"Время первых" Дмитрия Киселева - рассказ о первом в истории выходе человека в открытый космос. Это случилось 18 марта 1965 года, когда Алексей Леонов 12 минут и 9 секунд пробыл вне корабля "Восход-2", о чем триумфально сообщили советские медиа; телевидение транслировало на весь мир кадры человека, зависшего над бездной. "Время первых" - о том, чего это стоило и чем могло завершиться. Там есть о чем подумать.
В фильме много сюжетных слоев. Первый - это "повесть о настоящем человеке". О человеке, способном совершить невозможное. Такой характер: вечно пробовать себя на излом, рисковать, разведывать человеческие пределы. Несгибаемое упрямство играет Евгений Миронов - как всегда, органично, правдиво и психологически обоснованно, но слегка монотонно, повторяя свои фирменные краски. Второй герой фильма - товарищ Леонова по космическому рейсу Павел Беляев. Менее импульсивный, более рациональный, он прекрасно уравновешивает пыл своего горячего друга. В роли - Константин Хабенский, это одна из самых мощных и, при внешней бесстрастности, накаленных работ превосходного актера. Наконец, главный конструктор Сергей Павлович Королев, третий главный герой картины. Примерно о том, что делает в этой роли Владимир Ильин, писал Пастернак: до полной гибели всерьез. Ильин всегда был грандиозным мастером, в Голливуде он стал бы вровень с Николсоном или его превзошел бы; у нас его снимают мало и вяло, но каждое его явление на экране - потрясение.
Еще один слой - сюжет, связанный с невиданной у нас техникой съемки. Максимальная достоверность зрелища - отдельная тема, отметим лишь, что столь совершенных фильмов о космосе в нашем кино еще не было. Это важно: ощущение, что мы там побывали - в тесном "Восходе", в узком шлюзе для выхода в космос, в объятом пламенем спускаемом аппарате. Мы в самом буквальном смысле слова побывали в шкуре космонавта и срослись с нею.
Еще слой - закулисье подвига, нашего космического триумфа, нашего фантастического рывка в будущее. Оно, это закулисье, мало кому известно. Пересказывать коллизии, которые ежесекундно возникали в космосе, а потом и на родной земле, ставя героев на грань гибели, - значит украсть у зрителей возможность самим сжимать ручки кресел, самим задыхаться в обвисшем скафандре, самим замерзать в тайге, поддерживая в себе тлеющий фитилек надежды. У команды драматургов (более всего узнается почерк Олега Погодина) была рискованная задача избежать, с одной стороны, официальной ходульности, с другой, - сделать правдоподобный фильм о неправдоподобных обстоятельствах.
Кадры из фильма "Время первых"Это тот триллер, где всё на краю, и спасение каждый раз приходит в последний момент. Обычно так бывает в плохих триллерах - иронисты для скверно придуманных сюжетов ввели термин "бог из машины", который, невесть как, выручит героев. Но здесь сюжет сконструировала сама жизнь, и его финал известен из истории, где оба космонавта, живые и счастливые, бодро прошагали по красной дорожке рапортовать генсеку. Все кончится хорошо - что тут волноваться? А вот - не просто волнуемся, берите выше. Напряжение в зале достигает точки, какая в кино редкость и называется эффектом нашего полного погружения в происходящее и отождествления себя с персонажами.
Камера оператора Владимира Башты субъективная и подвижная, как взгляд, она отлично передает состояние героев: то восторг перед распахнувшейся вселенной, то зажатый в кулак нерв, то стылое, заиндевевшее отчаяние… "В фильме есть моменты, когда даже мне страшно", - признается космонавт Алексей Леонов. И добавляет: "В жизни я выполнял задачу, не сильно задумываясь об опасности". В этом дополнении разгадка многого, что считается подвижническим: человек, полностью отданный делу, не так остро чувствует угрозу, она уходит на второй план. Иначе не было бы у нас профессий, всегда сопряженных с риском для жизни, от летчиков-испытателей до пожарных служб и фронтовых операторов. Чувство и азарт долга - движущая сила и реальных событий и фильма о них. Такая работа. Такое призвание. Перед этим все рапорты и красные дорожки - мишура.
И вот здесь - главное, что выносишь с просмотра. Это странное чувство невероятности всего, что случилось в 1965-м. Беспредельное восхищение человеческим мужеством. Но и осознание полного отсутствия в этой истории гуманитарного начала. Иными словами, понимание бесчеловечности мотивов, потребовавших такого героизма - мысль, вольно или невольно заложенная в фильме. Даже торжественное название "Время первых" становится неоднозначным: с одной стороны, слава первым, с другой - во имя чего гонка?
И вступают в действие подробности, о которых ликующий народ до фильма не ведал. Мы видим, как разлетается на осколки пробный корабль. И как дорогой Леонид Ильич, вопреки увещеваниям ученых, требует невозможного - во что бы то ни стало ужать три года подготовки до одного, иначе обскочат американцы. И сколько от спешки возникло неизбежных, а значит, запрограммированных аварий, когда полет превратился в экстремальную и почти безнадежную борьбу за выживание. А когда вся аппаратура на борту выходит из строя, и ситуация становится кризисной, родина уже готова пожертвовать героями, только чтобы не приземлились "к врагам, где-нибудь в Европе" - перспектива, приводящая в ужас надзирающего за центром управления полетами армейского генерала.
Постоянный контраст между победными реляциями в телеящике и реальностью - один из драматургических стержней картины. Всё, включая человеческие жизни, брошено на то, чтобы кому-то утереть нос и показать наших: как пели в одной песне, "мы за ценой не постоим". Но там, в песне, - священная война, а здесь всего только амбиции, показуха, желание сделать ликующую мину при плохой игре. Хотя, если по разуму, космос - дело всего человечества, и любой прорыв - наша общая победа. Не ипподром, не футбол - космос! Идея, стирающая границы и объединяющая планету.
Но амбиции сильнее, и чудом не погибший экипаж рапортует о победе. Фильм поет песню безумству храбрых, но предлагает думать. Это в нашем кино сегодня редкость.