Об огранке талантов и поиске алмазов, о телевидении и походах, о детях и взрослых, изменившихся за полвека, и о том, что осталось за кадром сотен передач "Товарища", Лилия Тарасова рассказала корреспонденту "РГ".
Лилия Ивановна, телестудия - это не вся ваша жизнь, были ведь и другие интересные сюжеты, и даже романы. Поделитесь...
Лилия Тарасова: Ничего больше не было. "Товарищ" - это и моя работа, и хобби, и сама жизнь. Даже когда у нас с мужем (Вениамин Григорьевич Яковлев - телережиссер, сооснователь ТСТ. - Прим. ред.) родились свои очень долгожданные дети, они иногда мешали. Странно звучит, но я отрывала их от себя ради студийных ребят.
Когда пришло решение, что вы будете заниматься детьми да еще в новом по тем временам телевизионном формате?
Лилия Тарасова: У меня в дипломе записано, что я филолог, преподаватель русского языка. И поэтому сразу после окончания Пермского университета я отправилась в Туркмению учить этому языку детишек. Мы, четыре девчонки, туда поехали по собственной инициативе, никто не заставлял, просто смотрели на мир широко открытыми глазами. Да и дети оказались талантливые, школу любили. Когда я хворала изредка, они приходили под окна и кричали "мугалым русдили" (по-туркменски - "учитель русского"), ты что, приехала учить нас или болеть?"
Апотом поехала на каникулы в Пермь, познакомилась с человеком энциклопедической образованности и вышла за него замуж. На все хватило месяца (смеется). Но в свою школу я все же вернулась...
Муж позволил или вы всегда делали то, что считали нужным?
Лилия Тарасова: Именно так. Однако в Туркмении я остаться не смогла. Директор школы вызвал и сказал: "Лиля-джан, мы вас оберегали, но замужнюю женщину уже не убережем. Отправляйтесь к супругу". После воссоединения семьи мы с мужем и отправились в Березники - городок в Пермском крае, где создали первую детскую студию "Огонек", аналог "Товарища". Это была моя мечта, ведь я работала в детской передаче еще с пятого курса. И хотя мне по окончании университета прочили только аспирантуру, не могла ей изменить. К слову, я и замуж-то выходила то ли за Вениамина Григорьевича (он уже работал на телевидении режиссером), то ли за телевышку. Тогда я была совсем еще молодой, ноги, как сейчас, не болели, и мы вместе с ребятами ходили в походы на приполярный Урал, сплавлялись на плотах, помогали геологам искать алмазы и еще, вдобавок ко всему, старались заниматься каким-то общественно-полезным делом. Тогда были популярны плоты "Кон-тики", и мы тоже соорудили такой и поплыли по уральской реке. Помню, как через Пермский комитет Гостелерадио выходили на Интервидение, сюжет назывался "Пионерское лето в горах Урала": ребята карабкались по хребтам, и каждый нес в рюкзаке белую рубашку и галстук, чтобы в них предстать перед камерой на вершине.
А на Кваркуше были альпийские луга, куда со Свердловской области манси пригоняли оленей, а пермяки - телят. Мы когда на те альпийские луга отправились, договорились, что с воздуха нам сбросят провиант, но самолет покружил в небе, а детей не заметил. Остались бы все голодными, но тут манси подоспели и накормили нас мясом.
Вообще это было единственное детское телевидение на весь западный Урал, и встречали наших ребят, как космонавтов: мы ставили спектакль и, когда дети шли, их осыпали цветами. Нужна самоходка по реке? Пожалуйста! И не считали, сколько топлива для лодки на это уйдет, не важно, что сотрудники нас куда-то повезут, вместо того, чтобы работать. Были человечнее, что ли.
Почему же вы расстались с такой интересной работой?
Лилия Тарасова: Случилась беда, ну, или, говоря современным языком, оптимизация. В Березняки из Москвы пришла радиорелейная линия, и студию закрыли, отправив все оборудование в дружественную Албанию. Оставшись без работы, мы написали письмо в Гостелерадио, где нам предложили на выбор Читу или Куйбышев. "Не ездите в Куйбышев, там вся романтика выпита Жигулевским пивом". Друг так охарактеризовал нам этот город. Поэтому мы и отправились в Читу, но оказалось, что там уже есть детский редактор. А из Куйбышева тем временем вновь пришло приглашение, и мы, собрав последние деньги, купили билеты на самолет и прибыли в 1968 году на Волгу.
