции. Авторы проекта полагали, что это позволит гражданам реально осуществить свое право на забастовку. Эта инициатива не получила поддержки. Отдельные выступления случаются, но до массовых забастовок дело не доходит. И понятно почему: быть уволенным за прогул страшнее, чем попасть под сокращение. В последнем случае можно хотя бы надеяться на двухмесячную компенсацию и выходное пособие. Не менее понятно и другое: увольнение прогульщика не будет стоить работодателю ни копейки, и любая остановка работы в разгар трудового дня для него, работодателя, просто подарок: можно, не тратясь на социальные выплаты, сократить персонал еще на какое-то количество штатных единиц.
Доля тех, кто рассчитывает отстаивать свои права через общественную деятельность в профсоюзах и НКО выросла, но не намного - с 4 до 7 процентов. Работников, привыкших к советским профкомам, завкомам, месткомам, не так-то просто подвигнуть к свободной самоорганизации. Точно так же и российских менеджеров (во многих из них еще сильна советская закваска) нелегко приучить к мысли, что профсоюз по своему социальному предназначению не слуга администрации, а ее контролер, оппонент. И что всякое выступление в защиту трудовых прав не следует расценивать как провокацию.
По данным Росстата, число забастовок в стране не возрастает, а те, что иногда происходят, не получают большого общественного резонанса. И ухудшения личного материального положения большинство граждан не ждут. Более 40 процентов россиян уверены, что будут жить так же, как сейчас; 27 процентов надеются, что будут жить лучше; 18 процентов ожидают, что их жизнь значительно или несколько ухудшится.
Социологи отмечают, что более всего россияне не одобряют политические протесты. Гражданская активность (ее лучше назвать общественной) до последнего времени проявлялась только при решении бытовых проблем по месту жительства.