Однако после операции Кузнецов не впал в уныние, а заявил о себе как продюсер и балетмейстер - за короткий срок создал коллектив "Звезды балета Сибири" и представил три концертные программы, в которых, помимо эффектных "хитов" мирового репертуара, показал сначала фрагменты собственных постановок ("Ромео и Джульетта" на музыку П. И. Чайковского и "Бизе-сюита" на музыку Жоржа Бизе), а далее сразу два одноактных балета.
Иван, название вашего вечера балета "Impression" вполне оправдано - впечатления остались сильнейшие. Глядя на публику, убеждаешься, насколько внимание зала было захвачено вашими постановками в стиле неоклассики.
Иван Кузнецов: Спасибо, приятно это слышать.
А теперь позвольте задать не самый приятный вопрос. Какую именно травму вы получили, и можно ли было этого избежать?
Иван Кузнецов: Обойтись вовсе без травм - большая редкость для танцовщиков. Самые распространенные - растяжения связок, ушибы. Я исполнял партию невольника Али, довольно техничную, и вдруг в самом конце первого акта упал на прыжке, а затем на пируэтах почувствовал, что правая нога не слушается, словно болтается сама по себе. Пришлось завершить танец в спонтанно измененной хореографии, которую я в тот момент мог осилить. Упал уже за кулисами. Диагноз - полный разрыв передней крестообразной связки, держащей колено.
Представляю, какая ужасная была боль...
Иван Кузнецов: На самом деле, боли как таковой я сначала не ощутил, ведь на сцене получаешь колоссальный приток адреналина. Директор Владимир Кехман сразу предложил транспортировать меня на операцию в Германию, но я решил сделать ее безотлагательно в нашем, новосибирском медцентре, где работает замечательный хирург Егор Юрьевич Дремов. Я не просчитался, операция была выполнена качественно, но после такого серьезного хирургического вмешательства (связки восполняются за счет собственных тканей пациента) испытал реально адские муки. Два месяца полной неподвижности, лежа на спине. Если хоть на сантиметр смещал ногу, боль становилась настолько нестерпимой, что хоть кричи.
В то время я проглотил, кажется, тонны таблеток. Прибавил в весе пятнадцать килограммов, что тоже настоящая катастрофа. Пришлось заново учиться ходить сначала на костылях, потом с тростью. Наверное, характер в то время у меня сильно испортился. А моя жена - солистка балета Елена Лыткина, в то время была в декретном отпуске, но все невзгоды переносила стоически, с бесконечным пониманием и терпением. И, конечно, как огромное счастье я воспринимал возможность изо дня в день наблюдать, как растет наша новорожденная дочка Диана.
Пока лежал, я постоянно слушал музыку и посмотрел огромное количество видео с исполнением балетов разными труппами, особенно много - contemporary dance. В принципе я всегда следил за тем, что происходит в искусстве танца в мире. Но за последний год моим учителем по хореографии стал YouTube.
Вы искали новые приемы - то, что можно перенять у других танцовщиков?
Иван Кузнецов: Нет, приемов как раз достаточно, все они более-менее одинаковы, основаны на классических техниках. Считаю, что красота танца заключена в переходах от движения к движению, в следовании музыке, которая сама подсказывает артисту образы и эмоции. Для меня эталон исполнения - дуэт Игоря Зеленского и Ульяны Лопаткиной в "Бриллиантах" Баланчина, у них столько тонких оттенков, каждое движение настолько соразмерно, изыскано, изящно, притом ненарочито. И в целом Джордж Баланчин - он же Георгий Баланчивадзе - мой кумир, мне близок такой тип балетов, бессюжетных, образованных взаимодействием с музыкальным произведением.
Кстати, любопытное совпадение: Баланчин закончил танцевальную карьеру и стал балетмейстером тоже после травмы колена... Иван, я считаю вашу биографию уникальной. Обычно выпускники периферийных училищ стремятся попасть в столицу, а вы - выпускник московской академии хореографии, работали сначала в знаменитой Венской опере, а затем откликнулись на приглашение в балетную труппу НГАТОиБ. Что-то не так было в Вене?
Иван Кузнецов: Работа в крупнейшем театре Австрии мне многое дала, в частности, очень дисциплинировала. Там я слушал величайших певцов мира. Жил, правда, в 11-метровой комнате, но зато в центре Вены. Были все шансы получить хороший контракт в Лондоне или в Берлине, но... Понимаете, однажды все наскучивает. Меня тянуло домой, в Москве - родители, братья, все родственники и давние друзья. Я выбрал московский музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, где меня и приметил Игорь Анатольевич Зеленский. А в Новосибирск я прилетел по его приглашению ровно на один день, в разгар сезона, в новогодние праздники. Он показал мне театр, город, мы вместе пообедали, и обратно в Москву я летел уже затем, чтобы уволиться.
На сцену в Новосибирске я вышел впервые в январе 2009-го, исполнял па-де-де на музыку Чайковского в паре с Еленой Лыткиной, разумеется, еще не предполагая, как важна эта встреча в моей судьбе.
На днях вы с Леной - солисткой, которая работала в труппе пятнадцать лет, танцевала главную партию в "Золушке" на фестивале "Золотая маска", - покинули НОВАТ. Грустно?
Иван Кузнецов: Есть немного. Заявления нам подписали без разговоров. Я понимаю, что, проведя год на больничном, не особо нужен сейчас театру. Досадно, что Лену с ее профессионализмом, безотказностью и титанической работоспособностью даже не поблагодарили. А ведь она после рождения ребенка сделала все, чтобы быстро восстановить форму. Диане было всего четыре месяца, когда ее мама уже танцевала.
Кстати, несмотря на то, что зарплаты в НОВАТе - одни из самых высоких в России, сопоставимы со столичными, кроме нас в этом сезоне уволилось еще несколько артистов балета.
В чем причина, если не в оплате? Может, в амбициях?
Иван Кузнецов: Вообще амбиции - это непременная составляющая, движущая сила творчества. Уволились те, кого не устраивала атмосфера. Служенье муз не терпит не только суеты, но и равнодушия. Если говорить о моих эмоциях, признаюсь, что грустно расставаться с друзьями, с единомышленниками, которые поддержали мои проекты, верили в меня, репетировали в свои выходные дни. Безмерно благодарен чуткой, возвышенной Вере Сабанцевой, Марии Николаевой, Михаилу Лифенцеву, Михаилу Недельскому, Кохею Фукуда, приехавшему из Японии изучать русский балет. А также Надежде Сорокиной и Евгению Басалюку, станцевавшим мой балет "Ромео и Джульетта", - она удивительно хрупкая, но с развитым чувством стиля, он обладает мужской статью и способностью к партнерству, взаимодействию в танце.
Что дальше?
Иван Кузнецов: Устроенные мною вечера балета дали бесценный опыт - и творческий, и человеческий. Скоро мы переедем в Москву, впереди - новая работа, уже веду переговоры о постановках для фестивалей, но с Новосибирском не прощаюсь: по просьбам зрителей (а поклонников у нашего коллектива появилось немало) продолжим готовить и представлять программы "Звезды балета Сибири".