Режиссер Тина Кронис совместно с драматургом Ричардом Алджером в "Перроне N 3" сделали перевод "Трех сестер" Чехова не только с русского на "американский", но и с языка ХIХ века на язык современный. Персонажи здесь изъясняются шутовской пантомимой, причудливой хореографией, а то вдруг начинают под "казачка" отплясывать водевильные канканы. Наряды их под стать действу: у дам вместо волос огромные меховые шапки, офицеры увешаны медалями с ног до головы, и даже на откинутых полах мундиров у них ряды разноцветных значков, шевронов, орденов, словно у торговцев с Арбата.
Вообще пародия на американские стереотипы о русских и на русские об американцах проходит в спектакле красной нитью. С первых минут зритель просто ошеломлен этим бодрым дуракавалянием. А в синхронном переводе он слышит еще и авторскую отсебятину. Так, характеризуя провинциальную тупость городка, в котором им приходится существовать, Маша говорит: "Направо - заросли кукурузы, налево - свиньи... Интеллектуалкой считается та, что сумеет параллельно запарковаться". Ирина, мечтая о Москве, сбивается на банальные цитаты из путеводителя, не забывая подчеркнуть: Москва - город с самой высокой плотностью миллиардеров. Не потому ли так рвется туда ее душа? Мечта золушки найти принца...
Кстати, бесплодность и вымученность этих мечтаний подчеркивается еще и ее нелепым предложением брату Андрею о том, что из их провинциального дома "нужен побег!". И, словно подросток, насмотревшийся триллеров, она фантазирует: я выкраду ключ, а ты сделаешь с него восковой слепок... Нет, лучше я вырву струны у рояля и сплету из них веревку, по которой мы спустимся... Откуда? Куда?
Не менее вольно обращаются авторы спектакля и с характеристиками персонажей. Так, перечисление ненужных знаний и компетенций сестер оборачивается полным абсурдом вроде "диплом лучшему стрелку, полученный в кибуце". Андрей по ходу дела превращается в опустившегося игромана, который тащит из дома все, что только можно. Протопопов, с которым Наташа изменяет Андрею, является, оказывается, его начальником. А Тузенбаха Соленый просто кулаками забивает в драке.
Весь этот бред перемежается точными цитатами из Чехова, на удивление органично вплетающимися в общий поток текста. И поразительным образом сквозь все это предельно пародийное комикование, сквозь абсурд нелепого центона вдруг проступают подлинные чеховские интонации. И внятно звучит его заветная мысль: пока люди предаются своим дурацким и суетным занятиям, проходит их жизнь. Единственная. Впустую.
Финал спектакля неожидан, но оттого особенно убедителен. Режиссер Тина Кронис сумела вытащить из Чехова абсолютно феминистскую идею: полагаться на мужчин нельзя, они все со временем уходят - кто, как Вершинин, уезжает "по долгу службы", кто, как Тузенбах, гибнет в "пацанских разборках", кто, как Андрей, оседает на дно. А потому надеяться остается только на самих себя. На свой прагматизм и здравый смысл.
"Без любовной лирики", - подчеркивает Маша. "Без ненужных мечтаний", - твердо заявляет Ирина. И небо в стразах распахнется над ними?