Обещанное сбылось?
Лилия Тарасова: Квартира оказалась комнатой в коммуналке. Да и встретили нас на куйбышевском телевидении не очень радушно. Детскую студию открывать никак не хотели, говорили, что "это режимный объект, а вдруг какой-то мальчик захочет сунуть пальчик в розетку..." Но Георгий Спевачевский (работал на телевидении редактором, потом возглавлял областной Комитет по телевидению и радиовещанию) нас поддержал, и новой передаче дали "зеленый" свет. Так что его я считаю крестным отцом "Товарища". Мы обошли с мужем все школы Безымянки (рабочий район Самары - Прим. ред.), рассказывали о своих замыслах, искали ребят с "горящими глазами". Знаете, у меня Вениамин Григорьевич был большой генератор идей, и многие передачи, которые сегодня идут на ТВ как кальки с западных, он уже тогда придумал, но не было ни материальных, ни технических возможностей. О чем люди разговаривают дома? Мы с мужем и дома все время обсуждали либо передачи, либо студийных ребят...
Как случилось, что на рубеже веков ТСТ не по-товарищески попросили из родного дома?
Лилия Тарасова: Пришедший в ту пору к руководству ГТРК человек решил делать из телевидения бизнес, а дети с деньгами не очень-то вязались. Он сказал, что снующие по лестницам дети его вообще раздражают, и предложил мне пойти к нему в советники, обещая утроить оклад. Когда я отказалась, просто стал увольнять сотрудников детской редакции. Пришлось положить заявление на стол. Говорят, что сегодня он благополучно живет во Франции, пишет книгу про какой-то там крест и даже сожалеет о случившемся. Но толку-то в этом? Пропали годы, когда у меня еще было много сил. Мы 17 лет квартировали по кабельным каналам. Не скажу, что к нам там плохо относились, но зарплата доходила до 5000 рублей в месяц, а техвозможности - до "кидания каменных топоров в небо". И это при том, что ТСТ шесть лет подряд получала гранты от Гостелерадио, но все деньги и закупленное оборудование оставались каналам. Так что тенденция делать на детях деньги, увы, только нарастает.
Кто стал инициатором вашего возвращения в родные стены?
Лилия Тарасова: Конечно, одних наших чаяний было мало. Инициатором возвращения телестудии "Товарищ" на ГТРК "Самара" стала ее руководитель Елена Крылова, но вопрос решался на уровне губернатора Самарской области. Знаете, раньше, проходя мимо телецентра, я не могла сдержать слез. Казалось, что даже деревья шептали: "Ну как же так случилось?". И вернуться сюда было моей самой большой мечтой. И вот через 17 лет , в 2016 году, это случилось.
Значит, про красоту, спасающую мир, Достоевский был все-таки прав?
Лилия Тарасова: С гениями не спорят.
Иван Демидов, телеведущий, режиссер, продюсер:
- Когда я говорю, что такое телевидение, я вспоминаю не программу "Взгляд" и не своих учителей из КВН или "Что, где, когда?", не "Музобоз" и даже не работу по созданию православного телеканала СПАС. Я вспоминаю весенний день, когда я четвероклассником пришел на конкурс в телестудию "Товарищ", и это определило всю мою жизнь.
- За полвека через "Товарищ" прошло несколько поколений ребят, которые отличались один от другого. Как вам по-прежнему удается находить с ними общий язык и обнимать как родных?
Лилия Тарасова: Наверное, уже не так хорошо, как раньше, когда они делились со мной даже тем, о чем не хотели рассказывать друзьям и родителям. Но я стараюсь: их ведь в отличие от школы сюда никто ходить не заставляет, напротив, надо пройти серьезный кастинг - значит они находят здесь ту атмосферу тепла и увлеченности, которой не достает в большом мире. Дети сегодня колоссально изменились, они стали интеллектуальнее и злее. А значит, наша задача не столько их образовывать, сколько учить дружбе, доброте, любви. На телевизионную работу в будущем мы никого не ориентируем, но 80 процентов сами выбирают творческие профессии.