До Херренинзеля или так называемого "мужского острова", где расположен замок "сказочного короля" Людвига II Баварского, который он спланировал как копию дворца в Версале, фестивальную публику от пристани Прин-ам-Кимзее каждый вечер доставлял кораблик, увозящий от земной суеты в мир уединенных идеалов. Тихие воды благодушного озера Кимзее лучше всякой магии снимали у пассажиров напряжение, ослабляя земное притяжение, подготавливая за время пути к восприятию духовной пищи там, где на протяжении более тысячи лет царила жизнь мужского монастыря.
Фестивальный менеджмент в лице интенданта Эноха цу Гутенберга, члена дома Гуттенбергов позаботился о без излишеств насыщенной драматургии смыслов своего проекта, понимая, что у этого музыкального форума, находящегося где-то на полпути между Мюнхеном и Зальцбургом, нет иного выбора, чтобы выдерживать достойную конкуренцию со своими могучими соседями. При том, что ценовая политика здесь куда более демократичная, именно этот фестиваль - место встречи германской аристократии, приплывающей сюда в национальных костюмах - трахтенах и дирндлях, чтобы в бывших угодьях короля, основоположника немецкой демократии поразмышлять о будущем страны и мира. Фестивальные события этого года подчинены идее главного мотто: "Бога и богов - пути барокко".
При этом его программу составила музыка отнюдь не только эпох Ренессанса и Барокко, существовавших в рамках этой культурно-религииозной парадигмы. Так, в концерт "Меркурий и Аполлон" входил не только "Аполлон Мусагет" Стравинского, но и симфония "Меркурий" Гайдна, и "Молодой Аполлон" Бриттена, и даже Первый фортепианный концерт Шостаковича. Для упрочения контакта с с современностью здесь не боятся таких названий как "Барочный твиттер", включая в концерт музыку барочных гениев Альбинони, Вивальди, Винчи, Скарлатти. Боги же фестиваля требуют не столько звезд в афише, сколько музыки смысла, хотя и в количестве известных исполнительских имен там нет недостатка. Россиянку Юлию Лежневу - всемирно признанную виртуозную певицу, специализирующуюся на музыке барокко и классицизма, пригласили на этот фестиваль впервые.
Ее ожидало партнерство юбиляра этого года - легендарного контратенора Макса Эмануэля Ценчича, с которым Юлии доводилось выступать многократно, в том числе участвовать в звукозаписях редких опер Генделя. Силы на этот раз распределились так, что виртуозные арии Иоганна Адольфа Хассе достались Ценчичу, отмечающему в этом году 35-летие своей творческой деятельности. Юлия же выбрала проникновенную молитвенный гимн - богородичный антифон Salve Regina Генделя. Во второй части оба солиста слились в знаменитой Stabat mater Перголези на текст средневековой секвенции "Стояла мать скорбящая" в сопровождении Придворной капеллы Мюнхена под управлением Рюдигера Лоттера. О творчестве 27-летний певицы сегодня без сомнений можно писать как об искусстве. За десять лет своей мировой карьеры она совершила феноменальный взлет, позволивший называть ее "русской Бартоли", о чем свидетельствуют несколько сольных дисков на Decca, записи опер Вивальди и Генделя, дуэтный диск с Филиппом Жарусски и многие другие. Последний диск Юлии открыл миру забытую, но фантастически прекрасную оперную музыку Карла Генриха Грауна, композитора, служившего при дворе Фридриха Великого.
Свет русской души этой рожденной в Южно-Сахалинске девушки с чертами героинь Рафаэля и Боттичелли изумляет и освещает сегодня Европу своими ангельскими колоратурами. Молитва Генделя "Славься Царица" прозвучала у нее с застывшей слезой в голосе, но неизбывная печаль сменилась нежно-лучезарными юбиляциями, вызвавшими за окном солнце на абсолютно хмуром небе. В Stabat mater сопрано и контратенор с их необычайно сливавшимися тембрами словно провели сеанс спасительно-катарсического гипноза: переполненный зал слушал их, не дыша, как единое соборное тело.