"Нюра" дождалась
Сестры, к слову, горожанки, коренные петербурженки. Одной 35 лет, другая на десять лет старше. И профессии у обеих отнюдь не сельские. Старшая, Наталья Виллен-Рется, специалист по организации туризма, автор путеводителей и экскурсовод. Младшая, Ксения Галактионова, занимается организацией праздников, преподает это умение на семинарах и тренингах. Обе замужем, обе счастливые мамы.
А деревня, о которой идет речь, - в Сланцевском районе Ленинградской области. 170 километров от Петербурга, дорог нет, Интернета нет, жителей практически тоже. Сегодня, считая Наталью и ее мужа Олега, в Засосье проживают всего три человека: семья и еще одна старушка.
А когда-то было свыше 500 жителей. И предки сестер (они знают свой род до седьмого колена) жили здесь. И сами сестры все школьные каникулы проводили в Засосье. Но ХХ век обошелся с крестьянами жестоко. В 1937 году, например, по анонимному доносу арестовали всех (!) мужчин деревни.
- Вернуться обратно смогли лишь трое, в том числе и наш прадед Григорий Галактионов, - говорит Наталья.
А в 1941-м, спустя три недели после начала войны, деревню оккупировали немцы...
Но даже эти удары не смогли Засосье уничтожить. Жизнь в ней прекратилась в мирное время, на рубеже уже наших веков.
Возвратиться к корням Наталья решила пять лет назад. Решение было спонтанное: ее мама, тоже давно уже горожанка, попросила съездить проведать отчий дом. Увидав выбитые в избе стекла, Наталья с мужем сказали друг другу: а давай здесь останемся навсегда? И остались.
Сейчас в хозяйстве у Натальи четыре коровы, 20 коз, 20 баранов, свиньи, куры, но измученной она себя не считает. И сказать, что все ее помыслы ушли только в заботы о земном, нельзя.
Проект "Невиновные", затеянный ею вместе с младшей сестрой, приобрел все более отчетливые очертания. В одной из изб Засосья, выкупленной у наследников, они открыли Музей утерянных деревень. Выстроили Дом памяти, в котором хранится Книга памяти жертв политических репрессий. А когда за эту свою деятельность получили премию "Гражданская инициатива", все деньги, 200 тысяч, вложили в сооружение памятника "Нюра". Монумент представляет собой фигуру женщины с ребятишками, вглядывающейся вдаль. Она ждет мужа. У этой фигуры есть реальный прототип - Анна Галактионова, первый председатель колхоза в Засосье. Человек, как вспоминают о ней бывшие сельчане, редкой силы духа и большой доброты. Сестрам она приходится прабабкой.
- Но никакого личного сходства мы, заказывая скульптору Александру Спиридонову, добиться не намеревались, - говорит Ксения. - Наоборот, хотели, чтобы получился обобщенный образ.
А вышло по-иному: многие бывшие сельчане даже из других регионов страны приезжают сейчас сюда с фотографиями своих бабушек и прабабушек и заявляют: это про нас! Смотрите, как похожа.
Даушифтинг по-русски
Сейчас глухое Засосье становится центром культуры. В Музей утерянных деревень идут письма, посылки, запросы. Приезжают туристы. Правда, последних было бы гораздо больше, если бы в деревне удалось создать хоть какую-то туристическую инфраструктуру: гостевые домики, парковки. Пока же приезжим даже переночевать негде: 12 домов, уцелевших в деревне, принадлежат частным лицам.
- На самом деле, сельский туризм - очень популярная отрасль, - говорит Наталья. - Но чтобы его развить, нужна поддержка властей.
Хотя попытки наладить диалог с чиновниками были.
- Но просить, писать письма, ждать ответов - это гиблое дело, - отмечает Ксения. - Так весь кураж пройдет, в ожидании. Мы уж лучше сами.
Удивительно, но эта абсолютная самостоятельность приносит свои результаты. Зимой, например, сестры устроили в Засосье большие святочные гуляния. Двести человек собралось! Приехали и горожане, и люди из окрестных сел.
