Еще недавно было так: вбиваешь в поисковик "Ирина Горбачева", и первая ссылка, которая появляется, не статья в "Википедии", а твой аккаунт в "Инстаграме". Тебя этот титул "звезды "Инстаграма", когда ты на самом деле профессиональная актриса, не смущал?
Ирина Горбачева: Ни в коем случае. Я нормально к такой ситуации отношусь. Это то, что случилось, и иначе уже не будет. Все логично - именно благодаря "Инстаграму" ко мне сначала пришла некая популярность, а уже потом все и в актерской карьере закрутилось. Хотя я, например, не могу сказать, что в "Аритмии" я сыграла только благодаря своей известности в Интернете. Как и все остальные, я ходила на кастинги, пробовалась раз пять. Интернет-популярность помогает рушить стереотипы. Вот как раньше, например, происходило? Очень многие люди, связанные с театром и кино, говорили: "Да, мы всегда знали, что она талантливая и способная девчонка. Но неформат". Амплуа неопределенное - девочка-мальчик, спортсменка. "Ну кого она будет играть? Вроде героиню нельзя, потому что немиловидная". То есть я не подходила под стандарты, которые всегда были, а сейчас начали размываться - в том числе благодаря Интернету и модной индустрии. Там все больше появляется людей с нестандартными внешними данными, которые становятся звездами. Сегодня любой человек может стать известным, и совершенно неважно при этом, как он выглядит, а важно, что он собой представляет и что несет людям. Если он пустышка, то он не интересен в любой ситуации. И меня радует, что благодаря моей миллионной аудитории в "Инстаграме" начались совсем другие рассуждения: а давайте ее позовем, потому что ее появление привлечет ее подписчиков и даст нам рейтинг. Так я из "неформата" стала "форматом", ни под кого не подстраиваясь.
Есть ощущение, что ты нарасхват. Это так?
Ирина Горбачева: Ну, смотря с кем сравнивать. Да, сейчас у меня четыре проекта в кино подряд. И это впервые в моей жизни, когда появляется такое количество проектов, которые созвучны со мной и в которых мне хочется поучаствовать. Но я еще в те времена, когда была популярна исключительно в Инстаграме, выработала такую позицию - я буду делать только то, что мне нравится. Если комедийный проект, то это юмор, который созвучен мне. Если драматический материал, то история, которая мне интересна. И совсем не важно, главная у меня роль или второстепенная.
Но сейчас тебе, видимо, гораздо сложнее делать выбор. Не страшно сейчас, когда ты на пике, выбрать неправильный проект и, как говорила Раневская, плюнуть в вечность?
Ирина Горбачева: Нет, потому что с годами выработался вкус и какое-то видение того, как все должно происходить. Чего мне точно не хочется и чего точно не будет, так это вхождения в какую-то обойму, когда у зрителя появляется ощущение, что ты повсюду. Надо срочно всюду влезть, пока прет - нет, это не про меня.
Ты в первую очередь смотришь на имя режиссера?
Ирина Горбачева: Для меня важно не столько имя, сколько личное общение. Сходишься ли ты с режиссером в чувстве юмора, чувстве вкуса, иногда даже в мировоззрении. Юмор вообще качество определяющее. Если я с человеком не схожусь в чувстве юмора, то скорее всего не смогу с ним работать. Потому что если у человека есть чувство юмора, значит он умеет над собой посмеяться и не боится этого. А если мне с серьезным лицом втирают, что сейчас будет очень классный проект, с которым мы всем утрем нос, я к такому человеку не пойду. Даже если этот проект сулит большую аудиторию.
Для актеров есть две высших похвалы. Первая - это когда зритель искренне уверен, что артист играет самого себя. Вторая - это когда перевоплощение настолько серьезно, что зритель не может узнать артиста в образе. Для тебя какая из этих похвал дороже?
Ирина Горбачева: Ну вот по поводу "Аритмии" все ведь уверены, что Ирина Горбачева играет Ирину Горбачеву. Да и прекрасно на самом деле! У меня есть два профессиональных авторитета - это Фрэнсис Макдорманд и Мерил Стрип. У Стрип практически в каждой роли максимальное перевоплощение. У Макдорманд - не всегда. Когда, например, смотришь "Что знает Оливия?", понимаешь, что частично это она и есть. Боря Хлебников, например, берет на роли людей, которые похожи на героев его фильмов. Не могу сказать, что в "Аритмии" я играю себя. Но то, что пережила моя героиня, очень близко и созвучно тому, через что прошла я.
В Мастерской Петра Фоменко начался новый сезон - уже пятый после ухода мастера. Все это время принято говорить, что ваш театр пребывает в кризисе. Как это видится изнутри? У тебя, быть может, есть ощущение, что начался выход из этого кризиса?
Ирина Горбачева: Такого ощущения нет. Наоборот, я чувствую, что кризис становится более проявленным. И это на самом деле нормально, потому что это путь к его разрешению. Нарыв должен назреть, чтобы затем его можно было вскрыть. Да, сейчас больно и тяжело. Но нужно думать, что с этим делать. Нельзя делать вид, что все так же, как раньше. Нет, не также - и больше никогда не будет. Театр называется "Мастерская Петра Фоменко", но мастера нет. Значит, театр обязательно должен переродиться, стать чьей-то еще мастерской. Наш театр последние три года в расшатанном состоянии. Но у меня в связи с этим нет никакой паники. Иногда, конечно, в голову приходят мысли из разряда "беги, спасайся кто может!" Но в кризис нельзя рефлексировать и делать резких движений. Наоборот, нужно прислушаться друг к другу и стать единомышленниками - чтобы проявить мастера в себе через знания, которые он в нас вложил.