Даже те, кто, мягко говоря, не является поклонником политики Москвы, вынуждены признать ее эффективность. Особо стоит порадоваться, что не сбылись (постучим по дереву) опасения, высказывавшиеся два с лишним года назад, когда Кремль принял решение о вводе военных подразделений в Сирию. Тогда многих тревожило отсутствие "стратегии ухода", общим местом были рассуждения об опасности увязания в ближневосточном болоте. Примеров тому и из отечественной, и из иностранной истории изрядно. К счастью, уроки прошлого не прошли бесследно.
Есть, однако, более широкий аспект сирийского кризиса. Военно-политические свершения России на Ближнем Востоке превратили ее - кажется, несколько неожиданно для самой Москвы - в наиболее влиятельную внешнюю державу, от которой в регионе много зависит и от которой теперь очень многого ждут. Это престижно, вопрос только в том, в состоянии ли Москва нести на себе поствоенное бремя столь же уверенно, как и военное. А вес этого бремени будет расти.
Россия, конечно, находится в уникальном положении. Нет другой страны, которая поддерживала бы деловые и рабочие отношения буквально со всеми в регионе, включая заклятых врагов наподобие Израиля и движения ХАМАС либо Ирана, Саудовской Аравии и Израиля, либо саудитов и Катара, либо, наконец, курдов и Турции. Это делает Россию подобием "незаменимой державы", как сами себя называли когда-то Соединенные Штаты. Но с незаменимых и спрос другой, и риски у них куда выше, что показывает пример тех же США.
Справедливости ради нужно отметить, что эффективность российской политики связана и с тем, что традиционные внешние игроки на Ближнем Востоке пребывают в расстроенном состоянии. Едва ли еще несколько лет назад можно было представить себе, что острый кризис в Леванте, буквально в двух шагах от юга европейского континента, будет протекать без участия, например, Франции. Или что роль Великобритании сведется к громким заявлениям, не влияющим на ход событий. Напомню, что две эти державы были не просто колониальными властителями Ближнего Востока, а в прямом смысле создателями его в том виде, в котором он существовал до недавнего времени на протяжении столетия. Многие говорят сейчас о том, что без ЕС все равно не обойтись, когда речь пойдет о восстановлении Сирии, и это правда, но не на ту роль, конечно, рассчитывали в Париже и Лондоне. Внутренние проблемы Европейского союза привели к тому, что ни ресурсов, ни воли, ни, как ни странно, большого интереса для участия в столь сложных процессах не осталось.
С Соединенными Штатами ситуация другая. Вашингтон был если не инициатором, то уж точно энтузиастом перемен на Ближнем Востоке в целом и в Сирии в особенности. Однако расчет был на то, что "правильная сторона истории" быстро возьмет верх. Когда же дела пошли не так, как предполагалось изначально, и стремительного краха режима Асада не случилось, оказалось, что ясной линии поведения у США нет.
Все запуталось еще при Бараке Обаме, которому очень не хотелось рисковать, Дональд Трамп же фактически решил, что очевидных выгод из сирийской коллизии извлечь не получится, и резко сбавил обороты. Сейчас, особенно после нашумевшего решения о переносе американского посольства в Иерусалим, Вашингтон по существу дистанцируется от диверсифицированной политики в регионе, делая ставку на испытанных союзников Израиль и Саудовскую Аравию (раньше к их числу относилась и Турция, сейчас с ней все очень непонятно, хотя явно преждевременно полагать, что Анкара готова порвать с США).
Относительная позиция Запада в Сирии не означает благожелательного отношения к тому, что делает Россия. Судя по ревнивым комментариям после объявления Путина, любой сбой будет встречен радостным улюлюканьем. Тем более ответственным становится выстраивание сложной системы отношений с региональными державами, интересы которых по большинству вопросов не совпадают. Задача России терпеливо объяснять, что как бы мы все друг к другу ни относились, есть сюжеты, по которым важнее взаимодействовать, а не конфликтовать. По крайней мере Турцию в этом убедить удалось.
Ближний Восток становится несомненным и первоочередным приоритетом для Москвы. Отныне надо отстаивать свое новое положение. Дипломатический или политический провал в регионе станет теперь не просто неудавшейся операцией, а мощным ударом по статусу государства. Народная мудрость про груздя и кузов применима в полной мере. Объявление победы в Сирии знаменует начало новой эпохи. Постсоветское время, главной целью которого было доказать, что нас рано списали, закончено. Теперь пришла пора доказывать, что мы не зря вернулись.