- Мы решили: подобные праздники у нас тут будут теперь четыре раза в год. Летом вот устроим коллективный сенокос, - делится Ксения.
- Я на сенокос особые планы возлагаю: нам самим на всю живность сена не запасти, - смеется Наталья. - А покупать не по карману, порядка 300 тысяч надо выложить...
Ксения, к слову сказать, пока живет в городе. Однако признается, что время ее семьи делится между Засосьем и Санкт-Петербургом примерно наполовину.
- Хочу эту пропорцию изменить: 60 на 40, - говорит она. - А со временем и вовсе перебраться в деревню.
Ни учеба детей (их у Ксении трое - от двух до 14 лет), ни профессии взрослых (муж работает следователем) не могут, по ее словам, поколебать это решение.
Жизнь на два дома
Мне не раз доводилось писать про "родовые поместья" и прочие опыты переселения горожан в деревню. У многих отрезвление после первых радостей натурального хозяйства наступает очень быстро. Причины? Самые прозаические. Отсутствие хорошей школы поблизости, медицинского обслуживания, перспектив для подрастающего поколения, если следовать родительским курсом дети переселенцев вдруг не пожелают. Дети Натальи тоже пока не торопятся переселяться вслед за родителями. Может, и впрямь, жизнь в деревне - это удел только "спелого" возраста? Когда все соблазны юности уже миновали, а до ветхости еще далеко. Когда топка печей, колодец во дворе, ежедневное разгребание снега вокруг дома не в обузу, а в радость. У сестер на этот счет свои доводы.
- Сейчас все больше людей уезжает из городов, но не от голода, как в 90-е, чтобы сажать на своих шести сотках картошку, и не от усталости - как в нулевые в Таиланд, чтобы лежать на пляже, а по стремлению души, в поиске жизни, наполненной смыслом, - говорит Ксения. - И вот в ответ на эту потребность людей начинает подниматься русская деревня, где есть все: и земля, которая может прокормить, и духовный смысл, и глубокие корни. А также возможности заработать и создать дело, которое можно передать по наследству детям (в отличие от любой офисной карьеры, например).
По мнению Ксении, учитывая сегодняшние интернет-технологии, в деревне можно заниматься любым делом: и гуманитарным, и творческим, и техническим. Ее муж на службе в силовых структурах перешел на график "сутки через трое". Это всех устраивает, и для деревни время находится.
- В нашем случае проживание "на два дома" - совершенно нормально и исторически точно, - отмечает Ксения. - Ведь в конце XIX века многие семьи так и жили: дети получали образование в Петербурге, родители имели усадьбу в деревне и городскую недвижимость, ездили туда-обратно по сезону или по необходимости. Да и путешествовали-то еще на лошадях! А нам на современных автомобилях это вообще не сложно. Ехать до Засосья всего два с половиной часа - в Москве люди дольше в пробках стоят.
Николай Рется, сын Натальи Виллен-Рется:
- Я живу в городе, но очень стараюсь всячески поддерживать этот проект: мне и инициатива мамы и ее сестры нравится, и для себя в перспективе я вижу нечто подобное. Горжусь ими обеими.
Но пока, увы, сам не готов на такие решительные перемены: все-таки надо зарабатывать на жизнь, а город предоставляет для этого больше возможностей. Я получил высшее образование, инженер-машиностроитель по специальности, но сейчас стою на распутье: хочу в будущем связать свою жизнь со строительством. И в профессиональном плане, и в личном. Последнее уже начал осуществлять: сам строю для себя дом в поселке Токсово. Почему не в Засосье? Да чтобы, живя на природе, быть поближе к городу, к будущему месту работы.
Пока я не женат, хотя моя девушка (она юрист) полностью разделяет взгляды моей тетушки: жить надо на два дома, в деревне и в городе. Но оптимальные пропорции каждый возраст устанавливает для себя сам.