Суть дела в следующем. Во время Великой Отечественной войны житель одного из населенных пунктов Белгородской области пошел служить фашистам. Деревня, в которой он жил, оказалась в зоне оккупации. А он, судя по архивным документам из уголовного дела, стал у оккупантов управляющим местным колхозом.
Причем работать на врага этот человек пошел добровольно. В его обязанности входило снабжать немецкую армию продуктами питания. И он это делал исправно - точно запротоколировано, сколько за неполный год управляющий поставил вражеской армии скота на мясо и сколько сдал центнеров хлеба.
Но оккупантов уже в начале 1943 года из села выбила Красная армия и за сотрудничество с ними успешному управляющему пришлось отвечать по закону военного времени. Аргументы подсудимого, что он лично ничего и ни у кого не отбирал, а лишь отправлял извещения, а граждане сдавали все сами, военный суд по достоинству не оценил.
Трибунал приговорил управляющего по статье "измена Родине" к не самому большому сроку - к семи годам лишения свободы и отправил его за Урал в лагерь. Через полтора года осужденный умер в зоне.
Его уголовное дело хранится в архиве УФСБ Белгородской области. В 2015 году суд подтвердил, что реабилитировать гражданина посмертно нельзя. Он - изменник. Когда спустя десятилетия его потомки, которые проживают в Санкт-Петербурге, попросили органы безопасности дать им познакомиться с материалами уголовного дела, им было в этом отказано.
Суть в том, что по закону уголовные дела нереабилитированных граждан засекречены от всех, включая родственников. Так сказано в Законе "О реабилитации жертв политических репрессий" и Положении о порядке доступа к архивным материалам прекращенных уголовных и административных дел в отношении лиц, подвергшихся политическим репрессиям.
Единственной формой предоставления информации по таким делам считается простая справка об отрицательном результате пересмотра приговора.
Отказ чекистов потомками был оспорен в районном суде Петербурга. Но безуспешно - УФСБ выиграло дело. Но Белгородское УФСБ в питерский суд прислало своего сотрудника, чья командировка, как утверждало ведомство, обошлась в 26 тысяч рублей. Чекисты посчитали, что за попытку узнать о судьбе репрессированного родственника должны платить потомки. Но в этом им было отказано. Суд решил, что за государственные секреты УФСБ должно платить само, и отказал ведомству в возмещении потраченной суммы.