В экспозиции представлены работы 30 мастеров, охватывающие первые три десятилетия ХХ века. То, что революция началась задолго до 1917 года, хорошо иллюстрирует большое полотно Репина "Какой простор!", вынесенное на открытие экспозиции. Курсистка со студентом, смеясь, бегут среди волн Финского залива. Сам Репин признавался, что писал эту работу в 1903 году почти с натуры: его впечатлила подсмотренная случайно бытовая сценка. Но критики тут же увидели в этом полотне революционную аллегорию и стали кто порицать, а кто и аплодировать автору. Логичное продолжение темы - репинское полотно "Манифестация 17 октября 1905 года". Гламурные красные шляпки и платья дам замечательно рифмуются здесь с кумачом революционных полотнищ и гвоздик. Экспозиция устроена необыкновенно: две противоположные стены - как две линии развития художественных поисков: реалистическая и нефигуративная. Павел Филонов с его знаменитым "Пиром королей" и "Германской войной" отчетливо дополняет полотна Шухаева "Полк на позициях" и Петрова-Водкина "На линии огня". И там и здесь - безумие ненужной бойни, расчеловечивание человека.
- Нам важно было показать, - подчеркивает заместитель директора музея и куратор этой выставки Евгения Петрова, - что художники, даже такие разные по манере и стилю письма, высказывались по одному и тому же поводу. Высказывались с одинаковой силой, но - разным языком.
В сопоставлении этих языков и есть глубина прочтения. И вдруг оказывается, что кажущаяся раньше непонятной филоновская "Формула весны и действующие силы" (1927-1928 годы) на самом деле говорит о том же, о чем прелестный Дейнека в своих "Текстильщицах".
Эта выставка интересна сопоставлением и параллелями, которые наглядно демонстрируют: события реальной жизни волнуют художников не меньше, чем интерьеры "башни из слоновой кости". В этом смысле показательна работа Валентина Серова "Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава?" (1905). Из окна Академии живописи он увидел расстрел демонстрации и был так потрясен этим зрелищем, что после уже не мог писать в своей привычной манере. "Портрет Иды Рубинштейн" тому свидетельство. Примечательно, что "репортерских" полотен, которые запечатлели бы актуальность момента, на выставке почти нет. Разве что "Жгут орлов" Александра Вахрамеева (1917 год): настроения транслируются не напрямую, тоньше. Так период гражданской войны и голодного послевоенного быта почти на три четверти представлен натюрмортами, где селедка да кусок черняшки - самые лакомые персонажи.
Финал выставки - полотна, где запечатлены лица новых героев: ударников труда, рабочих, колхозников. Эти не комплиментарные портреты тоже многое сообщают о времени осуществленных надежд. Мировой расцвет, похоже, так и остается мечтанием.
Выставка "Мечты о мировом расцвете"